Стыд-то какой!

Но затем мне стало не до того. Потому что над нами что-то громко затрещало, и ближайшее дерево вдруг начало заваливаться. Я вскрикнула, не понимая, что происходит, а следом почувствовала, как руки Эрланда отталкивают меня в сторону и я падаю в траву.

Всё произошло очень быстро. Когда угрожающий треск стих и я поняла, что могу двигаться, поднялась на ноги. Увидела дыру на платье – очередном из испорченных за этот долгий путь из княжества в Лундсфальд.

Правитель лежал на земле. Услышав меня, он поднял голову и явно с трудом сел. Я кинулась к нему.

– Цела? – спросил Эрланд.

– Да. Вы ранены! – воскликнула я. – Вам очень больно?

– Жить буду, – скривился он, когда я попыталась помочь ему подняться. В эту минуту я не думала больше ни о чём. Только о том, что этот человек снова спас мне жизнь.

– Как оно могло упасть само? Даже без урагана, почти без ветра… – подумала я вслух. – Неужто корни сгнили?

– Или кто-то заставил их сгнить, – бросил в ответ правитель.

Ему удалось встать на ноги. Прихрамывая и тяжело опираясь на меня, лундсфальдец зашагал туда, где ждали слуги. Карету уже починили, но никто не ожидал очередной неприятности.

Я настояла на том, чтобы осмотреть его раны на боку и на ноге и приложить к ним целебные травы. Жаль, что отвар сейчас не приготовить, но так тоже неплохо. Правитель Лундсфальда сильный мужчина, и скоро всё должно зажить без следа.

– Что это вы задумали? – спросила я, когда Эрланд направился к своему коню. – Вы не сможете сейчас ехать верхом! Садитесь в карету!

– Уверена, что хочешь ехать вместе со мной? – спросил он, обернувшись.

– Лучше так, чем если свалитесь по дороге! – буркнула я.

Пространство кареты показалось совсем маленьким и тесным, когда в неё сел правитель. Отодвинувшись подальше, я отвернулась к окну. Всё, что могла, я для правителя уже сделала, а развлекать его по дороге вовсе не обязана.

* * *

– О чём ты думаешь, Аньяри? – осведомился Эрланд. Мысль о том, что она снова могла погибнуть, придавленная деревом, не давала покоя. Какой же гад всё это творит прямо у него под носом?..

«Найду – убью», – решил он твёрдо.

– А разве вам интересно, что у меня в голове? Вы же только тело моё и замечаете! – бросила ему дерзкая девчонка. Нахохлилась, как маленький сердитый воробей, не поворачиваясь к спутнику.

Правитель Лундсфальда наклонился к ней, вдыхая аромат волос.

– Если не хочешь, чтобы я прямо сейчас занялся тем, что меня больше всего интересует, поговори со мной.

– О чём?

– Можем поиграть в игру, – усмехнулся он. – Вопрос за вопрос. Что скажешь?

– Ладно. Только сами потом не пожалейте. Могу я спросить первой?

– Валяй, – милостиво разрешил мужчина. Вспомнились прикосновения её нежных пальчиков, когда она перебинтовала его раны. Казалось, от них даже боль притупилась.

– Как вы это делали?

– Что?

– Наблюдали за мной на расстоянии.

– С помощью колдуна, – сказал правду Эрланд. Странное дело. Тот же так уверенно говорил, что девушка ничего не заметит!

– Но… зачем?

– Это уже второй вопрос. А теперь моя очередь… Почему твой отец считал, что ты не девственница?

Княжна ответила не сразу, но всё же выдавила:

– Из-за сестры.

– Я так и думал. Глупый поступок – позволить очернить себя, выгораживая кого-то, кто за это даже благодарен не будет. Стоило оно того?

– Вы… Ничего вы не понимаете! – выпалила она. – Судите людей по себе! А мне и не нужна была никакая благодарность! Я просто…

– Ты посчитала, что будущее сестры важнее твоего собственного. Или тебе это внушили отец с мачехой? Так ведь?

Девушка угрюмо сопела, не спеша отвечать.

– Вот что я тебе скажу, Аньяри. Легко пользоваться чужой добротой и благородством, особенно когда у самого за душой ничего из этого нет. Но тут есть и твоя вина – ты сама позволила тебя использовать. Считаешь, это я – бессердечный чужак – играю с тобой, не считаясь с твоими чувствами? А разве твои родственники делали не то же самое? О да, они прикрывались вашей кровной связью, благопристойностями и прочим дерьмом, – не заботясь о том, чтобы смягчить свои грубые слова, добавил он. – Подумай об этом на досуге, и ты поймёшь, что я прав.

– Моя очередь, – метнув на него рассерженный взгляд, проговорила она. – Ответьте, пожалуйста, правду. Что на самом деле моя сестра делала в вашей спальне в ту ночь?

– Да уж точно не то, что она изобразила, – поморщился Эрланд. – Неужели ты ещё не поняла, что мне нужна ты, Аньяри? Что я тебя хочу, что у меня всё тело сводит от желания сделать тебя своей! Думаешь, сгодилась бы мне замена в лице этой Ильмы? Вы с ней даже не похожи.

– Да, – глухо отозвалась девушка. – Мы не похожи. Она красивее… была.

Я твердила себе, что это всего лишь слова. Не пощёчины, не удары хлыста. Что они не могут причинить мне боль.

Но мои мысленные уговоры помогали слабо. Что-то внутри болезненно сжималось от каждого слова правителя Эрланда. От того, что я понимала – он прав.

Прав почти во всём.

Люди, которых я с детства любила всем сердцем, которых считала самыми близкими, самыми родными, действительно попросту воспользовались мною. Должно быть, они никогда не ценили меня так же, как я их. Я думала, что Ильма испытывает ко мне те же чувства, что я сама к ней, ту же привязанность, ведь она не раз защищала меня от гнева княгини. Как, впрочем, и отец. Несмотря на нелюбовь ко мне Мильданы, я никогда не считала себя запуганной и никому не нужной падчерицей из сказки, где была ещё злая мачеха и добрая фея. Я казалась себе вполне довольной жизнью, свободной, любимой дочерью и сестрой. И мне не так уж сложно оказалось смириться с бесчестьем и отцовским наказанием, когда я не стала отрицать, что тот мужчина приходил ко мне, а не к сестре.

К тому же моя ложь, тогда показавшаяся такой невинной, пошла на пользу нам обеим. Имя старшей княжеской дочери не покрылось позором, который в любом случае перекинулся бы и на меня как на младшую. Да и слухи не пошли далеко, чего нельзя сказать о скандале с правителем Лундсфальда.

Неужели он сказал мне правду? Эрланд в самом деле не затаскивал Ильму в свои покои? Она пришла к нему сама?..

Мне вспомнилось вдруг, как сестра восторгалась им, называла красавцем. Говорила о его подарках. Я тогда едва очнулась от обморока и плохо себя чувствовала, но сейчас её слова звучали в ушах так явственно, словно я заново их слышала.

«Какой же он! Я просто слов не нахожу! Вот бы отец выдал меня за него замуж! О большем и мечтать не нужно!» – щебетала Ильма, расхаживая по моей комнате. Её глаза блестели.