— Завтра мы переедем в летнюю резиденцию, – сообщил он.

— Завтра?

А я ведь даже не знала, где эта резиденция находится. Мне ведь нужно как-то добираться на занятия. Джонатан кивнул.

— Рейн переехал бы прямо сейчас, но сегодня нужно собрать вещи, а вы заняты визитом к королю.

— Это Рейн так сказал?

— Я слышал из комнаты… —  как-то замявшись, произнес мальчик. – Он продал поместье леди Софии.

Эта новость должна была удивить меня, но – нет. Это был логичный исход, Рейн не принял помощь бабушки, но избавился от ненавистного ему поместья. Два зайца, одним выстрелом.

Однако вместо удивления, меня посетило другое чувство – беспокойство. Как далеко находится летняя резиденция? Как я буду добираться до академии? Поедет ли леди София с нами, или останется здесь?

Дверь в столовую открылась, и лорд вместе с Софией вошли в обеденный зал.

— Доброе утро, – поприветствовала вошедших я, и леди София поприветствовала меня в ответ.

— Анна, ты поела? – спросил Рейн, а я уставилась в полную тарелку. За раздумьями я даже не притронулась к каше.

Лорд также посмотрел на меня и тарелку, а после вздохнул.

— Я буду ждать тебя в гостиной.

Рейн взял тарелку, приготовленную для него, и вышел с ней из обеденного зала, оставив нас троих.

Леди София села рядом со мной и грустно улыбнулась.

— У вас нет аппетита? – спросила она. – Волнуетесь перед балом?

На самом деле визит к королю занимал самую незначительную часть моих мыслей, но я кивнула, чтобы София не пыталась понять, почему я не в настроение.

— Я тоже волновалась в первый раз. Главное – это больше молчать, улыбаться и краснеть, и тогда все будут считать вас очаровательной, и никто не заметит, ваше волнение.

— Вы переедите с нами? – спросил Джонатан.

— Не могу, – грустно ответила леди.

И Джонатан отодвинул тарелку.

— Почему? – с детской непосредственностью спросил он.

— Джонатан, летняя резиденция в десяти минутах езды, мы всегда сможем увидеться с тобой.

У меня аж от сердца отлегло, в десяти минутах! Значит, не так уж далеко от города, а, следовательно, добраться до академии не составит труда.

Весь остаток завтрака мы молчали, а после того, как я доела кашу, с облегчением вышла из обеденного зала, гнетущая обстановка которого очень на меня давила.

Генри проводил меня в покои. Оказалось, что Рейн занят работой, но меня уже ждут, чтобы помочь подготовиться к балу.

***

Стоило Софии расплатиться со мной за поместье, как я взялся за работу. Все бумаги отца уже были разложены на столе, и мне лишь осталось все подсчитать.

Этому занятию я уделил несколько часов, и результаты меня порадовали. Этих денег хватит, чтобы начать работу в нескольких шахтах одновременно. Пара месяцев понадобится, чтобы покрыть убытки и получить первую прибыль.

Как только на часах пробило шесть, я поднялся в свои покои, и надел приготовленный Генри смокинг. Этого было достаточно.

Я спустился в холл и стал дожидаться Анну. Опаздывать к королю непозволительная в нашем положении роскошь, и я отдал целое состояние, чтобы Анну подготовили вовремя.

Спустя пару минут Анна спустилась вниз. На ней было голубое платье под цвет ее глаз. Оно сидело идеально, и подчеркивало красивую грудь девушки. Волосы были убраны в прическу, что полностью оголяло ее шею и ключицы.

Мышка выглядела нежной и безумно сексуальной.

Она остановилась возле зеркала в холле и нежно улыбнулась сама себе. В этой улыбке было что-то, от чего я напрягся и жутко разозлился.

— Долго, – сказал я, и улыбка пропала с ее лица.

Тем не менее, она не стала выглядеть менее изящной. Теперь вблизи я рассмотрел, что ее красоту подчеркнули косметикой. Длинные черные ресницы, укорительный взгляд огромных глаз и соблазнительные пухлые губы.

Анна ничем не уступала в красоте светским красавицам, просто ее красоту прячет длинная юбка, обрезанные до плеч волосы и дешевая одежда.

— Пора, – я предложил девушке локоть, и она без раздумий приняла его.

В моих покоях меня уже ждали. Я примерила платье и, казалось, оно было сшито прямо на меня, хотя девушки были недовольны своей работой.

Они ушивали платье прямо на мне, делая его более облегающим в талии, затягивали корсет, от чего грудь приподнялась и казалась больше.

В это время Жозефина принялась за мои волосы и сделала с ними нечто невероятное.

Причёска, состоящая из крупных кудрей, выглядела настолько объемной, будто это не мои тонкие белые волосы.

Когда меня накрасили, я умирала с голода, но есть было запрещено. Оказывается, в таком платье с корсетом кушать было нельзя, как выяснилось позже, дышать в нем тоже было нежелательно.

Натерпевшись и настрадавшись, я посмотрела в зеркало и обомлела. В отражении я не увидела себя, в нем стояла изящная красивая аристократка.

Все страдания стоили конечного результата, и я, с трудом оторвавшись от своего отражения, отправилась к Рейну, который ждал меня в холле. Глупым было ожидать, что Рейн оценит всю эту красоту. Он, как всегда, был недоволен, что могло бы мне испортить настроение, но не сегодня.

Я слишком волновалась – предстать перед королем в роли невесты аристократа! Я не думала, что мне в жизни выпадет подобная честь. Я увижу короля воочию и королеву… Говорят, наша королева прекрасна настолько, что король потерял голову, лишь увидев ее и сразу предложил стать его невестой.

Наш экипаж ехал по самой красивой центральной улице, и я любовалась огнями фонарей и красивыми аллеями. Но стоило нам подъехать к замку и въехать в ворота, я поняла – все, что видела в своей жизни, никогда не сравнится с красотой фонтанов и дворцовых аллей.

Вода в фонтане переливалась всеми цветами радуги от света фонарей, которые горели красным, желтым и синим. Эти же цвета сверкали в драгоценностях, которыми были увешаны гостьи.

Когда экипаж остановился, я повернула голову и поймала на себе взгляд Рейна. В нем было что-то темное и манящее, что заставило меня густо покраснеть.

Рейн подсел ко мне и вытащил изящную коробочку. Внутри нее оказалось серебряное колье с синим камнем и серьги с такими же камнями, но поменьше.

— Это мамино, – пояснил лорд.

И, достав колье, помог мне его надеть. От его пальцев словно исходили маленькие иголочки, которые пронизывали все мое тело. Его близость, как всегда, была опьяняющей и опасной.

Рейн достал серьги. Его касания к мочкам моих ушей были настоящей пыткой. После, Рейн провел пальцем по скуле прямо до моих губ.