Уже подходя к дому, спохватилась, что даже  приличия ради не поинтересовалась здоровьем  Руси.  Хотя  от одного только воспоминания о ней меня перекашивало, как от оскомины.  Нужно было срочно занять себя работой,  и я ушла с  блокнотом, карандашом и большой строительной рулеткой на рельеф.  Просто прикинуть – без лазерного отвеса и разметки – старинным дедовским способом.

   На обед  мы с хозяйкой  ели рисовый куриный суп и салат из редиски и зеленого лука.  В процессе я вспомнила еще один вопрос, который уже  задавала,  но ответ получила  неубедительный:

-  Мария Львовна,  вот вы сказали, что ведьм не существует.  Тогда почему  в них верит здешнее сообщество?  Причем, судя по  реакции на то, что я ваша постоялица, верит истово. А еще вы упомянули, что люди боятся этого места.  Так   места или все-таки   вас?  Тогда мы опять возвращаемся к вопросу  о существовании ведьм.

-  Умничаешь много, - проворчала она и вдруг посмотрела на меня совершенно беспомощно и растерянно, я бы сказала –  даже подслеповато.  Так смотрела моя бабушка, когда не могла найти и рассмотреть что-то важное для себя и совершенно терялась от этого.

-  Что?  Да шучу я, просто шучу, - тронула я ее за руку,  решая успокоить и обрадовать, а заодно и отвлечь:  - Кстати, завтра утром приезжает ваш внук, так что…  Баб  Маня!  Да что ж такое?  Не проще ли… сами говорили – нужно разговаривать.

    Она убрала руку, которой хваталась за сердце, присела опять на стул.  Стала суетливо вытирать сухие руки фартуком.  Я подошла и обняла ее сзади за плечи.

-   Идите и полежите,  я сама вымою посуду.  Спасибо за обед, суп  бесподобный.  И не берите в голову,  у всех  свои секреты.  Пускай  они ими и останутся.

     Пока мыла посуду, проклинала себя – оно мне нужно было?  Пытать и допрашивать?  Чуть не довела бабушку  до сердечного приступа.   Когда  убралась, прошла посмотреть – как она?  Баба Маня  тихо лежала и смотрела в  потолок.  Руки бессильно простерлись вдоль тела, уголки рта скорбно опущены.  Я  потянула к себе ноут и присела рядом с ней на самый краешек кровати, на  синюю в звездочки простыню.

-  Смотрите, чем я тут занимаюсь.  Вот видите – это  домик снаружи.

-  А что около насажено? – прошелестела она.

-  На это не обращайте внимания – просто оформление картинки, виртуальный декор.   Смотрите на сам домик – как он вам?

-  Хорош, что сказать? -  поджала она губы.

-  Теперь планировка –  гляньте: тут  горница,  а это спаленка и еще одна комната - на тот случай если вдруг наедут гостевать…

-  Ты сама откуда  родом? – отвлеклась она от экрана и взглянула на меня.

-  С Дона, -  широко улыбнулась  я.

   А она глубоко втянула в себя воздух, будто его не хватало – с хрипом и опять потянулась рукой  к сердцу.  Я вскочила и кинулась набирать 112.

-   Что ты… творишь?  Кому…?

-  Вызываю скорую.

-  Не нужно, - качнула она головой, выдыхая: - Сердце у меня сильное, только  потому и тяну до сих пор.  Валерьянки выпью, высплюсь, и пройдет - этой ночью не спалось.

-  А вот и проверим, какое оно - ваше сердце, лишним не будет.  Профилактический осмотр, если что, - не согласилась я, - алло!  Скорая?  Примите вызов, пожалуйста.  Помощь нужна вашей коллеге - медику,  похоже, что серьезно прихватило сердечко.  Диктую адрес… да – район… ну, мы подождем, но вы все же поспешите.  Наш адрес - село  Длинное,  Беркутова Мария Львовна…

   Закончив разговор, обернулась к своей больной.

-  Где у нас валерьянка…?

