«Кардифф» и «Питерборо» также делали предложения на миллион в конце сезона 2011/12. Это значило, что я могу побывать во всех этих трех клубах из Чемпионшипа. Джон был со мной, и мы оба сразу поняли (после первой встречи), что я подпишу контракт с «Лестером».

Найджел должен был отправиться в отпуск перед тем, как я приеду в тренировочный лагерь «Лестера» и познакомлюсь с его тренерской командой. Поэтому он пригласил меня к себе домой в Шеффилд. Я никогда до этого с ним не встречался. Но, как фанат «Шеффилд Уэнсдей», я знал о нем все и видел, как он играет, когда ходил на игры с отцом. Он был выдающимся полузащитником, капитаном и легендой «Уэнсдей». В этом плане Найджел для меня гораздо ближе других менеджеров. Я уважал его еще до того, как вступил на порог его дома.

Главная проблема заключалась в том, что я встретился с ним на следующий день после празднования чемпионства «Флитвуда» и катания на крыше автобуса. Такие события всегда проходят бурно. Мы пили в автобусе, а потом продолжили в баре «У Джима» при стадионе. Неудивительно, что на следующий день я не чувствовал себя на 100 %. А если говорить честно, был просто никакой.

Мы поговорили в кабинете Найджела в его доме. Он рассказал, что его скауты долго следили за мной, даже когда я играл в «Стоксбридже». Говорил, что хотел меня подписать, будучи еще тренером «Халл Сити» пару сезонов назад. Он рассказывал об амбициях «Лестера»: что они хотят прорваться в Премьер-лигу. Я был впечатлен, когда слушал его. Также мне нравилось то, что он знал, что мною интересуются «Питерборо» и «Кардифф», но все равно не давил на меня при переговорах.

Когда мы приехали в тренировочный лагерь «Лестера», пару дней спустя, мне снесло крышу. Я был поражен не только инфраструктурой, которая была прекрасной, но и встречей со Стивом Уолшем, отвечающим за рекрутинг. Он ввел меня в курс дела (что происходило в клубе) и рассказал, что это он заставил руководство обратить внимание на мою игру и посетить несколько матчей. Его блестящая речь убедила меня, насколько серьезно был настроен «Лестер», подписывая меня.

«Питерборо» нельзя было даже сравнить с «Лестером». В нашем с ними разговоре не было и речи о включении игроков из нелиговых клубов и развитии их способностей. Это создавало впечатление, что они делали мне одолжение. Мне даже не показали стадион и тренировочный комплекс. Вместо этого мы немножко поели у «Злой ведьмы» – в ресторане, совладельцем которого был Даррен Фергюсон, менеджер «Питерборо». Барри Фрай, директор клуба «Питерборо», разговаривал с Джоном о финансовой составляющей сделки, пока я общался с Дарреном. Мы были там недолго – максимум час. Когда мы с Джоном сели в машину, было ясно, что «Питерборо» – не вариант для меня.

Я сел на пассажирское сиденье, за рулем был Джон. А проснулся я уже в Южном Уэльсе, в городе Кардифф. Мы посетили тренировочную площадку в Вейл-оф-Граморган, посмотрели стадион «Кардифф Сити» и пошли обедать в ресторан на берегу моря с Малки Маккеем, главным тренером «Кардиффа», и Йэном Муди, главой рекрутинга. Но у «Кардиффа» имелся огромный недостаток для меня – он был слишком далеко от Шеффилда. Я бы не смог встречаться с Эллой, которой исполнилось два года и с которой я очень хотел сохранить отношения. Конечно, можно было бы летать на самолете от Кардиффа до Шеффилда или ехать 4,5 часа на машине – но это был бы кошмар. Когда мы закончили разговаривать, я сказал, что еще не определился, но уже четко осознавал, что, играя в «Кардиффе», я бы не мог жить нормально.

