– К порядку в ночном клубе! – ревет он в микрофон.

Все отзываются радостными криками. Глядя друг на друга, мы с Сидом закатываем глаза – оба понимаем, как все это ужасно.

– Привет дотошным адвокатам из «Афины! – продолжает вопить диджей. – Вы обвиняетесь в том, что ОТЛИЧНО ПРОВОДИТЕ ВРЕМЯ. ВИНОВНЫ или НЕ ВИНОВНЫ?

– ВИНОВНЫ! – вопит толпа.

Я больше не вынесу.

– Тогда начинаем вечери-и-инку!

Совершенно предсказуемо диджей включает песню «I Gotta Feeling» группы «Black Eyed Peas». С 2009 года все диджейские сеты начинаются именно с нее.

Люди выходят на танцпол, протягивая вверх руки, сжимающие (и проливающие) напитки. Пьяные девушки тащат за собой не желающих танцевать мужчин. Впрочем, последние лишь притворяются ради сохранения имиджа. На самом деле в эту ноябрьскую ночь с четверга на пятницу они хотят лишь одного: оказаться на танцполе, полном молодых женщин, которые борются за их внимание (и заказы по работе). Парней спустили с поводка, и они не могут поверить в свою удачу.

Один мужчина лет шестидесяти, а то и старше, начальник крупной фирмы, занимающейся уголовным правом, снял пиджак с галстуком и бешено отплясывает, размахивая руками, – получается нечто среднее между танцем робота и движениями заклинателя змей. Над бровями уже выступил пот, седые кудри разметались в стороны. Окружившие его женщины-барристеры кричат и раззадоривают: «Давай, Пити!» Да ладно. Как будто он вам хоть немного интересен. Просто у старичка есть заказы, вот и надо к нему подлизаться. Господи!

Парочка женщин-солиситоров, с которыми я уже успела пообщаться, замечают меня и вытаскивают потанцевать. Я ужасно стесняюсь, но куда деваться. На прощание бросаю на Сида полный муки взгляд, а он поднимает бокал – его все это очень забавляет.

Танцую я немного скромнее, чем обычно. Нельзя же показывать здесь вовсю эротические движения (тогда бы я, конечно, заполучила все судебные дела в Ньюкасле, однако при этом возненавидела бы себя и довела беднягу Скайлара до аневризмы).

Вечер продолжается, парочки жмутся по темным углам, поглаживая друг другу ноги и шепча на ухо приятные слова. На обручальные кольца никто не смотрит – здесь они не имеют значения.

К полуночи я решаю, что пора закругляться. Я поговорила со всеми, с кем меня хотела свести Карен. Поддерживала вежливые беседы и дала о себе знать. Я справилась.

Перед уходом у меня на глазах разворачивается отвратительнейшая сцена. Вокруг Марти столпились парни из «Команды» и несколько влиятельных солиситоров. Грегг снял галстук, повязал его на голову, как ниндзя, затянув узел сбоку. Подставив мобильник ко рту вместо микрофона, он читает рэп – слова песни Джей-Зи «Empire State of Mind» – на пару с пышногрудой Элисон Менкин (солиситором, у которой полно заказов), исполняющей партию Алиши Киз. Марти с самодовольным видом изображает рэперские жесты и все такое. Он и правда считает себя Джей-Зи. Всем нравится, как он вошел в роль, народ хлопает и радостно кричит. Как будто они заранее это отрепетировали.

Я наблюдаю за происходящим, стоя у края толпы, и в этот момент Марти ловит мой взгляд, понимая, что выиграл. Выиграл состязание в популярности. Не важно, что ты хорош в своей сфере и усердно трудишься. Не важно даже, с кем ты знаком и скольким людям успел жалобно представиться. Главное – насколько популярным ты станешь.

За неделю до Рождества я чувствую себя окончательно вымотанной и жажду отдыха.

Все время вспоминаю о вечеринке. Марти имел огромный успех: солиситоры завалили его запросами в друзья в соцсетях. На его фоне я кажусь совершенно никудышной. Что же еще мне сделать, чтобы понравиться окружающим? Ощущаешь себя безнадежным дерьмом. Если это состязание в популярности, то Марти выигрывает его безо всякого труда.

Правда, на этом все не закончилось.

Декабрь сплошь состоял из вечеринок, на которых я вынуждена была наблюдать, как солиситоры и другие барристеры с ума сходили по Греггу и, едва завидев, обещали присылать ему все свои дела. Меня они как будто и не замечали. Кажется, чем профессиональнее я действую, проявляя вежливость и стараясь не напиваться, тем хуже. Если бы я нажралась и стала откалывать двусмысленные шуточки, успех, видимо, был бы обеспечен.

Нужна новая тактика для завоевания популярности. Может, я слишком скованна? Пожалуй, стоит быть самой собой, а не изображать суперсерьезную усердную девушку. Я же и правда уверенная, независимая, умная и смешная. Надо лишь расслабиться, и тогда все это заметят.

«Кульминацией» юридического года (я использую это слово в кавычках, потому что не считаю данное событие настолько важным) являются адвокатские выходные, которые проходят в Слейнлок-Холле в глуши графства Нортумберленд. На мероприятие съезжаются барристеры со всей страны, чтобы поспорить о том, кто из них самый умный или что-то типа того. Всего лишь очередная возможность напиться, как я подозреваю. Скайлар еще за несколько месяцев ожидаемо предупредил меня, что не хочет ехать.

– Сообщаю сразу, Аманда, что не имею никакого желания везти тебя в Слейнлок-Холл, однако, будучи твоим наставником, я обязан присутствовать, – заявил он. – Итак, ты можешь забронировать себе номер на ОДНОГО. Номер на двоих тебе НЕ понадобится по причинам, о которых я уже упоминал. – Ричард бросил на меня суровый взгляд поверх очков. Он что, считает меня безумной нимфоманкой?

В любом случае у меня есть отличная возможность впечатлить всех моим новым образом «будь собой», так что будет здорово.

В ночь перед отъездом я засиживаюсь допоздна – не знаю, что брать с собой на такое мероприятие, и впадаю в панику. Стою, как это часто бывает у девушек, перед шкафом и надеюсь, что в нем чудесным образом появился новый наряд или что я найду давно купленное платье, о котором успела забыть… Ничего подобного, конечно же, не происходит. Вся одежда кажется неподходящей. От Хайди тоже нет толку.

– Оденься как обычно, – разумно советует она. – Никто не станет критиковать тебя за то, что на тебе привычные вещи.

– Узкие джинсы и розовые туфли на шпильках?

– Почему бы и нет? В этом вся ты.

А она права.

– Что у вас запланировано?

– Регистрация, лекции, мастер-классы, обед, официальный ужин, еще несколько речей в воскресенье, и потом домой, – тараторю я.

– Понятно. Значит, узкие джинсы, ботинки и рубашка для дневных мероприятий. Сногсшибательное платье для ужина. ЛЕГКО!

Из ее уст и правда все звучит просто. У Хайди такое действительно не вызвало бы трудностей. Чего тут думать?

– Какое именно сногсшибательное платье? – интересуюсь я.

– То самое, облегающее.

– Ни за что!

– Почему? Покажи, черт возьми, из чего ты сделана! – восклицает Хайди, сворачиваясь на диване в компании рождественских шоколадных конфет.