Стараясь ставить ногу поближе к решетке, ограничивающей лестницу (так было меньше риска, что ржавое железо даст знать о его появлении), снайпер поднялся на верхнюю площадку. Пару раз ступени нудно заскрежетали, но ближайшие к башне дома стояли в отдалении, да и вряд ли в эту ночь кого-нибудь из жителей волновали такие мелочи. Небось, после обстрела до сих пор не могут проковырять уши.

Мусора на площадке, облюбованной Эйнаром, почти не было, зато пыли и птичьего помета хватало. Слава Богу, ни голубей, ни прочей летающей дряни здесь не ютилось. Снайпер представил, как с башни срывается спугнутая им стая птиц, и невольно поежился. Большей демаскировки придумать трудно, разве что выпрямиться во весь рост и завопить: «Я здесь! Смотрите все! Вот он я!»

В стенах строители оставили достаточно широкие декоративные щели-бойницы, это Эйнару понравилось. Обзор на все стороны света, а сам снизу не виден – очень удобно. Плохо, конечно, что выход из башни только один, но тут ничего не поделаешь. Кто не рискует, тот не пьет шампанского. А кроме того, если сепаратисты и приметят его, то ничего страшного. Незаметно не подберутся – визжащая лестница своевременно предупредит снайпера о приближении врага, а времени на длительную осаду у осетин нет – грузинская армия быстро и уверенно атакует. Может, и зря Полковник столь скептически оценивал способности тбилисских генералов?

Эйнар аккуратно смел в кучку осколки кирпича и засохшие, скрюченные ветки деревьев, некогда занесенные на башню ветром. Прикинул, что трех позиций для стрельбы будет достаточно: две позволяют просматривать прилегающую к центру часть города, третья прикрывает тыл. Расстелил куски брезента, заботливо хранившиеся в рюкзаке, определил, какая позиция наиболее перспективна и занялся оружием. Еще через несколько минут винтовка была изготовлена к стрельбе, автомат удобно лежал неподалеку – протяни руку и схватишь. Теперь оставалось ждать.

Только глупцы считают, что снайпер находится в условиях наподобие тира – высматривай цели, выбирай по вкусу и щелкай. В жизни совсем не так. Не один час приходится провести, не шевелясь, прежде чем появится возможность поймать цель в перекрестие прицела. Американцы приноровились выходить на позицию по двое – каждому стрелку придается в подмогу помощник-наблюдатель. Заокеанские специалисты считают, что при таких условиях эффективность работы снайпера повышается. Может быть, может быть… Эйнар не видел смысла делить заработанное с кем бы то ни было. На зрение он, слава Богу, не жалуется, на реакцию тоже…

Чутко вслушиваясь в окружающее, он ждал. Стрельба раздавалась ближе к центру, там что-то горело, в небо поднимались клубы густого дыма. Вокруг было тихо и безлюдно, но торопиться, а тем более менять столь удобную позицию Эйнар не видел смысла. Сейчас он распоряжался судьбами людей, находящихся в радиусе полутора километров от бывшей водонапорной башни. Рано или поздно, кто-нибудь появится. Лучше, конечно, если побыстрее…

Видимо, на небесах его услышали. Именно эта мысль мелькнула в голове Эйнара, заметившего, что ветви густо разросшегося кустарника дрогнули. Снайпер насторожился и прильнул к прицелу.

На улице показался мужчина. Передвигался он осторожно, прижимаясь к забору. В руке человек сжимал автомат Калашникова, одет был в испачканную камуфлу. Эйнар пригляделся: знаков различия нет, рука повыше локтя перехвачена куском белой ткани. Все понятно: товарищ сепаратист собственной персоной!

Снайпер не спеша выцелил удаляющегося врага, всмотрелся в хорошо видимое в прицел потное лицо с сизой щетиной на щеках и аккуратно нажал на спусковую скобу винтовки. Голова ополченца дернулась, кровь мгновенно залила ему лицо. Пуля угодила в переносицу (Эйнар туда и целился), и человек умер мгновенно, не успев понять, что с ним происходит.

Снайпер посмотрел на упавшее тело, потом, не торопясь, вынул из кармана потертый блокнотик и авторучку. Рассказы о коллегах, делающих на ложе винтовки зарубки или сверлящих углубления, отмечающие удачный выстрел, Эйнар слышал, но не понимал их. Зачем портить оружие? Можно все зафиксировать и менее экзотическим способом.

Сверившись с картой, он аккуратно записал в блокнот место охоты, отметил время, не забыл упомянуть о том, кем, по его мнению, был убитый. До приписок Эйнар никогда не унижался (Полковник знал об этом качестве своего подчиненного и высоко ценил его), он считал, что настоящий мастер в приукрашивании своих заслуг не нуждается. Но и сомневаться в своих отчетах никому не позволял, строго следил за тем, чтобы выполненная работа оплачивалась сполна.

И опять потекли минуты, постепенно сливавшиеся в часы. Убитый лежал посреди улочки, но никто возле тела не появлялся. То ли ополченец был один, то ли его приятели поняли, что напоролись на снайпера-профессионала, и решили не рисковать. Сначала Эйнар поглядывал в сторону неподвижного тела, потом решил, что тратить на этого жмурика время не имеет смысла.

Нужно было перекусить. Аппетита не было, но это не имело значения. Подошло время обеда, значит, следует принять необходимое количество калорий. Человеческий организм в чем-то схож с машиной – если не заправить его вовремя, начнет давать сбои. Причем, в самый неподходящий момент.

Тщательно пережевывая, Эйнар съел несколько галет и кусок местного невкусного сыра, запил все это минеральной негазированной водой. Подумав, протянул руку к плитке шоколада, но взять ее не успел.

Обрушив хлипкий забор, на улицу вывалился грузинский танк. Хищно поводя длинным стволом, он повернул башню, выцеливая добычу. Внезапно что-то вылетело из-за деревьев, мелькнуло в воздухе, и… Танк взорвался. Повезло гранатометчику, или он был настоящим мастером своего дела, но башню с железной махины снесло начисто. Из танка повалили клубы черного дыма.

Эйнар успел заметить, откуда был произведен выстрел. Он напряженно всматривался в прицел. Есть! Человеческая фигура мелькнула и исчезла за углом дома. Сейчас он появится с противоположной стороны. Нет… Куда же он девался? А, проскользнул в дыру в заборе, огораживающем соседний участок. Ну что ж, беги, беги! Открытого места, которое так хорошо просматривается с башни, тебе все равно не миновать… Опять исчез! Что за черт?

Снайпер почувствовал, что его охватывает азарт. Кровь прильнула к вискам, сердце билось сильными толчками. Такие моменты Эйнар особенно ценил. Враг хитер, он уверен, что сумеет уйти, но если снайпер умнее и опытнее, его пуля догонит беглеца. Нужно взять себя в руки и успокоиться. Волнение – удел слабых духом, оно мешает, дает недругу лишний шанс. Он здесь, он не мог скрыться. Смотри, смотри внимательнее… Вот что-то мелькнуло в осколках уцелевшего на веранде стекла. Нет, это ветер треплет обрывки прибитой к рейкам тряпки. А что у нас левее? Ничего, трава низкая, человек в ней не укроется. За домом забор из плотно пригнанных друг к другу досок. Если сепаратист переберется через него, то окажется вне поля видимости. Этого нельзя допустить, никак нельзя…

Гранатометчик появился внезапно. Миг, и он уже у забора. Его тело взвилось в прыжке, на долю секунды зависло над досками… «Ушел!» – промелькнуло в голове Эйнара.