– Совсем с ума сошла! – продолжала шипеть змеёй сквозь зубы.

Дааа, раньше тётушка такого себе не позволяла. Всегда была приветливой и доброжелательной. А сейчас будто подменили.

– Я пойду в управление, и тебя заставят вернуться.

– Что же вы до сих пор этого не сделали? Или боитесь, что сделка сорвётся?

Орейт склонилась, вонзив в меня острый, как кинжал, взгляд.

– О чём ты? – процедила сквозь зубы.

– Вы можете обратиться в управление, но тогда мне придётся рассказать о вашей бесчестности, – сделала ещё один глоток, давая время тёте обдумать мои слова.

Флоксия отодвинулась, смотря на меня так, будто я ей задолжала приличную сумму и не собираюсь отдавать. А я снова принялась за десерт, осознавая, что она не оставит меня так просто.

Ох, сколько же мне понадобилось отваги, чтобы вести себя так, будто тёти нет в этом зале. Её энергетика всегда была тяжёлой, а сейчас и вовсе давила каменной плитой. Конечно, я никогда не позволяла себе подобного поведения, и тем более подобных дерзких выражений. Госпожа удивлена и озадачена. Пусть знает, что я не та наивная девочка, которая верила ей.

Я закончила с десертом и, допив чай, положила на стол монеты.

– Где деньги берёшь? – спросила тётя после долгого молчания.

Поднявшись со стула, я желала одного – поскорее оказаться за порогом и бежать прочь. Орейт не может силой увести меня за собой, но я чувствовала опасность, исходившую от неё, и угрозу.

Долго же я была у неё под давлением.

Развернувшись, я шагнула к выходу, но жёсткая хватка заставила остановиться. Я повернулась.

– Отпустите.

– Ты пойдёшь со мной.

Она не просила, а приказывала.

– Серьёзно думаете, что можете меня удержать? – усмехнулась я, хотя внутри всё сжималось.

– Не будь такой самоуверенной, ты выглядишь смешно и отвратительно, безродная бродяжка, как и твоя мать.

Не знаю, что во мне произошло, но эти слова как пощёчина. Я дёрнула рукой, высвобождая её, и угрожающе приблизилась к тёте, заглядывая в глаза.

– Не смей так говорить. Никогда. Иначе ответишь за каждое своё слово. Клянусь.

На миг в глазах Орейт мелькнули недоумение и растерянность. Моё дыхание дрожало от ярости, а в глазах потемнело. Несколько секунд я пронизывала её взглядом. Флоксия моргнула и глянула в сторону, я проследила за её движением и поняла, что её могло отвлечь. На нас смотрели.

Воспользовавшись этим, я развернула и быстро зашагала к выходу.

Едва оказавшись на морозе, растерянно осмотрелась – не поджидал ли меня тут кто, но, к счастью, тётя действительно была одна.

Не видя перед собой дороги, я зашагала прочь от кофейни, думая только об одном – оказаться как можно дальше от этой женщины.

Сев в первую свободную карету, я отправилась обратно в Эбер-Фолл.

Там гораздо надёжнее. Лучше бы вообще не выходила из замка. Теперь тётя поняла, что я знаю все её замыслы, если бы я их не сказала, не смогла бы отбиться. Наверняка теперь будет строить другие хитрые планы, и мне нужно быть ещё осторожнее!

…Войдя в холл, я едва не вскрикнула, когда ко мне подступил Анрид Рузлокк, напугав до чёртиков.

– Ну и где же вы шатались?

– Вы вернулись! – искренне обрадовалась я.

– Я вопрос задал.

– Ааа, так это… решила прогуляться немного.

Ой, лучше бы я этого не говорила. Оборотник помрачнел, а серые глаза потемнели.

– Судя по вашему запаху, очевидно, вы очень много едите карамели. Это вредно. То есть, шататься по городу одной вас не пугает?

– Как вы узнали? – глубоко удивилась я первой фразе.

Оборотник вдохнул и подвёл взгляд к потолку, сохраняя, видимо, остатки терпения.

– Я нашёл для вас место, где вы будете в безопасности.

Моя улыбка сама собой стёрлась с лица.

– И нашёл, кто будет охранять вас.

– И кто же это? – мрачно спросила я.

– Добрый день, госпожа, – вошёл в холл слуга. Вернее, фамильяр.

Моё лицо менялось, в то время как Хиодхон держался неприступно и строго, как и подобает камердинеру.

– Вы шутите? – повернулась к Рузлокку.

Я сама не понимала, чему возмущаюсь: что этот прохвост-дух не предупредил меня заранее? Хоть мне и известно, что это не человек, но всё это выглядело… странно!

– Нет. Не шучу. К тому же это ненадолго. Думаю, скоро мы поймаем злоумышленников.

Я не сводила глаз с фамильяра, желая поскорее… побеседовать с ним с глазу на глаз.

– Он проводит вас.

– Но, милорд, как он сможет меня защитить?

– Поверьте, Хиодхон очень способный.

Я сделала шаг к Рузлокку. Он смотрел на меня свысока, так же скучающе-спокойно, как на снег за окном.

– Спасибо, – выдавила из себя.

– Собирайте вещи.

Хочет выставить меня поскорее. Да я и не слишком горела желанием ехать сюда! Но почему же в груди разверзается целая снежная буря?

Я развернулась, чтобы идти, сделала два шага по направлению к лестнице и остановилась, вспомнив про письмо. Полезла в сумочку, достав его, вернулась к оборотнику.

– Это вам, – протянула конверт.

Рузлокк опустил взгляд, я проследила, как он прочёл имя на бумаге, как сузились его зрачки в этот миг, а ноздри дрогнули. Он взял письмо и вместо благодарности грубо спросил:

– Где вы его взяли?

– Мне передала его лично Легайн, пока вас не было утром. Она заглядывала в замок.

Взгляд Рузлокка потяжелел, а челюсти напряжённо сжались.

– Почему через вас?

– Не имею ни малейшего представления.

Рузлокк смерил меня пристальным взглядом. А я не стала дожидаться, пока меня попросят дважды, и отправилась с чувством выполненного долга наверх. И всё-таки внутри скребло неприятное чувство. Как же гадко ощущать себя лишней! Что дома, что здесь.

Ламия

Спала я на удивление крепко, хотя думала, что всю ночь будут сниться кошмары. Конечно, меня никто не разбудил: домработница единственная прислуга, и наверняка у неё уйма работы, чтобы тратить время на моё пробуждение.

Я смотрела из-под одеяла на ровный потолок и слушала тишину, казалось, в этом замке вообще ни единой души, и я единственная, кто здесь ночевал. К счастью, никакого волчьего воя и скрежета когтей по стене среди ночи я так и не услышала.

Полежав ещё немного, я поднялась с постели, сладко потянувшись. Давно не спала в такой удобной и комфортной кровати, бельё на которой пахло зимней свежестью.