— Ой все, Бесстыжий, поздно каяться, я погрязла в этом деле по самое не хочу, за уши не оттащишь.

— Ты с ума сошла, — пробормотал Андрей.

Открыв с тихим хлопком миниатюрную баночку малинового джема, Лиза ехидно парировала:

— Анри, друг мой, а я и не была нормальной. Мне казалось, ты это сразу подметил, у тебя ведь глаз-алмаз.

Ричард засмеялся, и они с Лизой чокнулись стаканами сока.

— Я знал, что она — наш человек, — сказал англичанин восхищенно.

— Cheers! — улыбнулась Архипова. День начался прекрасно.

___________

[cheers - чиэрз — в случае тоста: ваше здоровье!]

Лиза провела утро в обществе Ричарда, обсуждая детали плана.

Во-первых, оказалось, что профессор действовал вопреки приказал начальства в Интерполе.

Во-вторых, получалось, что Лиза участвовала в сговоре, а не в героическом плане.

Но ей было глубоко безразлично и то, и другое. Она понимала, что и зачем делает. Через три недели в Монте-Карло пройдет бал-маскарад, с которого Лиза должна уйти вместе с Ромео и уехать с ним на «Дольче Виту». Он каждый год после бала отправляется именно туда. К нему присоединяются несколько близких гостей, избранных, среди которых нельзя пробить брешь. Своего рода, маленькая масонская ложа.

Важно рискнуть и найти, где Ромео может держать заложницу. Зачем он выкрал девушку, Лолиту Жарден, неизвестно. Такого за Понти раньше не водилось.

— Может, просто случаи похищений не всплывали? — задумалась Лиза.

— Разумная версия, но нет. В окружении Понти это первое исчезновение такого рода. Очень загадочно.

— А что если они в своей масонской ложе девственниц в жертву приносят?

Профессор улыбнулся.

— У тебя хорошая фантазия, но тоже вряд ли. В «масонской ложе» — всего пять человек, проверенные бизнесмены. Ну и Яннис, скорее всего, присоединится к общему столу в этом году. Его пригласят, я уверен.

— А не попытаться ли мне проникнуть на виллу с помощью Янниса? Он определенно жаждет меня видеть, учитывая, как быстро он явился в Париж.

— Об этом не может быть и речи! — подал голос злой донельзя Андрей. — Чем больше думаю об этом плане, тем яснее понимаю его бессмысленность. Там будут Яннис, Ромео… Это как если бы мы бросили Лизу в серпентарий и смотрели, найдет ли она пропавшего цыпленка.

— Сэр, да вы пессимист! — подколола она Бестужева и откинулась на спинку шезлонга, который разложила у дивана, чтобы словить немного солнечного витамина Д.

— Я реалист, — возразил Бесстыжий.

— А я профессор и сотрудник Интерпола, а не девочка с бантиками, так что будь добр, Андрей, содействуй, а не причитай.

Бестужев фыркнул и умолк. Он был нервный, не мог на месте усидеть. Прохаживался по палубе, засунув руки в карманы шорт и пинал босыми ногами разбросанные диванные подушки, которые слегка выцвели под солнцем.

— Идея с Яннисом хороша, — вдруг согласился Ричард. — Но нам ведь важно не только проникнуть на территорию виллы и найти заложницу… если она там. Важно поймать двух зайцев и спровоцировать международный скандал с участием Лизы.

— О Господи… — пробормотал Андрей и ушел с палубы, сославшись на необходимость позвонить.

— Не обращай внимания, его совесть заела, — отмахнулся Ричард, и Лиза, надев солнечные очки, театрально вздохнула:

— Ох уж эти ранимые миллионеры. Хуже детей.

— На самом деле, он беспокоится за тебя.

— И дальше что? Какой смысл тратить энергию впустую? Беспокоится он… Не нужно было изначально втягивать меня, если он такой совестливый, а теперь пускай терпит свое несовершенство.

Ричард тоже надел солнечные очки и поставил рядом с Лизой второй шезлонг, в который и хлопнулся с ребяческим восторгом.

— У тебя очень гибкая и здоровая психика, Лиза. Ты далеко пойдешь.

— Если выберусь с «Дольче Виты» живой, вы имеете в виду.

— Естественно. Но я верю в тебя. Главное не лезь на рожь, и все получится.

— На рожон.

— Да-да, именно. Не даются мне русские фразеологизмы, стараюсь их избегать, — покачал головой Ричард, и только сейчас Лиза обратила внимание, что большое пигментное пятно у него на шее напоминает скорее ожог или затянувшуюся рану. Но лезть в чужие воспоминания не хотелось.

— Хм… Так что по поводу Лолиты Жарден? Почему именно она? Из-за имени? Эдакая набоковская Лолита?

Ричард расстегнул верхнюю пуговицу пляжной рубашки и развел руками:

— У меня нет ответа.

— Значит, будем искать. — Она пошарила рукой под шезлонгом, опрокинув бутылку воды, передвинула очки на макушку и недовольно нахмурилась: — А теперь, уважаемые знатоки, вопрос: где мой лосьон?

— Кто эти знатоки? Очень знакомое обращение.

Лиза улыбнулась. Она с детства смотрела «ЧГК» вместе с бабушкой, жутко переживавшей, что внучка вырастет пустоголовой, как мама.

— Это из передачи для интеллектуалов, «Что? Где? Когда?». У нее нет аналогов в мире.

Ричард, задумавшись, произнес одобрительное «хммм…», а потом сказал с веселой интонацией в голосе:

— Ах да, я вспомнил. Андрей спонсирует эту игру.

Лиза едва с шезлонга не свалилась.

— Знаете, уже не смешно, то, как много у нас общего… Очень странно.

— Если подумать, то ничего странного в этом нет, — рассудил Ричард, приведя Лизу в недоумение. — Простые законы физики, теория вероятностей. Она обязана срабатывать, так почему не с вами? Только Лиза… не строй иллюзий по поводу Андрея. Иллюзии — это уже не физика. Это источник разочарований.

— Вас поняла, босс, — ответила она, а сама подумала совершенно противоположное.

* * *

Андрей не понимал, что с ним происходит. Вернее, понимал — и оттого сильнее злился. Ему нравилось в Архиповой все: то, как она говорит, наклоняет голову и уверенно зачесывает пальцами волосы назад, смеется…

Он прикрыл глаза, остановившись, когда хрипловатый, сексуальный смех Лизы донесся с палубы. Девчонка явно наслаждалась обсуждением того кошмара, в который собралась окунуться в конце июля.

Андрей уверял себя, что волнуется исключительно из-за боли, которую Лизе могут причинить. Она никогда не подвергалась жестокому обращению и поэтому даже не представляет, во что может превратиться визит к Понти. Слушать, как она обсуждает будущий акт насилия над собой, словно веселое приключение, было выше Андрея. У него нутро сводило судорогой, а Лизе хоть бы что. Она невинна, но готова спуститься в ад ради справедливости, вытерпеть чужое дыхание на себе.