    Медики приехали  через пару часов и вскоре уехали, обнадежив после ЭКГ и присоветовав средства для  поддержки сердечной мышцы.  Я проследила, чтобы  Мария Львовна  начала прием  новых препаратов, подождала,  пока она уснет,  и продолжила работать, подбирая в ноуте несколько вариантов решения обрисовавшейся проблемы.  Мне нужны были варианты для Беркутова.  Внук… надо же…

   На медленно нарастающий рокот обратила внимание только тогда, когда  вертолет оказался почти над моей головой,  уже показавшись  из-за холма.  Военная, судя по торчащим то ли пулеметам, то ли пушкам и окрашенная в камуфляж  машина низко  пролетела  по дуге над краем села, вздымая ветер  и  скрылась за вершиной горки.  Стрекот и  рев стал стихать, удаляясь в ту сторону, куда  вчера ушли поисковики.  Я сразу же  сопоставила  эти два события – поиск воинских останков  и появление  военной машины.  Сразу же вспомнилось вчерашнее настроение и чередой пошли мысли…   Но что  могло случиться за такой короткий срок?  Хорошо хоть - военный вертолет, а не  санитарная авиация МЧС.  Ничего не приходило в голову.

   Пока я размышляла,  прошел звонок от Иры.

-  Привет, Ирусь.   Ждешь отчет о работе?  Я собиралась завтра к обеду, тут обрисовалась маленькая проблемка.  Но уже сейчас можешь заказывать  доставку малой техники  – грунт песчаный, подъезд удобный, объемы малые.  С учетом дороги – часов на десять.  Выжму по максимуму, чтобы мужикам  меньше лопатами махать.

-  Ладно…  Хорошо, я поняла, заказываю через два дня, идет?  Но я не только по работе,  Лянка,  Олег  звонил.  В общем…  он хочет поговорить с тобой не по телефону.  Я сказала, что ты на объекте в районе, место не назвала.  Но может  вам и правда нужно все  выяснить окончательно?

-  Я все ему сказала,  Ир.  Нечаянно получилось, но точно и емко.  Руководство к действию он получил.  А тут еще  работать, завтра подъедет заказчик и после этого мне нужен  хотя бы  один день… да,  в среду пускай подъезжают,  и Марк с ребятами тоже. Это все, Ирусь?

-  Ты бы все-таки не рубила вот…

-  Ну, тогда пока-пока, - нажала я на отбой.  Сам Олег не звонил.  Значит, все принял, и я тоже ситуацию приняла.  Но поговорить нужно будет – о  разделе имущества и дате развода, но  пускай это будет немного позже, когда я совсем успокоюсь.  Несколько дней ничего не решат, а сейчас видеть его будет еще… тошно.

   Баб Маня спала, а я не захотела  шариться по чужим шкафам и поужинала тем же супом.   Потом вышла на улицу  поработать. Уже  когда  стало темнеть и потянуло  влажной прохладой,  поднялась со скамьи и сладко потянулась всем телом.  Соловей орал в зарослях, буквально  захлебываясь,  яблоня роняла тонко пахнущие бело-розовые лепестки,  запах цветущей сирени  кружил голову.  Прохладно и свежо, тихо и  почти темно… и свист, и трели… переливисто, со щелчками и  горловым перекатом – сердце замирает.

   У нас на Дону  берега речных затонов  местами поросли такими  сиренями, что сквозь них не продраться.  И вот там соловьи  надрываются  хором, изо всех сил перекрикивая друг друга, а здесь старательно  солировал одинокий маэстро.  Но вот от ручья, из зарослей под вербами откликнулся еще один - засвистел-забулькал.  Уходить не хотелось, но  проклятущие  комары упорно выдавливали с рельефа в дом.  Репелленты  оказались  почти бессильны  - или принюхались, или  всерьез подсели, не иначе.  Я широко зевнула и раскинула руки  -  хорошо!  И опять потухла, вспоминая…  Даст оно мне жить когда-нибудь  -  думалось мрачно и тоскливо.  Два  дурных соловья  орали  не в такт и не в лад…