Так что «Лестер» был для меня в приоритете. Я прямо чувствовал: это – наилучшее место, чтобы продолжить мою карьеру. Я уважал Найджела, мне нравилось, что город расположен недалеко от Шеффилда, а также – что мне полагались бонусы за забитые мячи. Не оповестив меня, Джон поговорил с Найджелом по поводу моего номера, сказав, что мне нравится число девять. Найджел позвонил мне, не догадывавшемуся об их разговоре, и сказал: «Если ты хочешь девятый номер, то ты его получишь». Я был так взволнован, что все слова вылетели у меня из головы, и я просто смог выдавить: «Хорошо, босс».

В национальной прессе новость о моем переходе не вызвала большого интереса. В публикациях о футболе на первом месте стояли матч «Челси» – «Бавария» в финале Лиги чемпионов, новость о том, что «Ливерпуль» увольняет Кенни Даглиша, что Рой Ходжсон определяет состав нашей сборной на Евро-2012. Конечно, в газетах написали пару строк, что я перешел в «Лестер», но не более. А я был доволен и этим. Я дал интервью газете «Лестер Меркьюри», в котором кратко рассказал о себе и о том, что постараюсь оправдать доверие Найджела.

Все было урегулировано, когда я, наконец, получил летний отпуск. Я передал всю бумажную волокиту Джону, который настоял на пункте, позволявшем пропускать матчи «Лестера», чтобы играть за сборную Англии. На самом деле этот пункт сразу принят не был. «За национальную команду» – так он формулировался, что подразумевало, что это могла быть любая сборная, а не только Англия. Эндрю Нэвилл, директор, отвечавший за заключение контрактов, был удивлен. Он сказал, что по такой формулировке я могу играть за любую национальную сборную в мире, поэтому попросил Джона уточнить у меня. Джон остался со мной на стадионе, когда я фотографировался, и спросил, что я думаю по этому поводу. «Я на сто процентов англичанин», – ответил я ему.

Новая форма еще не была изготовлена для меня, поэтому вместо того, чтобы фотографироваться в повседневной одежде, один из лестерских репортеров схватил поло из магазина атрибутики клуба. Я надел футболку с надписью «ФК “Лестер”». Она была великовата, но это меня не беспокоило. Я чувствовал себя прекрасно.

* * *

Я подписал трехлетний контракт на 8000 фунтов в неделю с дополнительными 2000. Теперь я мог приобрести себе то, чего не мог позволить до этого. Например, снять фешенебельную трехкомнатную квартиру через дорогу от стадиона «Кинг Пауэр», куда я вскоре переехал.

Такое количество денег изменило мою жизнь, получать столько было приятно. И все же не это было самым важным. Я просто хотел играть в профессиональный футбол.

Вначале клуб поселил меня в отеле «Мариотт», где я жил, пока не нашел квартиру. Ричи де Лат и Мэтти Джеймс присоединились к «Лестеру» в то же время, что и я. Мы быстро сошлись, несмотря на то что наши жизненные пути были совсем разными. Ричи и Мэтти пришли из «Манчестер Юнайтед», что контрастировало с моей историей. Ричи, защитнику бельгийской сборной, было 23 года, а Мэтти, полузащитнику, который играл в системе «Манчестера» с 12 лет, было 20.

После тренировки мы часто собирались вместе в гостиной отеля и смотрели реалити-шоу «Пляж», чтобы убить время. Или же играли в «Плэйстейшн» Ричи. Почему-то он не соединялся с телевизором из отеля, так Ричи решил эту проблему вот как: вышел из отеля, перешел улицу и вернулся из магазина с 50-дюймовой плазмой под мышкой. Я даже не мог представить себе, что подумал персонал отеля в этот момент.

Раньше я не волновался, когда переходил в новый клуб, например когда играл за «Галифакс» и «Флитвуд». Но когда я зашел в раздевалку «Лестера» в первой предсезонной игре, я не был уверен в себе на 100 процентов. Такие люди, как Дэвид Ньюджент, Джермейн Бекфорд, Нил Даннс и Шон Сент-Леджер, были титанами футбола для меня. Я смотрел, как они играют, и беспокоился, что меня будут сравнивать с игроками, которые занимались профессиональным футболом всю свою жизнь.