Когда живой друг попросил его показать самый безопасный образ жизни, тот ответил: «Нет пути безопаснее, чем цистерцианский орден, и из всех людей члены этого ордена реже всего попадают в Ад». Он рассказал и другое, что я опустил для краткости, поскольку это записано в книге «Видения Бернарда Клервоского»[68]. Молодой человек тут же оставил некромантию и пошел в послушники, а затем стал монахом цистерцианского ордена.

ПОСЛУШНИК: Признаюсь, радость в моем сердце удвоилась от этого рассказа.

МОНАХ: «При устах двух или трех свидетелей будет твердо всякое слово»[69]. Ты хочешь услышать о третьем клирике, который обратился в веру при схожих обстоятельствах?

ПОСЛУШНИК: Да, очень хочу.

Я узнал то, что собираюсь пересказать, от нашего старого монаха Конрада, теперь ему около сотни лет. Он вырос в Тюрингии и поступил на военную службу, прежде чем ушел в монахи. Он много знал о деяниях ландграфа Людвига[70] ‹…› Когда ландграф умер, он оставил наследство сыновьям, а именно Людвигу III, который умер в первой экспедиции в Иерусалим во время правления императора Фридриха (Барбаросса, Священный римский император в 1155–1190), и Герману, который пошел по стопам отца, стал ландграфом и только недавно умер. Людвиг III был достаточно трезвым и культурным человеком и, по правде говоря, не таким злобным, как многие тираны. Он выступил с такой речью: «Если кто-нибудь расскажет мне всю правду о душе моего отца, он получит от меня хорошую усадьбу».

Бедный рыцарь слышал эту речь. У него был брат, клирик, который по надобности занимался некромантией, и рыцарь пересказал ему речи ландграфа. Клирик сказал: «Брат мой, я призывал дьявола разными заклинаниями; я узнавал от него то, что нужно; но уже давно я оставил торговлю с ним и забыл все, что помогало мне в этом». Но рыцарь настаивал, напоминал тому, что он беден, и обещал награду, и клирик наконец уступил просьбам и вызвал беса.

Когда явился бес, он спросил, чего от него хотят. Клирик ответил: «Я сожалею, что так долго не выходил на связь. Молю, скажи, где обитает душа моего господина ландграфа». Бес сказал: «Идем со мной, я покажу». Клирик ответил: «Я бы хотел увидеть его, но без угрозы для моей жизни». Бес сказал: «Клянусь Всевышним и его ужасным судом, если ты доверишься мне, я отведу тебя туда и верну обратно целым и невредимым». Ради своего брата клирик отдал душу в руки беса и взобрался ему на шею. Вскоре тот привез его к вратам Ада. Войдя, клирик узрел такие места, о которых не стоит и вспоминать, и все виды наказаний, и жуткий на вид бес сидел на яме, накрытой крышкой. Увидев это, клирик задрожал. Жуткий бес окликнул того, что тащил клирика на закорках: «Кто это у тебя на плечах? Неси его сюда». А тот ответил: «Это наш друг, я поклялся ему нашей мощью, что его не тронут, покажи ему душу его господина ландграфа, и я возвращу его целым и невредимым, чтобы он объявил во всеуслышание о твоей великой мощи».

Бес сразу убрал раскаленную крышку, на которой сидел. Он сунул в яму бронзовую трубу и вострубил так сильно, что казалось, этот звук огласил весь мир. Некоторое время, может быть, целый час, яма изрыгала пламя и серу, а затем в искрах появился ландграф и высунул голову так, чтобы видеть клирика. Он сказал: «Гляди, вот я, несчастный ландграф, некогда был твоим господином, а теперь жалею, что родился на свет». Клирик ответил: «Твой сын послал меня, чтобы узнать о тебе. Если можно как-то помочь, пожалуйста, расскажи, как это сделать». Ландграф ответил: «Ты ясно видишь мое положение, но запомни: если мои сыновья восстановят церковные владения, которые я незаконно присвоил и оставил им в наследство, – тут он назвал клирику все поименно, – это даст большую льготу для моей души». Клирик сказал: «Господин, они не поверят мне». Он ответил: «Я покажу тебе знак, который знаем только мы с сыновьями». Когда ландграф показал тайный знак и вновь нырнул в яму, бес вернул клирика домой. Он не лишился жизни, но вернулся бледным и немощным, как тень.

Клирик передал послание ландграфа его сыновьям и показал им тайный знак, но ландграфу это не слишком помогло: они не захотели вернуть земли их настоящим владельцам. Однако Людвиг III, ставший теперь ландграфом, сказал клирику: «Я узнаю знак отца и не сомневаюсь, что ты видел его, и потому не откажу тебе в обещанной награде». Клирик ответил: «Господин, пусть усадьба останется вам; а я хочу подумать о своей душе». Он оставил дела мирские и стал монахом цистерцианского ордена, перенося любые тяготы, чтобы избежать вечного проклятия.

Таковы три притчи о людях, которые посвятили себя монашеской жизни, убоявшись Ада и его наказаний!

В последнем, двенадцатом томе «Бесед о чудесах» Цезарий Гейстербахский пишет о наказаниях и блаженстве усопших: «Когда одиннадцатый час идет к закату, его сменяет час двенадцатый. В двенадцатой книге описано, как воздается на том свете умершим: когда окончен день, работники на виноградниках получают по заслугам». Чаще всего «по заслугам» умершие получают наказания. По просьбе послушника монах начал с притч о муках грешников – отдельно рассказал о муках тиранов, угнетателей, ростовщиков, прелюбодеев, гордецов и всех, кто гневил Господа и не покаялся. Как проясняют эти притчи, ни один человек, даже самый благородный и святой, не избежит Божьего суда в мире грядущем.

Ландграф Людвиг был деспотом и тираном, я рассказывал о нем в тридцать четвертой главе Первой книги[72]. Перед смертью он попросил друзей: «Когда я умру, нарядите меня в облачение монахов цистерцианского ордена, но убедитесь, что я уже мертв». Так они и сделали; он умер, и его нарядили в монашескую робу. Когда рыцарь увидел его таким, он с усмешкой сказал компаньонам: «Да уж, похоже на моего господина; он обладает статью. Когда он был рыцарем, ему не было равных в бою; теперь он монах – и стал для всех примером дисциплины. Посмотрите, как он хранит молчание, даже словом не обмолвился».