лапкою ловил,

Да обрызган только был,

Рыбка быстро и легко

Ускользает далеко.

***

Кто прибил на небо звезды?

Как там держатся они?

Как до них добраться можно –

Все узнаешь ты из книг!

Кто же, спросишь ты, научит

Этим цифрам и значкам?

Здесь, чем школа, нету лучше,

Скоро все увидишь сам!!

**

Не пугайся, детка, грома,

Стены крепкие у дома,

Наша крыша не течет,

Спи спокойно, без забот.

На крылечке пёсик Тишка

Стережет тебя, малышка.

Люли — люли, баю-бай,

Ну — ка, глазки закрывай!

Математика

Весь мир — лишь цифры, цифры, цифры,

Природу счетом заменив

Жизнь — колебанье функций быстрых

И человек в них, как Сизиф,

На гору камень воздвигает.

И где конец его труда

И та вершина — он не знает,

Откуда рухнет навсегда!

Поиски чуда

Убрав великую идею,

С которой в прошлом жить привык,

Народ избрал себе затею,

Найти другой священный лик.

И вязнут в сектах, как в болоте,

Дырявые их корабли

Под стон о праведной заботе

И свете, что сокрыт вдали.

1995

Кандидат

Не села ли твоя кандида*,

Случайно выбранный герой?

Иль затупила меч Фемида,

А на шкале весов лишь “ноль”?

Таких, как ты, плодит отчизна,

На свалку выброшен народ.

По совести уж “справил тризну”

Отмытый, вышколенный сброд.

Тупые жернова системы

Забьют, задавят “нестандарт”.

Слепой толпой бегут люмпены,

В глазах пустых один азарт.

Возможно, каждый, в одиночку,

Понять способен и простить.

Но здесь — в их общей оболочке

Не может здравой мысли быть.

Их заменяет ложь с трибуны

Сиюминутных королей,

Чей каждый вздох сто раз продуман.

И в ритме наших скоростей

Все показушество театра,

Толпе зомбирует мозги.

Размыт и спутан смысл дебатов

Нанятой Зверем мелюзги.

1995 г.

* Снежно-белая накидка олицетворяющая чистоту помыслов (греч.)

Лето в Таврии

Палит небо злобным взглядом,

Пересохшую траву.

Ну кому такое надо,

Лето все терпеть жару.

Ходят «вареные лица»,

Льется в рот вода рекой,

Можно только примериться,

С этой злобною жарой.

Туман

Фонарей не мало,

Но мутно зерцало.

Злой туман молочный

Побратался с ночкой,

Затаился вечер -

Тишь на белом свете.

Степное чудо

Хроникер седых столетий,

Созерцатель новых дней,

Баловень судьбы отпетый –

Дуб растет среди степей.

Основанье в три обхвата

Кроной к тучам поднялось,

А листвы осенней злато,

На полмили разнеслось.

Здесь под небом, средь простора,

Он — как чудо из чудес.

Выше кажется, чем горы,

Больше чем огромный лес.

А жаль…

Один лишь миг, всего одно мгновенье,

Но и его нам не предугадать.

Ни колдовством, пророчеством, прозреньем,

Не сорвана на Будущем печать.

Лишь совпаденья, случай и догадки,

Нам веру в Непонятное дают.

Но ложь, пускай, не манит сказкой сладкой,

Все гороскопы и гаданья лгут.

****

Здесь белым сном окутана округа,

Прадедов помнят вечные снега.

Здесь День и Ночь полгода ждут друг друга,

Неделями здесь царствует пурга.

Здесь царь — медведь не отличим от снега,

И о тепле здесь не ведется речь.

Такой мороз, что даже время бегом

Своим обычным здесь не может течь.

Но, посмотри — и тут прижились люди,

Кому-то мил и этот белый сон.

Кому-то нужен день полгода — чудо

И ночь полгода — вьюги колкой стон…

****

Века ль прошли, секунды ль пробежали –

Бег времени кругом все изменил.

Одних возвысил, прочих оскандалил,

Вот здесь нагрел, а там вот остудил.

Нет для него границ и измерений,

И бесконечность для него не даль.

Мир не стоит, “вновь растекаясь в лени”,

Не вечны формой ни вода, ни сталь.

Спеши, мой друг, коль случай подвернулся,

Пусть малое, но в чем-то изменить.

Плевать на все — ты “встал”, а не “прогнулся”!

Без риска счастьем путь не осветить.

****

Вась день жара, хоть солнце на закате,

И к вечеру спасенья не видать.

Асфальт нагретый всю прохладу тратит,

Нам ночь не может облегченья дать.

Горят край неба алые озера

Дождя не проливших на землю облаков.

Они, как вдовы, выплачутся скоро,

Вдали родных своих приморских городов.

****

Среди толпы он трудно различимый,

И на него не сразу бросишь взгляд.

За этой серой, тихою личиной

Таится нелюдь — изверг, тварь и гад.

Мешает что — то жить ему, “как люди”,

Слепым желаньем мозг его грызет.

И лишь поутру солнце мир разбудит,

На “шабаш” он, заведенный, идет.

И с каждым разом все страшнее зверства.

Как только носит ирода земля!

Не виновата будущая жертва,

Что адом дышит злая плоть твоя.

Нелюдь

Среди толпы он трудно различимый,

И на него не сразу бросишь взгляд.

За этой серой, тихою личиной

Таится нелюдь — изверг, тварь и гад.

Мешает что — то жить ему, “как люди”,

Слепым желаньем мозг его грызет.

И лишь поутру солнце мир разбудит,

На “шабаш” он, заведенный, идет.

И с каждым разом все страшнее зверства.

Как только носит ирода земля!

Не виновата будущая жертва,

Что адом дышит злая плоть твоя.

****

Прокатилась стороною этим вечером гроза.

Отгремели где то громы, где то там на образа,

После грохота крестились, «бог помилуй» говоря.

И по тем полям разлились пресноводные моря,

Оросивши напоивши все зеленое кругом.

Где то там свежим дыханьем жизни красочный разлом,

Вновь потянет ветви к солнцу, чтоб потом продолжить род.

Где то там все это будет, где то там, а мы не в счет!

Кабацкое

Бессмысленными пьяными речами,

Кабак свой тухлый воздух колыхал.

Эй! Посмотрите кем же мы все стали,

Кто школы храм с надеждой покидал?

Мир обманул те вечные надежды,

Что так реальны стали и легки.

Уплыло все, как детский замок снежный,

Весной, лишь зажурчали ручейки.

Жизнь под копирку тихо дни нам множит,

Скудна однако краска бытия.

И то, что постоянно нас тревожит,

Порой не стоит срубленного пня!

****

Все течет — за мгновеньем мгновенье,

Мы стареем, сменяя других.

Вечность целая, как откровенье,

Перед нами восстанет в тот миг,

За которым и нас уже сменят.

Жизнь продолжится — только без нас.

Лишь немногих потомки оценят,

Но не вечен их иконостас….

Экстремум функции

Пустым сомненьем замутило очи.

Что мне слова, я уж не слышу их!

Я — как Приап, что может, но не хочет,

Внять тьме бессчетных доводов твоих!

Оставь меня! Зачем такие муки?

Не то я в жизни чувствовать хотел!

Желаний нет,