— О'кей, сержант, забудем. Беру свои слова обратно.

В этот момент дверь рывком распахнулась, и в комнату пулей влетел детектив второго класса Лепски. Он замер у стола Беглера.

— Шеф на месте, Джо?! — завопил он, задыхаясь.

Беглер откинулся на спинку стула и неодобрительно посмотрел на взволнованного Лепски.

— Нет, его нет. Да будет тебе известно, что он дома, подстригает газон.

— Подстригает газон? — Лепски был в шоке. — Ты хочешь сказать, что он орудует идиотской сенокосилкой, черт бы ее побрал?

— Нет, он подрезает газон парой ножниц, — сказал Беглер с мрачным сарказмом. — Так он лучше загорает.

— Слушай, хватит шутить! — Лепски чуть не прыгал с ноги на ногу. — Я напал на след. Это может быть мой шанс, Джо… шанс, которого я жду для повышения. Пока вы, болваны, задницы свои отсиживаете, языком треплете, я нашел машину Риккардо!

Беглер подался вперед:

— Ты назвал меня болваном, Лепски?

Несмотря на возбуждение, Лепски понял, что ступает на скользкую дорожку. В конце концов, Беглер был главным в управлении, когда шеф отсутствовал. Такая ошибка могла стоить повышения.

— Слушай, сержант, говоря о болванах, я имею в виду остальных из нашей команды, вот его, например. — Лепски указал на Джейкоби. Тут он был в безопасности. У Джейкоби был всего лишь третий класс. — Шефы и сержанты всегда вне подозрения. Я нашел машину Риккардо!

Беглер нахмурился:

— Не сотрясай воздух. Пиши рапорт.

— Если шеф дома, я лучше пойду с ним пообщаюсь, — сказал Лепски. Он ненавидел писать рапорты. — Он захочет побыстрее об этом узнать, сержант.

Беглер решил, что Янг Хоупфул при восемнадцати к одному — это в общем-то риск, но и шансы немалые, и записал имя на журнале регистрации приводов. Он взглянул на стенные часы, увидел, что до того, как надо будет делать ставки, есть еще полчаса, и переключился на дела полиции.

— Да не прыгай ты тут, будто в туалет захотелось! — рявкнул он. — Где ты нашел машину?

— Слушай, сержант, мы время теряем. Я лучше с шефом поговорю.

— Я — шеф, — леденящим кровь голосом произнес Беглер. — Сейчас все эти проклятые обязанности лежат на мне. Где ты ее нашел?

— Слушай, сержант, для меня важно…

— Где ты ее нашел?! — зарычал Беглер, стукнув кулаком по столу.

Лепски понял, что надежды нет.

— Я напишу рапорт. — Он направился к столу.

— Иди сюда! После напишешь. Где ты ее нашел?

— Ее нашли на стоянке за магазином самообслуживания Меара, — неохотно признался Лепски.

— Ее нашли? Это значит, что нашел не лично ты?

— Патруль ее нашел, — угрюмо выдавил Лепски. — Мне в голову пришла здравая мысль позвонить в Майами… Так что, считай, ее нашел я.

— Иди пиши рапорт, — приказал Беглер.

Он своей огромной морщинистой рукой снял телефонную трубку и связался с полицией Майами. В это время застрекотала машинка угрюмого Лепски.

Беглер задавал вопросы, ворчал, опять задавал вопросы, потом сказал:

— О'кей, Джек. Нам нужен полный отчет. Я к тебе Хесса пошлю. Тут ходят слухи, что Лысого прибили… Ага… ладно, — и повесил трубку.

Он набрал домашний номер Террелла. Капитан полиции Террелл подошел к телефону не сразу.

— Нашли машину Риккардо, шеф, — доложил Беглер. Лепски перестал печатать и начал бурно махать руками, указывая на себя, но Беглер не обращал на него внимания. — Полиция Майами проверяет отпечатки пальцев. Я туда Хесса посылаю. О'кей, шеф, сообщу. — Он повесил трубку.

