Встретились они все в том же кабинете. Но тогда Алексей сразу почувствовал, что отношение к нему уже другое. Симоненко будет его куратором, а это значит и начальником, и наставником одновременно.

Полковник вышел из-за стола, подошел, обнял.

– Ну что, вернулся, птенчик?

– Как видите, Николай Трофимович. – Алексей слегка смутился.

Он еще не узнал, что к нему уже давно приклеен этот псевдоним. И придумал его не кто иной, как сам Симоненко.

Первое задание он получил практически сразу. У разведчика времени на размышления нет. Приказ, в тот же день короткие сборы, самолет или поезд… Алексея перебрасывали через границу почти легально: он получил билет на поезд, документы, вещи… На следующий день он уже катил по Европе.

Михайлов поселился в Швейцарии, недалеко от Цюриха, под видом молодого начинающего немецкого писателя. Быстро сдружился с соседями в маленькой деревушке. Здесь частые прогулки в Альпы никого не удивляли. Швейцарцы и сами ревниво отстаивали первенство в любви к своим горам.

Алексея же в первую очередь интересовали не красоты гор, а пробы альпийского снега. Местные химические заводики уже изрядно загаживали окружающее пространство, и нашу разведку интересовало, какого качества эти загрязнения. Другими словами, имеет ли оно отношение к отравляющим веществам и химическому оружию, а если да, то в каком количестве. Алексей должен был передать образцы проб по отлаженному каналу, сам уходить чистым. Но и без заключения экспертов он вскоре понял, что ничего, кроме аспирина и автомобильной краски, тут не выпускают.

Он прожил в Швейцарии год и еще около полугода возвращался домой. Пути отхода для него были приготовлены заранее. Он пробирался через Италию, где пришлось уходить от полиции, и Грецию. В Турции схлестнулся с работорговцами. Затем Болгария, Крым и, наконец, Москва, Россия.

За выполнение этого задания Алексею присвоили звание капитана, его начальнику и непосредственному руководителю операции Симоненко – генерал-майора. Алексей получил долгосрочный отпуск и укатил в Ялту. Затем его надолго законсервировали, досрочно присвоив следующее звание – майора госбезопасности.

…На госдаче генерала в Жуковке они долго не могли начать серьезный разговор. Болтали ни о чем, словно Симоненко и впрямь пригласил его на блины. Алексей знал, что не так давно шефу присвоили звание генерал-лейтенанта. Симоненко недавно исполнилось сорок восемь – крепкий, сбитый мужик. Значит, разговор будет более чем серьезный. Как примерный подчиненный сидел и ждал первого шага начальства.

– Как Катя, как Костя? – неожиданно спросил генерал о жене и сыне.

И Алексей насторожился.

Симоненко очень редко интересовался здоровьем родных своих подопечных. Он и так все про всех знал. Даже у кого дома тараканы жирнее, если таковые имеются. В любом случае подобные вопросы означали: готовься, голубь сизокрылый, к дальнему полету, засиделся, задница к табуретке прирастает.

– Спасибо, Катя в порядке. Костику недавно четыре года отметили, – ничем не выдав своего волнения, ответил Алексей.

– М-да, идет время, – протянул генерал, – бежит, проклятое…

Алексей обратил внимание, что в густых черных волосах Симоненко заметно поприбавилось седины.

– Да не тяни ты, Николай Трофимович, кота за хвост. Куда? – не выдержав, прямо спросил Алексей.

– Торопишься? Правильно делаешь, времени у тебя осталось, как твой кот наплакал. – Симоненко сделал ударение на слове «кот», сам явно не торопился.

– Я весь внимание.

– Возможно, мы с тобой никогда больше не увидимся. Оттуда ты можешь и не вернуться. И это скорее всего. Я тебе это прямо и сразу говорю, потому что знаю – ты парень крепкий, спокойный. Поэтому без всяких реверансов обойдемся.

Алексей воспринял подобное сообщение спокойно. Как разведчик он всегда был готов к финишу со смертельным исходом. Не повел и бровью.

– Не дергаешься. Молодец, – оценил Симоненко. – А теперь покрепче прилипни к стулу. – Он выдержал паузу, сдвинул кустистые брови. – Вы отправляетесь всей семьей.

Такого поворота Алексей действительно не ожидал. Он едва удержал на месте поехавшую было вниз челюсть. Случалось, что разведчиков забрасывали работать парами, настоящими семьями. Но чтобы такое случилось с ним, Алексей подумать не мог.

А еще это означало, что его жена Катя – одна из них. И он все пять лет их совместной жизни об этом ни сном ни духом. Ни намека, ни черточки, ни словечка лишнего. А ведь он не мальчишка какой… Молодец, Катюха!

Генерал вводил его в курс дела, поверхностно освещал детали. Это была первая беседа, предстояла еще не одна. Алексей его внимательно слушал, вникал, а другой частью мозга анализировал: Катя преподавала в Институте востоковедения китайский язык – кандидатура вполне подходящая. Дальше, познакомились они в Ялте сразу после его первого задания. Стоп! А не была ли их встреча не случайной и даже подстроенной самим Симоненко? Возможно, он еще тогда решил использовать их в этой операции, которую сам же разрабатывал. А разработчик он был первоклассный – ас. Тут всякое предположить можно.

Алексей заглядывал в непроницаемые глаза-щели генерала и не решался спросить об этом прямо. Симоненко мог и не ответить или ответить не до конца, что-то опустить. А Алексею нужна была только полная правда… Он так и не спросил.

Дома, вечером, он рассуждал про себя, знает ли Катя о нем, о его второй жизни. Вполне допустимо, что ей приказали, и она познакомилась с ним, вышла замуж, родила ребенка и собирается еще. Вот эта мысль мучила больше всего. Ведь он-то ее любил по-настоящему.

Алексей хотел спросить, заглянуть ей в глаза, но понял, что не сможет и будет жить с этим грузом до конца жизни.

Но Симоненко мог ее использовать и втемную. Тогда это меняло дело. А если она одна из них, то и сама уже может знать о задании.

Катя хлопотала по дому. Алексей незаметно за ней наблюдал. Катя вела себя абсолютно естественно…

– Приехали. Катапультируемся. – Симоненко слегка подтолкнул Алексея в плечо.

Тот вышел из глубокой задумчивости, посмотрел в окно. Они притормозили на Смоленской площади у здания Министерства иностранных дел. Въехали между тяжелых каменных фонарных столбов, подрулили прямо к большим величественным дверям. Высотка нависала серой громадиной с уносящимся в такое же серое небо шпилем, окруженным маленькими башенками. Хотя, возможно, это только снизу они казались такими крохотными. Алексей никогда не считал и не знал, сколько у здания этажей. Знал только, что МИД построили сразу после войны и это было одно из самых высоких сооружений в Москве.

Алексей выбрался первым, предусмотрительно раскрыл зонт. Дождь не переставал. Генерал бодро вынырнул из салона и, так как был почти на голову ниже своего спутника, очень даже удобно пристроился рядом.

– Никогда раньше не был? – Симоненко кивнул в сторону МИДа.