Несмотря на фундаментальные различия в концепциях загробного мира, мыслители-протестанты сходились с оппонентами-католиками в вопросах об Аде. Обе стороны соглашались с тем, что Ад и его мучения существуют в реальности; что функция Ада – наказание для грешников; что Божественная справедливость соразмеряет это наказание с величиной греха. Впрочем, протестантские теологи в континентальной части Европы и англикане в Англии были куда менее уверены в том, что Ад существует физически, под землей. В 1714 г. англиканский священник Тобиас Суинден даже опубликовал книгу под названием «Исследование природы и расположения Ада», в которой утверждал, что место заточения нечестивых душ – это солнце, поскольку у него есть достаточная масса, чтобы удерживать проклятых без счета, и температура, необходимая для наказания. Пока католические мыслители рассуждали о разнообразных телесных мучениях, ожидавших грешников, протестантские теологи стремились подчеркнуть, что самое страшное в Аду – это отлучение от Бога и угрызения совести.

Англиканский проповедник, епископ Честерский, а позднее архиепископ Йоркский, Уильям Доуз (Доз, 1671–1724), утверждали, что Ад – необходимое средство устрашения для нормального функционирования человеческого общества. Более того, так было всегда. В каждом древнем обществе, от сыновей Израиля до мусульман, люди верили, что за грехи после смерти полагается наказание. «Нам будет трудно, – писал он, – привести хоть один пример Человека, который смог настолько избавиться от представлений Ада и ужаса перед ним, чтобы они его… не преследовали и не смущали вовсе». Как и все англиканские теологи, в труде, посвященном «мучениям Ада», Доуз подчеркивал, что главное страдание, поджидающее грешников в Аду, – это отсутствие Бога и «бич наших преступных умов». Червь из христианского Писания у Доуза больше не живое создание, грызущее души, но метафора вечного раскаяния. Хотя Доуз не отрицал средневековых представлений об Аде – дьявольские отродья, сопровождающие грешника, пытки огнем и вечные муки, – он сделал их фоном, лишь подчеркивающим внутренний Ад, Ад воспаленной совести.

Итак, наш Рассудок и Священное Писание подсказывают нам, что великие мучения Ада состоят из следующих элементов.

Во-первых, отлучение Грешников от радости в Боге, полноты этой радости, от Рек Блаженства, что протекают перед ним, у его правой руки; это вечное отлучение и страдания, которые естественным порядком следуют за таким отлучением.

Во-вторых, бич их преступного ума и беспокойных Желаний и Страстей, которые они унесут с собой в мир иной и которые там возрастут и воспылают с новой силой.

В-третьих, гнусность и неудобства Ада, обращение Дьявола и нечистых духов, с которыми они будут постоянно находиться рядом.

В-четвертых, боль, причиняемая адским пламенем.

И в-последних, вечное повторение всех этих пунктов.

Ибо так звучит первая часть жуткого Приговора, который зачитывается грешникам в Судный день: «Вы отлучены от меня, вы прокляты»[106]. Это не значит, что грешников отделят от Бога, они больше не увидят и не вспомнят Его и навсегда утратят знание о Боге и о Рае. Нет; каким бы суровым ни было такое наказание, оно кажется легким по сравнению с тем, что их ждет. Они увидят Бога, или его быстрый и яркий образ, но без надежды когда-либо примириться с Ним. Они увидят Рай, в памяти их всегда будет свежо это прекрасное зрелище, но, как богач из Евангелия, они не смогут преодолеть пропасть, отделяющую их от Рая.

Душа моя! Могла ли ты представить, каким ужасным может быть отлучение от Бога? Могла ли знать, что ты теряешь, кидаясь в бездну счастья? Как ты можешь вынести мысль о бытии, о мгновении, когда тебя осудил сам Создатель, Создатель каждой вещи, которая делает жизнь желанной? O! Как ты выдержишь то, что твой Отец, самый нежный и милосердный, твой Спаситель, такой любящий и мягкий, ангелы и простые люди, самые лучшие из всех созданий на земле, что Господь, который когда-то любил тебя так, что был готов пожертвовать жизнью ради тебя, что те, чьим делом было помогать тебе во всем и дарить безмерную радость, меньше всего отныне хотят, чтобы ты была счастлива? Одним словом, когда все, кто делает добро и постоянно дает тебе радость, станут тебя презирать и питать к тебе отвращение, отвергнут тебя, посмеются над твоими бедами и будут насмехаться над твоим страхом? Боже милосердный! Как наши души будут вспоминать о тех ярких и прекрасных дворцах счастья, откуда их изгнали навсегда?

Как нас будет терзать созерцание Рая, если он служит только объектом, которого мы сильно и упрямо желаем, но не можем достичь, и напоминанием об утрате, столь же бесконечной, как и сам Господь?

Но, главное, как наши души ранит, в какую ярость на самих себя приведет мысль о том, что мы потеряли все это по своей вине, ради пустяка (какими глупцами мы были!), призрака и видимости счастья?

Конечно, даже если бы в Аду у грешников не было другого наказания, они могли бы сказать, как Каин: «наказание мое больше, чем снести можно»[107].

Но, во-вторых, там будет бич преступного разума, а также беспокойных Желаний и Страстей, которые уйдут вместе с ними в мир иной и там возрастут и воспылают с новой силой. Под неумирающим червем, так часто упоминаемым в Писании как часть мучений Ада, мы без сомнения понимаем муки совести, которые станут их грызть и подстерегать в любой момент и доставят им куда больше мук, чем червь, грызущий живую плоть.

Там их будет постоянно и осязаемо преследовать сознание – не только мыслью о том, что они потеряли Рай (хотя этого уже достаточно), но и обо всех низких, неблагодарных, неразумных, безрассудных и грешных поступках против Господа, которые они совершили в жизни. О позоре, боли, ужасе, неизмеримом и бесконечном страдании, которые они сами обрушили на себя.

И, мы уверены, там будет сама природа, когда грешник больше не сможет укрывать свое тело плотью, как сейчас, сильно затрудняющей и подавляющей действия души, но обрядится в тело духа, в котором его душа свободно и бесконтрольно сможет развить свою силу, их понимание и возмущение станут гораздо более скорыми и решительными, и впоследствии их ощущения собственного безрассудства, вины и несчастия, их раскаяние, обида и тревога станут гораздо более острыми и мучительными, чем в этом мире. У меня есть все основания верить, что Божественное возмездие добавит новые жала их мучителям (как я уже доказывал, иногда истерзанными телами грешников, даже в этом мире) и заточит поострее старые орудия. В этом мире их разум жалил всех без разбора – там их будут жалить скорпионы.

Помимо этого, некоторые существа считают, что грешники переносят в Ад свое желание чувственных утех, и там, к их неописуемому ужасу, вечно горят самыми яростными желаниями и страстями, которые им никогда уже не удастся утолить. Поскольку это не согласуется с понятием духовных тел, в которые будут заключены грешники, я не буду настаивать, но предположу, что в Аду они будут хранить воспоминания об усладах этого мира, когда они были в теле, и что эти воспоминания будут для них очень приятными и будут заставлять их желать воссоединения с телом, чтобы опять предаться привычным утехам, тогда как наклонность их души сделала их совершенно неспособными удовлетворяться чем-либо другим. И если подобные отчаянные желания воссоединения с телом и удовольствий телесных объединятся с отчаянием от того, что невозможно достичь желаемого, это должно стать ужасным мучением для грешников.