Грегг кивает с отвратительной ухмылкой, явно считая, что ему предстоит упражнение в сексуальности. Не может дождаться начала. Мне уже страшно.

– Клайв, разве это не создаст неверное впечатление? Мы ведь хотим выглядеть профессионалами, так? – спрашиваю я.

Клайв бросает взгляд на Марти, затем смотрит на меня. Видно, что им все ясно, а мне – нет.

– Аманда, – снисходительно обращается ко мне Хендерсон, – именно так все и работает в мире адвокатов. Я повидал немало прекрасных барристеров, которые не получают работу лишь потому, что не играют по правилам. Они приходят на эти вечера и ни с кем не общаются. Выигрывают безнадежные дела, но никогда больше не получают заданий от конкретного солиситора. Почему? Все дело в том, что с ними нелегко поладить. Они не вовлечены.

– Но какова цена такого вовлечения? – задаю я новый вопрос.

– Ну, – отвечает Клайв, – это тебе решать.

Марти кивает в мою сторону. С каких это пор он стал экспертом по профессиональному обмену любезностями в адвокатской сфере?

Господи, как же он меня бесит!

* * *

Скайлар, как всегда, не в восторге от предстоящей вечеринки. Он сбивается с ног и психует из-за того, что не успевает купить подарок к дню рождения жены. Его глаза буквально умоляют: «Может, ты купишь?», а я взглядом отвечаю: «Простите, я занята». Слышала, как он жаловался Клайву, мол, он знает, какие духи ей нравятся, надо лишь съездить в торговый центр. Не может ли Хендерсон послать какого-нибудь паренька? Паренька, серьезно? Ага, на улице так и вьются оборванцы, желающие сбегать в парфюмерный магазин.

Наше рекламное «мероприятие» проходит в клубе под названием «Сиреневые залы». Я бы выбрала другое место, но Карен, наша управляющая по практике, настаивает, что мы «должны создать впечатление толковой конторы, смотрящей в будущее». Понятия не имею, что все это значит и как можно разглядеть толковость в солиситорах, которые напиваются в каком-то дурацком клубе, но я всего лишь стажер, им лучше знать.

Мы приезжаем в семь вечера, из главного зала уже доносится музыка. И так будет весь вечер? Как же разговаривать с людьми под этот грохот?

Боже мой, ворчу, как старуха.

Идти в ночной клуб в компании Скайлара кажется странным, и он незамедлительно подтверждает мои ощущения.

– Господи! Здесь собрано все то, что я терпеть не могу: мигающий свет, громкая музыка и аморальное поведение. Ты-то, наверное, постоянно ходишь по таким местам?

Я в шоке смотрю на Ричарда. Он и правда сказал это вслух?

– Ой, ну ты поняла, что я имею в виду, – отмахивается Скайлар, как бы говоря: «Забудь».

Большинство барристеров пришли в клуб сразу после суда, а значит, они настроены на бахвальство. Я провела в конторе достаточно времени, чтобы понимать: если ты окружен барристерами после пяти часов вечера, то придется играть в скучную игру «А вот у меня было дело». Правила просты – один из адвокатов находит повод присоединиться к беседе, заявив, что вел довольно интересное или даже увлекательное дело, после чего развлекает собравшихся рассказом, а те слушают раскрыв рты. В конце следует шутка, провоцирующая взрыв смеха. Другой барристер, желая превзойти первого, начинает: «А вот у меня было дело…» – и уверяет публику, что его история куда лучше предыдущей. В какой-то момент все понимают, что рассказчик врет, но все равно смеются. Мне не понять.

Учеников к этой игре, конечно же, не допускают. Во-первых, у нас нет соответствующего опыта. Во-вторых, для участия требуются надменность и уверенность в известной мере, а их набираешься лишь со временем. Впрочем, Марти наверняка захочет попробовать свои силы, и остальным это понравится. Вот засранцы.

В клубе уже не протолкнуться – в основном здесь солиситоры, злоупотребляющие бесплатными напитками в баре. Я в курсе, что служащие конторы будут наблюдать за тем, использую ли я возможности для налаживания контактов, поэтому решаю не терять времени. Я намерена поговорить с каждым пришедшим солиситором, пусть хоть пару минут, и предстать перед ними милой, дружелюбной, но при этом умной женщиной, и так со всеми по очереди.

Беру бокал белого вина в баре (на вкус ужасное) и направляюсь к толпе. Скайлар включает режим шоумена:

– Миссис Гудман! Ангел Севера! Ну как вы? – Он выглядит совершенно другим человеком.

И понеслось…

* * *

Все это очень странно. Солиситоры знают, что барристеры подлизываются к ним в отчаянных попытках получить работу. Они не против лести, напротив, упиваются ею. И солиситоры, и барристеры в курсе, что другая сторона прекрасно понимает ситуацию, однако продолжают действовать как ни в чем не бывало, и всех такая договоренность полностью устраивает. Попахивает лицемерием.

К половине одиннадцатого музыка становится громче, бесплатная выпивка на исходе. Народ, слегка пошатываясь, снимает галстуки и расстегивает воротнички. Все друг с другом флиртуют. Мужчины аккуратно обнимают девушек за талию, а те не возражают. Женщины хихикают и отбрасывают назад волосы. Сексуальных намеков больше, чем в комедии грубого фарса. Как в серии британских фильмов «Так держать», только действие происходит в баре.

Болтовня на тему «пожалуйста-дайте-мне-работу» выбивает из сил, так что я надеюсь на скорое окончание вечера, но тут Карен подбегает и говорит, что я не познакомилась еще с четырьмя «большими шишками», поэтому надо бы поторопиться. Берет меня за руку и прямо тащит к мужчине, похожему на противную жирную жабу.

– Брайан! Позволь представить тебе нашу ученицу Аманду Бентли…

Взгляд Брайана вопит о сексуальной дискриминации. Он протягивает руку, и я нехотя ее пожимаю.

– Аманда, здравствуйте.

– Рада познакомиться, Брайан. Как вам вечеринка?

– Уже намного интереснее, – пугающим тоном отвечает он.

Музыка грохочет, и, если не наклониться поближе, ничего не расслышишь. Меня сейчас стошнит.

– Значит, вы новенькая в конторе. Скорее бы увидеть ваши устные навыки в действии… – Брайан совершенно бесстыдно поднимает и опускает брови.

Хочется сказать: «А, понятно. Вы намекаете на оральный секс? Ну, во-первых, вы мне отвратительны, и я лучше умру, чем соглашусь на такое. Во-вторых, вам еще работать и работать над своими намеками, потому что вышло ужасно». Разумеется, говорю я совсем другое:

– Да, начала в сентябре. Все идет хорошо, спасибо.

– Уверен, у вас полно работы. Если секретарь толковый, то он сумеет эффективно вас разрекламировать. Использовать весь ваш потенциал… – На последнем слове Брайан осматривает меня с ног до головы – становится неловко.

– Э-э, да…

Брайан смеется.

– В каждой конторе есть такая, Аманда.

– Такая кто?

– Вас будут продвигать как «милашку». Многие солиситоры дадут вам дело лишь за внешность. Извлекайте из этого максимум выгоды. Хотите работать, пользуйтесь своими активами. Мир суров, дорогая, – добавляет он, слегка шлепнув меня по нижней части талии (или, согласно сексуальной дискриминации, по верхней части ягодиц), чтобы подчеркнуть сказанное.