– И когда же? – Вопрос вырвался сам по себе. Непроизвольно.

– Когда получу должность в Москве, – неуверенно ответила Кира, снова отводя взгляд.

Что?

– При чем здесь это?

Вита не верила своим ушам.

– Когда получу эту должность, они уже ничего не смогут сделать, – объяснила она, глазами изучая пол.

Невероятно. Просто невероятно!

– Опять ты про это! Опять карьера, карьера, карьера! – раздражение вернулось в ее тон. – А как же мы? Мы с тобой что-нибудь значим для тебя?

Кира закрыла лицо руками.

– Да как же ты не понимаешь?! Я же для нас и стараюсь! Получу перевод – и мы переедем в Москву и будем жить как в сказке, ни на кого не обращая внимания. Я лишь прошу тебя немного подождать…

– Подождать?! Чего? Того, что может и не произойти? – Вита и не заметила, как уже стоит, глядя на подругу сверху вниз. – Ты вообще предполагала, что все может пойти не так, как ты задумала? Что все раз – и пойдет не по твоему плану?

Она не дала ей возможности для ответа.

– И вообще ты меня спросила, хочу ли я переезжать в Москву? Или ты за нас обеих уже решила?

Кира, не выдержав, тоже поднялась из-за стола.

– Я горбачусь как проклятая, чтобы обеспечить нам будущее! А что делаешь ты? Крутишь по ночам свои диски, развлекая кучу придурков! Вот уж достижение – ничего не скажешь! Я уже не говорю о том, что ты целыми днями зависаешь в компании своего дружка!

– Я делаю то, что должна делать! – обиженно защищалась Вита. То, как Кира высказалась об ее творчестве, болезненно отдалось в груди. – И при чем здесь вообще Влад?

– При том, что ты возишься с ним как с писаной торбой! «Владу плохо, Владу нужен друг, Влада нельзя оставлять одного». А сейчас ты заявляешь, что хочешь с ним и Новый год провести?!

– Не с «ним», а с «нами»…

– Да плевать! – не стесняясь крика, махнула рукой Кира. – Ты вообще с ним проводишь больше времени, чем со мной. Откуда я знаю, может, вы уже и трахаетесь вместе?..

Звонкая пощечина прервала обвинительный монолог, едва он успел начаться. Вита не думала ни о чем – она действовала чисто машинально. А когда поняла, что натворила, ужаснулась. Рука, что секунду назад сильно приложилась по левой щеке любимой, дрожала. Кира не смотрела на нее – от удара черные волосы закрыли лицо. Долгие секунды они стояли в тишине, прерываемой тяжелым дыханием.

Не говоря более ни слова, Кира развернулась и ушла, так и не удостоив Виту взгляда. Та попыталась ее задержать, схватив за руку.

– …Кира, я…

– Оставь меня, – тихо произнесла она, вырвавшись и уйдя в спальню. Дверь громко захлопнулась.

Вита стояла в одиночестве на кухне, не зная, как поступить дальше. Это была их первая «настоящая» ссора. Какой же она была дурой, когда полагала, что они выше всех этих глупостей и раздоров.

Я только что ударила Киру.

Внутренний голос повторял эту фразу снова и снова, не веря, что такое могло произойти в действительности. Она услышала всхлипывания, исходящие из комнаты. Подойдя к двери, она легонько постучала.

– Кира, пожалуйста… я не хотела…

– Уйди! – донеслось по ту сторону двери. Вита слышала, как подруга плачет в подушку, отчего ее легкие отказались принимать в себя кислород.

Вита закрыла рот рукой, чтобы сдержать несуществующий ком из боли, что встал в горле. Опустив голову, она шагнула в сторону прихожей.

Кира не хочет меня видеть.

Эта мысль приносила за собой столько черноты, что хотелось разорваться. Спасаясь от тьмы, Вита накинула куртку, обулась и вышла в подъезд. Мелодраматичные жесты были ей чужды, но оставаться в квартире она не могла. Выйдя наружу и сильно вдохнув морозного воздуха, она набрала единственного человека, который сможет сегодня принять.

– Влад, да… Не спишь?.. Хорошо… Могу я приехать?

***

Он сразу понял, что что-то не так, едва услышав Виту по телефону. Голос отдавал тяжестью. Не той, которую слышишь от собеседника, что буквально вытягивает из себя слова, скрывая неприятие или призрение, а другой – печальной тяжестью, которая исходит от человека, что сообщает весть о кончине близкого родственника или друга. Владу стало не по себе.

Что произошло?

Когда она вступила за порог, Влад убедился в правдивости своих догадок – произошло что-то плохое. Об этом говорили и стеклянный взгляд, и потерянный вид, и даже походка – она с трудом переставляла ноги.

– Что случилось? – спросил он, когда они сели на диван в комнате.

Вита не услышала вопроса или что-то мешало ей его расслышать. Хотя физически она сидела здесь, в этой спальне, но мыслями она находилась далеко отсюда.

– Вита? – обеспокоено настаивал Влад. – Скажи, что случилось?

– Я ударила Киру… – произнесла та едва слышимые слова.

– Что, прости?

– Я ударила Киру, – повторила она чуть громче.

Влад был потрясен. Не только тем, что услышал, но еще и тем, как Вита это произнесла – точно сбила кого-то на дороге и оставила истекать кровью. Она сидела, не шевелясь. Оцепенела, как статуя.

– Я ударила Киру, – снова повторила Вита. Теперь голос дрогнул, будто смысл этих слов наконец ее достиг.

Влад сел ближе к ней и приобнял за плечо. Она дрожала, с трудом совладала с собой.

– Я ударила Киру, – Вита закрыла лицо руками, тщетно пытаясь унять хлынувшие рекой слезы. Ее тело обмякло, и, если бы не Влад, она бы наклонилась вперед и упала на пол. Он лишь сильнее прижал подругу к себе, на что та, найдя опору, прильнула к нему в ответ.

– Я поганая, неблагодарная тварь!.. – плакала она. – Эгоистичная сука!..

– Тише-тише, – шептал он ей на ухо успокаивающим голосом. Слова исходили сами, бесконтрольно. – Это неправда. Неправда.

– Я ничтожество!.. – корила себя Вита в перерывах между всхлипами. – Позорище!..

– Не говори так, – не сдавался Влад. – Ты замечательная, добрая и честная девушка. У тебя просто неудачный день. С каждым бывает. Не стоит корить себя за один проступок; все образуется. Для меня ты самый дорогой человек на свете.

Он понятия не имел, зачем сказал последнее, хоть это и чистая правда. Он и впрямь так считал. Для него просто не было кого-то ближе. Ее слезы разрывали и его душу тоже. Он поглаживал подругу по спине, говорил слова утешения, обещал, что все будет хорошо.

***

Неизвестно, сколько прошло времени, пока Вита не успокоилась, – тут каждая секунда могла тянуться с час, а то и больше. Влад не настаивал на рассказе о случившемся; было видно, что у той на это нет ни сил, ни желания. Он помог ей снять куртку и сапоги и достал для Виты чистые шорты и футболку. Затем постелил для нее на диване чистые простыни, оставив за собой кресло, что стояло рядом и также раскладывалось, и вышел на кухню, дав подруге возможность спокойно переодеться и лечь.