Наконец Грифон сказал Деликатесу:

– Ну ладно, старик, давай! Поехали! Нельзя же весь деньтолочь воду в ступе.

И Деликатес продолжал:

– Да, посещали мы морскую школу… хоть, кажется, тыэтому не веришь…

– Я не говорила «не верю»! – перебила Алиса.

– А вот и сказала! – сказал Деликатес.

– Помолчала бы лучше, барышня, – добавил Грифон,прежде чем Алиса успела сказать, что нехорошо придираться к словам.

– Уж у нас школа была – первый сорт! – продолжалДеликатес. – Ты, может, и этому не поверишь, но даю честное слово: у насзанятия были каждый день!

– Я, если хотите знать, тоже ходила в школу каждыйдень, – сказала Алиса. – Что тут особенного! Нечего так уж хвалиться!Деликатес встревожился.

– Каждый день? – повторял он в раздумье. –Да-а, интересно, на каком же уровне твоя шкода?

– Простите, я не понимаю, – сказала Алиса, –что значит на каком уровне?

– На каком уровне она стоит! – пояснилДеликатес. – Ну от поверхности моря, поняла?

– Там моря нет, – сообщила Алиса. – Она стоитв городе. Но я думаю, все-таки выше моря, конечно, над водой!

– Выше! Над водой? – переспросил Деликатес. –Ты серьезно?

Алиса молча кивнула.

– Ну, тогда это не серьезно! – с облегчениемсказал Деликатес. – Какое же тогда может быть сравнение с нашей школой!Это… это верхоглядство, а не образование, вот что это такое.

Грифон фыркнул.

– Да уж, воображаю, какие вы там получаетеповерхностные знания! – сказал он. – У нас мальков – и тех учатгораздо глубже! А уж кто хочет по-настоящему углубиться в науку, тот должендобраться до самого дна! Вот это и называется Законченное Низшее Образование!Но, конечно, – покачал он головой, – это не каждому дано!..

– Мне вот так и не удалось по-настоящему углупиться! Нехватило меня на это, – сказал Деликатес со вздохом. – Так я и осталсяпри высшем образовании…

– А что же вы учили? – спросила Алиса.

Деликатес неожиданно оживился.

– Кучу всяких наук! – начал он. – Ну, первымделом, учились Чихать и Пихать. Потом арифметика, вся насквозь: Почитание,Давление, Уважение и Искажение.

– Почитание – понимаю. Уважение – понимаю. Давление –понимаю, а вот «Искажение»? Что это такое? – сказала Алиса.

Грифон с деланным удивлением всплеснул лапами.

– Не знаешь «искажения»? И чему вас там толькоучат! – ужаснулся он. – Ну, хоть такое простое слово «реставрировать»слыхала?

– Ну как же, – не слишком уверенно началаАлиса. – Это… это… по-моему, это – делать, как было раньше.

– Вот именно! А уж если ты после этого не понимаешь,что такое «искажение», – значит, ты девица-тупица! – победоноснообъявил Грифон, после чего Алисе совершенно расхотелось задавать вопросы на этутему. Она вновь переключилась на Деликатеса.

– А какие у вас еще были предметы? – спросила она.

– Ну, конечно, Истерия, – отвечал Деликатес,загибая лучи на своих плавниках. – Истерия, древняя и новейшая, сБиографией. Потом… раз в неделю приходила старая Мурена. Считалось, что она насучит Рисковать Угрем и прочей муре – ну, там, Лживопись, Натюр-Морды, ВерчениеТушею…

– Как-как? – спросила Алиса.

– Ну, я лично не могу тебе показать как, – сказалДеликатес, – старею, суставы не гнутся. А Грифон этого не проходил,кажется.

– Времени не хватило, – сказал Грифон. – Яувлекался Литературой, изучал классиков. Помнишь нашего словесника? Порядочныйбыл Жук, ничего не скажешь!

– Ну как же! Я его не слушал, и то он мне все ушипрожужжал! – со вздохом сказал Деликатес. – Древний Грим, ДревняяГрация, эта – Или Ада, Или Рая, или как ее там звали… Смех – и Грехческий язык,Нимфология и так далее… Все – от Арфы до Омеги![19]

– Да, было время, было время! – в свою очередь,вздыхая, подтвердил Грифон, и оба чудища умолкли и закрыли лапами лица.

– А сколько у вас в день было уроков? – спросилаАлиса: ей хотелось поскорее отвлечь собеседников от печальных мыслей.

– Как обычно: в первый день десять уроков, –сказал Деликатес, – на Следующий – девять, потом восемь и так далее.

– Какое смешное расписание! – воскликнула Алиса,быть может, не без зависти.

– А с нашими учителями иначе не получалось, –сказал Грифон. – Текучий состав: каждый день кто-нибудь пропадал. Поэтомуих и называют пропадаватели, кстати.

Алиса слушала его краем уха: ее весьма заинтересовала самамысль о том, чтобы каждый день заниматься на час меньше.

– Так, выходит, на одиннадцатый день у вас уже быликаникулы? – спросила она, закончив подсчеты.

– Само собой! – ответил Деликатес.

– А как же потом? – с еще большим интересомспросила Алиса.

– Вот что: хватит про науки! – решительно прервалГрифон. – Ты расскажи ей, старик, как мы в наше время веселились.

Деликатес глубоко вздохнул и смахнул плавником слезу.Обернувшись к Алисе, он попытался заговорить, но голос его прервался: беднягудушили рыдания, и душили они его добрых минуты две.

– Похоже, что ему кость не в то горло попала, –деловито предположил Грифон и принялся трясти своего друга и похлопывать его поспине.

Наконец Деликатес кое-как справился с собой и, хотя слезыпо-прежнему струились по его щекам, заговорил:

– Быть может, вы никогда не живали подолгу на морскойглубине…

– Не жила, – вставила Алиса.

– …и, быть может, вы никогда не встречались с МорскимиРаками – например, с Омарами…

Алиса было начала:

– Я один раз попробо… – но тут же осеклась ипоправилась: – Нет, никогда!

– …так что вы и представить себе не можете всю прелестьРаковой Кадрили.