Серьезностью момента прониклись все мы. Боясь пропустить хоть слово, неотрывно следили за тем, как вершится правосудие.

Восхищала и работа защитников: это были действительно профессионалы своего дела. Лично я потерялась в хитросплетениях многочисленных актов, законов и документов уже через несколько минут. Да и сокурсники, судя по всему, тоже.

Себастьян, напротив, схватывал все данные с лету и ориентировался в них так, словно лично присутствовал на прошлых процессах и вообще все документы обеих сторон самолично собирал. А в итоге вынес четкий, аргументированный вердикт: действия совета и впрямь мешали торговым гильдиям!

Причем ни возражений, ни возмущенных криков от проигравшей стороны не последовало. Да, лица советников и их представителей выражали досаду и недовольство, но удалялись они в гордом молчании.

Процесс, длившийся почти три часа, казалось, пролетел за один миг. Даже стало жаль, что все закончилось. Особенно, когда Себастьян, не глядя по сторонам, покинул зал заседаний.

Я-то до последнего момента лелеяла надежду поговорить!

Хотя, глядя правде в глаза, глупо было ожидать, что Верховный судья при всех вдруг подойдет пообщаться с какойто студенткой.

— А сейчас вас ожидает экскурсия в зал Славы, — произнес вернувшийся к нам помощник Фарвуд. — Именно там размещается информация обо всех Верховных судьях и других лицах, внесших значительный вклад в дело развития судебной системы республики.

Ребята с предвкушением переглянулись: экскурсия обещала быть интересной. Я же… в общем, я тоже на экскурсию настроилась. В конце концов, Ян сейчас на работе, а на разговор, раз обещал, и потом время найдет.

Покинув зал, мы направились по большому светлому коридору в другое крыло здания.

Неожиданно из вихря портала появился молодой светловолосый мужчина в темном костюме и, подойдя к Дану, что-то тихо прошептал ему на ухо. Тот кивнул, а потом обернулся ко мне и сообщил:

— Карина Торн, вам необходимо проследовать с помощником Эрингом. Вас ожидают.

Адреналин мгновенно ударил в кровь, и сердце забилось часто-часто. Неужели?!..

— Кто ожидает? — чуть нахмурившись, уточнил Нетти.

— Не переживайте, ваша однокурсница надолго не задержится и догонит вас чуть позже, — произнес светловолосый мужчина.

У меня же сомнений в личности того, кто так захотел поговорить со мной именно сейчас, не было. Согласно кивнув, я отправилась с помощником Эрингом обратно к судебным залам.

Тот провел меня через несколько коридоров, пропустил в просторную светлую приемную и указал на массивную темную дверь в дальнем ее конце.

— Проходите, госпожа Карина. Вам туда.

— Спасибо, — едва совладав с собственным голосом, произнесла я и вошла в кабинет Верховного судьи.

То, что это его кабинет, я узнала сразу. И не потому, что сам Себастьян Брок встретил меня на пороге. Именно сюда меня переносило сознание, когда отец с другими судьями пришли требовать от Верховного судьи объяснений. Та же вязь на стене «Справедливость — обоюдоострый меч», тот же стол… правда на этот раз кругом царил образцовый порядок.

Дождавшись, когда Себастьян закроет дверь, я неуверенно посмотрела на него.

— Так о чем ты хотел…

Договорить не успела. Ян в мгновение ока сжал меня в объятиях, а через секунду горячие губы накрыли мои.

И рассудок отказал напрочь. Все слова, которые я подбирала, пока следовала за ним, все предупреждения отца — все выветрилось из головы. По телу прокатилась волна жара. Руки сами собой потянулись к мужчине, и вскоре я уже обнимала Себастьяна, с жадностью отвечая на поцелуй.

— Прости, — наконец, с трудом оторвавшись от меня, прошептал Ян. — Но я мечтал об этом все эти дни.

Я ощутила, как к щекам прилила кровь.

— Правда?

— Могу доказать, — Себастьян снова приник к моим губам.

Счет времени я потеряла сразу. Пришла в себя только когда Ян снова отпустил. Голова кружилась, словно бы я не стояла на месте, а целый час кружилась на детских каруселях.

— Нам все-таки надо поговорить, — его голос звучал хрипловато. — Еще один поцелуй и я точно не остановлюсь.

Говорить о том, что я, к своему стыду, и сейчас не собиралась останавливаться, не стала. Просто присела в одно из кресел, пытаясь унять бешено стучащее сердце.

— Нет, пожалуй, это далеко. — Ян быстро сгреб меня в охапку и усадил рядом с собой на мягкий диван.

— О чем вы… ты все-таки хотел поговорить? — кое-как собравшись с мыслями, вновь уточнила я.

— О нас. Обо всем, что за эти дни произошло. Я не хочу больше ругаться с тобой, Кара. Понимаю, у тебя много поклонников, но мне важно быть уверенным в твоем отношении ко мне.

Я помрачнела.

— Неужели я кажусь тебе настолько ветреной?

— Если бы я так думал, ты бы не находилась сейчас здесь, — твердо ответил Ян. — Просто пойми, мне… В общем, что такое ревность, до встречи с тобой я не знал. И это неприятное чувство.

Ян меня ревнует? Ян?! Меня?!

Это звучало настолько нереально, что поначалу даже показалось, что я ослышалась. Потом — что он шутит. Но взгляд мужчины оставался серьезным.

— У тебя нет причин для ревности, — опомнившись, выпалила я.

— Уверена? — тихо переспросил Себастьян. — Ты ведь так и не сказала тогда, от кого приняла цветы и конфеты.

— Это неважно, поверь. К тому, кто мне их подарил, положительных чувств я не испытываю. Просто… не принять тот подарок я тоже не могла.

Отвечала я совершенно искренне, и Ян это почувствовал.

Даже слегка улыбнулся и уточнил:

— Роберт Тунгорм?

Не угадал, конечно, но от неприятного имени я невольно поморщилась.

— Очень информативно и понятно, спасибо, — удовлетворенно хмыкнул Ян, по-своему интерпретировав выражение моего лица.

Впрочем, мне это было только на руку.

— Я на внимание уважаемого судьи Тунгорма не претендую.

Но и послать его подальше не могу, поскольку он друг моего отца. И папа очень просит меня соблюдать хотя бы внешнюю вежливость. Жаль, что к тебе он так же не относится, — я огорченно вздохнула.

Взгляд Себастьяна тоже утратил веселость.

— Мне тоже жаль. Но кабы я знал причину его неприязни!

— А если попытаться поговорить, выяснить?

— Я пытался и много раз, но безрезультатно. Торн отделывался общими фразами, говоря, что мне просто показалось. И продолжал держаться отстраненно. Да, не с такой откровенной неприязнью, как после всей этой ситуации с нами, но все же. А вслед за ним такую же тактику поведения стали избирать и другие судьи. — Ян слегка прищурился, словно что-то вспоминая. — Знаешь, ведь это длится долгие годы. Кажется, с того момента, как я принял пост Верховного судьи. И я не понимаю этого, Кара. Ведь это нельзя назвать завистью к статусу или чем-то подобным. После гибели Даннингема твоего отца абсолютно все судьи уговаривали занять его место, но он отказался. Сам отказался! И не противился моему назначению. Напротив, даже участвовал в церемонии. Говорил, что уважал моего отца. А потом… нет, не понимаю. Я ведь все для них делал! Все, что мог, и даже больше! Но этого до сих пор не хватает, чтобы они начали относиться ко мне по-другому.