Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- А вы? – прошипела я, - вы дадите шанс своей Руслане?
- Да. Я освобожу ее от себя и дам шанс встретить своего мужчину. Перед ней я тоже виноват. Не нужно было покупать себе жену, как собаку для выгула. Я даже не взял на себя труд подумать, что никто не стукнет меня по голове, если я явлюсь на очередной прием без спутницы - это даже не стало бы оригинальным... А когда есть спрос на такого рода услуги, предложение будет всегда. Но, в общем и целом, она неплохая.
- Она неплохая… - нервно дернулась я.
- Да. Просто глупенькая, обделенная вниманием женщина, но кто-то может не заметить этой глупости и полюбить ее.
- Например – мой муж? Извините…
Очень хотелось – идите вы…, но не дало строгое воспитание – за просто «дурака» нам с братом сразу прилетало. Мы даже дрались - тузили, лупили друг друга молча, стараясь, чтобы этого не видел батя. Сопели, пыхтели, слезами обливались, но все это - молча. Потому что он не стал бы разбираться чье дело правое. Ему было просто некогда - уставшему после работы, решающему главные проблемы семьи, имеющему обязанности еще и в домашнем хозяйстве. Если попадались на горячем, то ремня получали оба. Поэтому сейчас выдержка и вежливость были наше с Колей все. Я потянула скобу двери, одновременно услыхав щелчок блокировки, и сердито развернулась обратно к Беркутову.
- Владимир Борисович... ну что за детские игры, на самом деле?
- Разве это похоже на детские игры? У нас взрослый серьезный разговор. Всего один, если не сложится... наберитесь терпения, Алена - еще буквально пара слов...
- У вас непростой характер, Алена. Моралисты – тяжелые люди, соответствовать принципам, которые они исповедуют, и жить рядом согласно их негласным правилам, не любя, практически невозможно. Скорее всего, ваш муж по-своему любит вас. Поймите, видеть только черное и белое неправильно. Кроме этих двух, все цвета состоят из оттенков. Вы многое теряете - у жизни тоже есть свои оттенки. Правильно-неправильно, хорошо-плохо… это слишком просто. Ваш муж был хорош для вас, потом в одно мгновение стал плох - и все?! Ни единого шанса, ни малейшей возможности объясниться, ни крохи желания понять его?! Так нельзя.
- Вы хотите помирить меня с мужем? - нащупывала я мысль, которую он пытался донести до меня… коряво. Или это я чего-то не понимала своим корявым умом: - Это он попросил? И после его романа с вашей Русей вы согласились?
- Я уже не так уверен в том, что этот роман был. Руся отрицает это, а он мог прокричать об их длительной связи, чтобы досадить мне. Я думаю, что это была случайность. Когда заранее продумывают месть или собираются изменить сознательно, к этому готовятся, а не тянут чужое тело в семейную постель. Это высшая степень неуважения к себе в том числе, так поступают люди совсем низкой моральной организации. Ваш муж не производит такого впечатления. Скорее всего, это было спонтанное решение, схожее с помутнением рассудка - он ухватился за случайную возможность отомстить мне.
- Я обещаю больше не лезть в ваши семейные дела – с бабушкой. Не трогайте и вы мои. Пожалуйста, разблокируйте дверь. Вообще не понимаю – зачем вот это все было? - бормотала я, больно налегая плечом на дверку.
Беркутов тяжко вздохнул, опять положил крупные кисти рук на руль и сжал его так, что побелели костяшки пальцев, посмотрел на это, отпустил… Снова внимательно взглянул на меня.
- Сегодня случилось два важных для меня события: я немного разочарован – вы совсем не Лена, хотя почти год день за днем я слушал ваш голос и нечаянно начал отождествлять вас – мои оговорки с именем не случайны. Но я понял еще одну важную вещь…. Я давно хочу вас, как женщину - сильно и мучительно. Но сегодня понял, что страсть это еще далеко не любовь. Вы трудный человек, Алена, но неплохой и интересный. Я мог бы полюбить вас со всеми вашими тараканами. А еще я могу дать вам детей, достаток и уверенность в будущем. Всегда буду уважать ваши принципы – они близки мне, но я не так категоричен. Но у нас что-то получится только в том случае, если вы поймете, что компромиссы возможны.
- Странный способ вы выбрали… проще было бы соврать что любите, и не говорить всего этого, - отстраненно заметила я, не представляя, что еще можно ответить на такое в высшей степени странное признание.
- Как вам не стыдно? – усмехнулся он, - вы уже допускаете, что ложь упрощает жизнь? Нельзя было не говорить... всего этого. Вы должны принимать свои решения о вашем муже и обо мне с открытыми глазами. Потому что стоит вам только заподозрить (в нашем общем гипотетическом будущем), что я сравнивал вас с Леной, впервые потянулся к вам только из-за вашей схожести и все - отставка, потому что это «неправильно» и псевдо-оскорбительно для вас, как женщины. Я хочу, чтобы вы знали всю правду с самого начала. Что вы – никакая не замена ей. Лена была другой - она была мягкой, уступчивой и терпеливой.
- Мы все порхаем над вами, когда любим, - отрезала я, - вы предлагаете мне себя и подталкиваете к Олегу. Как это понимать?
- Вы не должны бегать от него. Разочаруйтесь в нем, наконец, но не так, как сейчас - с обидой и сожалением, а за дело и с пользой для себя. Не в мужчинах, а в конкретном человеке! По-настоящему он изменил не тогда, когда вы застали их – физическая измена бывает случайностью и ее можно простить, если любишь. Но вы же моралистка? Но тогда вы должны понимать и то, что намного страшнее измена внутренняя. Он отдавал мне вас каждый раз, как мы заходили в лифт, трусливо молчал, пока его женщину раздевали глазами. Услышьте его куцую правду и решите, что перевесит для вас – плохое или хорошее в нем? Перестаньте страдать по нему – он того не стоит.
- Вы тоже, как выяснилось, вели себя далеко не идеально… в лифте. А я же моралистка и вряд ли изменюсь. Если вас это не устраивает, то тут без шансов, потому что меня с детства так… - запнулась я, принимая мелькнувшую мысль: - Вы что - о детях? Учиться терпимости ради них? Слушайте, вы видите во мне какого-то монстра!
- Нет, просто слишком категоричную женщину, которая не сможет построить с этим свое будущее, потому что просто не успеет. Подумайте об этом - вы умны, Алена.
- Умнее Елены?
- С этой минуты ее имя больше не будет звучать между нами, обещаю вам. Я давно уже люблю просто память о ней. Скорее всего, буду любить всегда, но это уже только память... благодарность за детей, за наши с ней годы - она заслужила. Идите, уже темнеет... и вот ваши бойлы, я прочитал инструкцию, – вздохнул он, протягивая мне пакет, а за моей спиной щелкнул блокиратор дверки.
- Я тоже могу быть неправ и могу ошибаться. Обдумайте то, что я сказал, и решайте уже сами… Я… понимаю, что у меня мало шансов и дело не в том, что вам пока не до новых отношений. Я сказал все это просто для того, чтобы вы знали обо мне. Какое-то время я буду ждать и не оставлю вас своим вниманием, но погружаться в вас с головой погожу. Это далеко не безопасно. Подумайте о возможности… нас с вами и дайте мне знать, но как-нибудь милосердно... по возможности, – тихо хмыкнул он, уже не глядя на меня.