— Еще он постоянно во что-то играет. Говорят, у него всегда с собой кости, или пружинка, или игральные карты. Первые годы, когда он только начинал, то все время проводил за играми. Нарды, шахматы, новые, придуманные им самим.

— Звучит весело, — я замолкаю на секунду, прежде чем решиться на осторожный ход. Эта встреча, этот обед сами по себе одна большая игра — та, в которой надо строить башню, вытаскивая из нее брусочки и кладя наверх. Это риск, ведь башня может упасть в любой момент. — Наверное, он любил пошутить.

Рид смотрит на меня и улыбается той изогнутой полуулыбкой. Башня держится, я могу себе поаплодировать.

— Люди и даже он сам считали, что игры — это трата времени. Но в самом деле он… все это время занимался математикой. Подготавливал мозг для новых идей.

— Ты тоже это делаешь?

— Нет, теперь нет. Я подумал о твоем… — он замолкает. Я почти вижу, как он вытаскивает брусок из самого низа.

— Рид, ты хочешь дать мне совет по бизнесу?

Он чуть двигается на стуле.

— Нет.

Я жду. Он совершенно точно собирался дать мне совет по бизнесу.

— Это был совет по идеям. — Брусок благополучно оказывается на вершине башни.

Я демонстративно вздыхаю, но внутри я улыбаюсь. Мне хочется услышать этот совет по идеям не меньше, чем хотелось увидеть его почерк.

— Хорошо, я слушаю.

Он берет салфетку — которую раньше положил себе на бедра, будто мы в шикарном ресторане, — вытирает рот и аккуратно складывает у своей картонной тарелки. — Я думал о твоем списке.

Кажется, я в шоке.

— Это отличный список, — тут же прибавляет он. — Очень рациональный.

— Но-о, — подначиваю его я, прежде чем съесть последний кусок.

— Это было нервно. Пытаться следовать пунктам и выискивать что-то… запланированное. — Снова кряхтит. — Мне пришла в голову мысль, что неплохо помнить о том, что знаки, эм… — он замолкает и смотрит через улицу, — часто возникают неожиданно.

Снова захотелось добавить: «Прямо как ты».

— Я знаю, что твоя задача — найти вдохновение. Но что, если добавить немного веселья? Сделать это игрой.

Я моргаю, едва проглатываю кусок. Любой, кто бы нас сейчас видел, любой, кто заметил бы хорошие манеры Рида за столом, правильную осанку и презентабельный вид, а рядом — меня в футболке с динозавриком, скрюченную над тарелкой и не догадавшуюся положить салфетку на бедра, — любой подумал бы, что это я скорее предложу сделать что-то веселое, легкое. Поиграть.

— Но это не мое дело, — говорит он в ответ на мое молчание и собирается взять тарелку.

— Стой, — произношу я, и он замирает. Даже я так подумала бы. Но Рид в качестве дру… спутника для прогулок — вполне может заставить меня передумать. В этом крошечном недорогом кафе мы двое построили уже достаточно высокую башню.

— Это и твое дело, — продолжаю я. — Ведь мы вместе это делаем.

Мы смотрим друг на друга, наша высокая башня дрожит. Он напряг уголки губ, словно пытается сдержать эмоции. В кафе все еще очень шумно, но я слышу его следующие слова, простое тихое обещание:

— Вместе, — говорит он.

♥ ♥ ♥

— Маргарет, — произносит Рид полтора часа спустя, смотря в телефон. — Мы закончили.

— Мы уже все посмотрели? — в моем голосе звучит нотка досады. «Так быстро?» — думаю я, хотя небо уже темнеет, а ноги у меня гудят от усталости.

Я подхожу к нему достаточно близко — теперь это уже привычно — и заглядываю через плечо, все еще стараясь не задеть его своими непослушными волосами. Точно — на восьми фотографиях в телефоне Рида восемь букв моего имени, полного, того, которым ко мне никто не обращается, но составившего половину нашего приключения после кафе.

Для первой партии в игру Рида мы выбрали нечто попроще. Задача такая: каждый из нас должен найти интересные варианты букв имени другого. Чтобы условия были равные, Рид подсказал его второе имя, Хейл, передающееся по маминой линии. Правила очень простые: на одну вывеску только одна буква, нерукописные не в счет.

На самом деле мы не то чтобы соревновались, это не та игра, в которой хочется разбить соперника. Это ближе к совместному решению кроссворда, но, вместо того чтобы постоянно дергать газету туда-сюда и выменивать подсказки, мы с Ридом показывали друг другу знаки, которые замечали по дороге. И точно так же, как кроссворд не обходится без хотя бы одного заглядывания в «Гугл», мы с Ридом меняли правила на ходу. Особенно выдающаяся «Х» на виниловой вывеске подала идею «карты-исключения»: одна буква с нерукописной вывески. В лучших традициях «Камня, ножниц, бумаги» мы выбирали, кому достанется одна из двух букв — «Е», «Р» — которые встречаются в обоих наших именах.

— «Р», — говорит Рид, в сторону расписанной стены на Бликер-стрит. Потрясающий, черно-белый с красным портрет Джоуи Рамона в кожаной куртке и боксерских перчатках, глаза полностью закрыты челкой. На этой стене не так много леттеринга: малиновые буквы с логотипа музыкального клуба CBGB, узкие светло-зеленые буквы имени Джоуи, внизу узкими заглавными формула С + П, а рядом, как бы водопадом льющиеся вниз все заглавные фамилии Рамон.

Рид увеличил кадр и сфотографировал «Р» в «РАМОН» — заглавные буквы фамилии как бы водопадом льются вниз рядом с певцом. «Р» темно-коричневая, немного наклонена вправо, жирные линии, без засечек — суровая на вид. Даже в расположенных не по порядку фотографиях букв в его телефоне — правила искать их последовательно нет — легко узнать буквы для моего имени. В его снимках «Маргарет» не выглядит так старомодно. Это яркие, радостные, разноцветные буквы. Больше похожие на «Мэг», чем на «Маргарет».

Я просматриваю галерею на своем телефоне, показываю Риду куски снятых мной зданий. Рид Хейл. Его имя звучит… старомодно. А еще высокомерно. Но как и буквы моего имени, «Р-и-д» выглядит иначе на фото. Шумно, энергично и весело, как сама игра и эта улица Бауэри, готовящаяся к субботнему вечеру.

Руки чешутся от желания сделать набросок. Рид снова кряхтит и выпрямляется — я только теперь замечаю, что из-за ветра мои волосы снова оказались у него на лице.

— Я могу отправить их тебе, — говорит он, одергивая рукав. Вечер теплый, такой, что я даже не стала доставать джинсовку из сумки, но Рид провел в куртке все время.

— Да, было бы круто! — Я обрадовалась предложению, потому что игра все же закончилась и мы с Ридом вернулись к нашему обычному поведению. Мне едва ли удается сдержать вздох досады. Во время прогулки Рид не то чтобы расслабился, но был очень активным, заинтересованным, хотел достичь цели. Правда, его проявление вовлеченности — это время от времени указывать куда-то, красиво изогнув бровь, но и в этом что-то есть. Что-то милое, дружелюбное и приятное.

— Это и правда был отличный совет по идеям, — благодарю я Рида.