Поскольку делать было уже нечего, Андрей вытащил дневник и попытался хотя бы коротко написать о событиях последних двух дней. Но мысли стали метаться от одного к другому, детали мешали зафиксировать главное. Опять возникло ощущение, что кто-то посторонний читает его дневник, и поэтому Андрей никак не мог изложить истинное своё отношение к произошедшему с ним. Было немного обидно, поскольку он прекрасно понимал, что впоследствии вообще не сможет ничего написать! Уйдёт острота восприятия, события обрастут новыми, более свежими впечатлениями, которые невольно наложат отпечаток на то, что осталось в памяти от этих дней. И Андрей постарался мысленно вернуться к переправе через Сыни, к истории с медвежьей похоронкой, к частоколу из березняка…

Когда Андрей увидел идущего по берегу Николая, он искренне обрадовался — и тому, что он идёт, и тому, что теперь придётся невольно прервать работу над дневником, которая ему никак не давалась.

— Как улов? — крикнул Андрей подходящему рыболову.

— Есть немного, но вчера было лучше! — и Николай вытащил из мешка пять хариусов и пару килограммовых ленков.

— О, ленки! — удивился Андрей.

— Это, скорее, таймешата. Вообще, маленького тайменя от ленка трудно отличить, только по цвету мяса. У этих — розовое, так что похоже на таймешат! — поучительно объяснил Николай, перекладывая рыбу в отдельные пакеты. Улов был уже выпотрошен и засолен.

— Я тут рис сварил, пообедаем? — спросил Андрей, довольный тем, что тень утреннего конфликта, судя по всему, бесследно исчезла.

— Давай. Я сейчас соберусь, и через пять минут можно поесть! — быстро проговорил Николай и скрылся внутри избы.

Андрей развернул котелок с кашей, предусмотрительно упрятанный им в два толстых шерстяных свитера, достал миски и поставил на примус воду для чая.

Наконец, выглянуло солнышко. Вымытая дождём земля налилась сочными красками, на листьях заиграли капельки, стало радостно, красиво и уютно. И даже старая полусгнившая изба, до этого вызывавшая только мрачные и печальные мысли, теперь показалась изысканно фактурной, приятной и гостеприимной. Здесь Андреем прожита была часть жизни, тут останутся их с Виктором вещи. Неизвестно, свидятся ли они ещё раз с этой избой? И теперь к промоченной дождём и освещённой солнцем избе Андрей испытывал самые добрые чувства. В конце концов, она спасла его от сумасшедшего медведя. Спасибо тем, кто построил здесь это замечательное творение!

Ровно в два часа дня, как и планировал Николай, они двинулись в путь. Несмотря на дождь, уровень воды в Куанде оставался низким. Весь сумасшедший «сплав» по ней проходил у них с Виктором приблизительно при таком же урезе. Но перед самым выходом в пеший маршрут прошли сильные ливни, и вода поднялась чуть ли не на два с лишним метра! Тогда по реке плыли вырванные с корнем деревья, кусты, всякий мусор. Из доброго нежного ребёнка Куанда превратилась в свирепого воина. Сейчас же она вновь потеряла свой грозный вид и приветливо журчала широким мелким перекатом.

Николай и Андрей легко преодолели брод, вылили из сапог воду, надели портянки и пошли вдоль противоположного берега вниз по реке.

— Надо нащупать тропу! — на ходу бросил Николай, проламываясь сквозь береговой кустарник.

С первых же шагов Андрей ощутил вес своего рюкзака. Килограммов двадцать пять в нём, действительно, было.

«Ничего, выдержу. Я всё выдержу!» — уговаривал он себя, туже затягивая лямки.

Николай шёл зигзагами, умело обходя наиболее густые заросли, иногда проходил по воде, но вскоре стал забирать наверх, от реки. Андрей с самого начала пытался войти в темп ходьбы Николая. Да, бежал он с очень приличной скоростью!

«В горку всё равно сбавит!» — с надеждой думал Андрей, стараясь не отстать.

Тропа нашлась, как показалось Андрею, сама собой. Вначале она была еле заметной, но с каждым пройденным метром становилась всё лучше и лучше. Не зная точно места, где она начинается, Андрей никогда в жизни бы её не нашёл!

— Нащупал? — радостно крикнул Андрей, чуть не задохнувшись от усилий. Но Николай ничего не ответил и, не сбавляя темпа, побежал вперёд.

Постепенно склон, по которому они поднимались, становился круче. На некоторых участках угол приближался к сорока пяти градусам, и Андрей помогал себе руками, почти на четвереньках карабкаясь по тропе. Николай, кажется, не чувствовал подъёма. Он упрямо шёл вверх, щёлкая кедровые орешки, и, чтобы не намочить одежду, стряхивал таяком капельки с кустов и травы впереди себя. Андрей с восхищением и завистью смотрел на своего проводника, но силы его очень быстро покидали, груз за плечами был немалый, и вскоре восхищение сменилось раздражением и злобой.

«Конечно, ему бы килограммов десять добавить в рюкзачок! — думал Андрей, истекая потом. — Посмотрел бы я, как он побежит!»

Подъём представлялся Андрею бесконечным. Высотомер на часах показывал, что они поднялись уже на триста метров от уровня Куанды, но впереди, сквозь редкие стволы лиственниц, по-прежнему был виден сплошной крутой склон, который с каждым метром становился для Андрея всё более ненавистным.

Так они шли уже больше получаса. У Андрея потемнело в глазах, он молился про себя, чтобы Николай наконец сделал небольшой привал. Но упрямый проводник продолжал щёлкать орешки и смахивать таяком росу, довольно мурлыча что-то себе под нос.

В конце концов, Андрей не выдержал.

— Ты читал Тарковского? — крикнул он срывающимся голосом первый попавшийся, возникший в его затуманенной голове, вопрос. Он совершенно не хотел получить на него ответ, он просто желал как-то остановить Николая, сбить его с толку…

— Какого Тарковского? — не останавливаясь, бросил Николай, слегка повернув к Андрею голову. — Арсения, Андрея, Михаила?

Андрею было абсолютно всё равно, о каком из Тарковских говорить, лишь бы хоть на минуту остановиться, чтобы восстановить дыхание.

— Всех трёх! — вылетело вдруг у него непроизвольно.

«Ничем не прошибёшь этого бешеного ходока! Сейчас окажется, что он читал всё и может подробно рассказать о каждом!» — подумал Андрей с ужасом.

Николай, наконец, остановился, прислонился к стволу лиственницы и повернулся лицом к своему спутнику.

— Орешков хочешь? — предложил он.

Но Андрею было не до орешков. Сердце его бешено стучало, перед глазами всё плыло, а пот, как ему казалось, пропитал уже весь рюкзак за плечами, включая непромокаемый чехол.

— Если ты о Михаиле Тарковском, то да, читал…

— «Замороженное время» понравилось? — сквозь глубокие вдохи выдавил из себя Андрей. Только бы Николай ещё хоть немного постоял на месте, только бы поговорил!

— Про охотников там много правды у него. Почти всё… — и Николай развернулся, чтобы продолжить путь.

— Дай покурю хоть! — взмолился Андрей, лежащий в это время на тропе, как загнанная лошадь. — Сколько ещё подниматься?