— Я не слышал, чтоб ты обо мне упомянул, — с горечью произнес Лепски.

— Я не упоминал, — ответил Беглер. — Пиши рапорт! — Он перевел глаза туда, где Джейкоби все еще шептал фразы из учебника. — Макс! Возьми машину, дуй к Фреду, забери его и отвези к магазину самообслуживания Меара.

— О'кей, сержант. — Джейкоби поспешно отложил книгу и вылетел из комнаты.

— Хесс тоже подстригает газон? — с горечью спросил Лепски.

— У него мальчишка болеет. Он взял отгул.

— Это двухголовое чудовище? Болеет? Шутишь? Этот маленький кошмар не заболеет, даже если захочет. Ручаюсь, Хесс греется на солнышке.

Беглер хмыкнул:

— Может, ты и прав… Рапорт пиши.

Через десять минут Лепски вытащил из машинки лист бумаги, перечитал написанное, подписал размашистой закорючкой и положил Беглеру на стол.

— У меня идея, — сказал он. — Дэнни О'Брайен пять лет отсидел с Лысым и Доминико. Может, сходить заломить ему руки? Он может быть в курсе, чем Лысый тут три дня занимался.

Беглер прочитал отчет, потом взглянул на Лепски:

— Думаешь, Соло лжет?

— Конечно, он лжет, но он слишком силен и нагл, чтобы ему выкручивать руки. Провалиться мне на этом месте, если Лысый не общался с ним, и хотел бы я знать — по какому поводу. Кто может мне это сообщить, так это Дэнни.

Беглер потер широкий нос.

— Ну хорошо. Иди поговори с ним.

Лепски взглянул на него:

— Если бы я был сержантом и прочел этот рапорт, знаешь, что бы я подумал?

— Конечно, — не задумываясь, ответил Беглер. — Ты подумал бы, что автор — дефективный, а второй класс получил благодаря непотизму.

Лепски уставился на него:

— Как-как? Непо… что?

Беглер обожал дешевые книги в обложках. Когда он натыкался на непонятное слово — а это случалось сплошь и рядом, — он смотрел его в словаре и запоминал, чтобы потом произвести впечатление. Он упивался сейчас своим триумфом, с невыносимо высокомерным видом повторяя:

— Непотизм… устройство родственников на работу.

Здесь он чувствовал себя в безопасности, так как жена Лепски была троюродной сестрой Кэрри, жены капитана Террелла. Беглер никогда не упускал случая поиздеваться над Лепски по этому поводу, прекрасно зная, что единственной пользой для Лепски от этого родства была возможность довести его до белого каления.

— Когда я стану шефом полиции этого города, — с ненавистью сказал Лепски, — я отправлю тебя на пенсию. Не забудь об этом!

— Когда ты станешь шефом полиции этого города, Лепски, я уже слетаю на Луну! Убирайся отсюда к дьяволу и принимайся за работу!

Лепски поехал в Сикомб, на окраину Парадиз-Сити, — там жили рабочие. Это была маленькая колония потрепанных хижин и сдаваемых в наем домов, портящих пейзаж, — Сикомб находился как раз при подъезде к напыщенным, заполненным цветами районам миллионеров.

Дэнни О'Брайен жил в двухкомнатной квартире, без горячей воды, на шестом этаже убогого дома, выходящего окнами на море. Одно время он чеканил монеты, специализируясь на периоде Римской империи (до Рождества Христова). Он получал немалые суммы денег, продавая эти подделки коллекционерам; его рекламные речи были столь же впечатляющи и убедительны, сколь и его подделки. Но в старости он захотел слишком многого и попытался продать золотую монету времен Цезаря Вашингтонскому музею, — там были не очень ласковы и передали О'Брайена в руки полиции. Теперь Дэнни делал солдатиков, раскрашивал их яркими красками и продавал специальному магазину игрушек, обслуживавшему клиентов, которые хотели бы участвовать в великих битвах прошлого.