Однажды она спросила Киру, почему бы ей не уволиться, не найти более спокойного места и получила незатейливый ответ, что на этом предприятии не последним человеком работает хороший друг ее отца, и что, если она продолжит работать в том же ключе, то ей гарантирована блестящая карьера и перевод в столицу, а там и до международного уровня не далеко. «Стоит ли оно того?» – задала еще один вопрос Вита в тот день. «Конечно стоит! – моментально ответила Кира, – Посмотри вокруг: эта квартира, одежда, еда, развлечения – всего этого могло и не быть, работай я в другом месте». «И ты действительно довольна? Ни о чем не жалеешь?» – не унималась Вита. Кира тогда пошутила, что ничего другого ей не остается, но Вита уловила в этих словах нотку горечи. Разработанный и продуманный до мелочей план, о котором она уверенно твердила, вызывал опасения: а вдруг что-то пойдет не так, вдруг завтра все изменится. Что тогда будет? Есть ли запасные варианты? Думала ли о них Кира? А если и думала, то почему не делилась с ней, держала в себе?

Не берет ли она на себя слишком много?

Вита боялась, что такой ежедневный стресс приведет к не самым хорошим последствиям, и по ночам часто думала, может ли она что-то с этим сделать, как-нибудь помочь. Но ничего не приходило в голову, кроме как поддерживать Киру, быть с ней рядом, любить ее.

Сегодня же Кира была в приподнятом настроении, но усталость давала о себе знать. Оно и понятно: ведь сразу после того как прийти домой, она вместо отдыха готовила ужин. Пусть Вита временами уговаривала Киру заказать еду на дом (больше из переживания за здоровье своей девушки, нежели из желания полакомиться фаст-фудом), любовь последней к домашней пище брала вверх. Виту одолевал стыд. Проблема в том, что она ничего сложнее яичницы приготовить не могла. Долгое время она питалась полуфабрикатами, которые достаточно разогреть в микроволновке, и которые ни в какое сравнение не шли с теми божественными дарами, что Кира ежедневно ставила на стол.

Это будет моим новогодним обещанием – научиться готовить.

Когда мясо было готово, девушки сели за стол напротив друг друга и, пожелав приятного аппетита, принялись за еду. Все так и таяло во рту! Каждый компонент усиливал эффект от предыдущего, создавая неописуемую вкусовую гамму.

Вскоре, когда ужин был съеден, а тарелки стояли в посудомойке, девушки не торопились уходить с кухни и продолжили сидеть, попивая горячий зеленый чай из маленьких чашек.

– Слушай, – начала разговор Вита, – я тут думала насчет тридцать первого числа…

Кира обратила на нее все свое внимания.

– Что, если мы втроем просто посидим у нас? Без особого торжества. Просто поболтаем, послушаем музыку, выпьем шампанского, посмотрим старые фильмы…

Кружка – уже пустая – приземлилась на поверхность стола с негромким, но заметным стуком.

– Втроем? – уточнила Кира.

– Ну да. Ты, я и Влад.

– Не получится, – коротко ответила она, сжимая губы.

– Почему? У тебя планы?

– Я уезжаю домой, – с заметным сожалением сказала Кира, отводя взгляд.

Слова оказались шокирующими.

– Что? Когда?

– Через два дня, – тоскливо произнесла она. – Тридцатого числа.

Виту будто оглушили. Кира не местная – приехала, как и многие другие, ради учебы в университете несколько лет назад и впоследствии осталась здесь жить. Квартиру она получила благодаря родственникам, которые, к тому же, и заплатили за обучение. Вита всматривалась в лицо подруги в поисках опровержения последней фразы. Вот сейчас она улыбнется и скажет, что пошутила, вместе они посмеются над глупым выражением лица Виты, а та в ответ назовет Киру «маленькой лгуньей», но не злобно – любя. Но только ничего этого нет. Она говорила всерьез. Вите понадобилось время, чтобы найти дальнейшие слова.

– И когда ты собиралась мне это сказать?

– Я говорю сейчас, – от этих слов так и веяло холодом.

Виту начал одолевать невесть откуда-то взявшийся гнев, с которым трудно было совладать.

– Ты поедешь одна?

– Да.

– Почему? – Вита резко развела руками. Пожалуй, слишком резко: пронесись левая ладонь чуть ниже – отправила бы одну из чашек в полет в противоположную сторону кухни.

– Что «почему»?

– Почему ты не зовешь меня с собой?

– Ты знаешь, – раздраженно выдохнула Кира.

Вита и вправду знала. Родители Киры понятия не имели, с кем живет их дочь и кем является на самом деле. Она всегда избегала разговоров о них, а если и приходилось это обсуждать, то разговор всегда шел на повышенных тонах. И вот сейчас, после такого замечательного ужина, эта тема незаметно выползла, угрожая разрушить, втоптать в грязь тепло сегодняшнего вечера. И, вроде бы, можно и сгладить углы и оборвать эту тему пока не зашло слишком далеко, как они постоянно делали – кто-то уступит, кто-то извинится, – но, то ли от внезапного объявления о скором отъезде, то ли от чувства несправедливости происходящего, Вита не могла остановиться.

– Ты долго еще собираешься молчать о нас?

– Вита, успокойся…

– Да не хочу я успокаиваться! Ты собираешься свалить за сотни километров, оставить меня здесь и ради чего? Чтобы твои родители посмотрели, какая у них умница дочь? Почему? Почему ты продолжаешь врать? Почему ты не хочешь рассказать им все? Давай поедем вместе и все им объясним? – с надеждой предложила она, накрыв ладонь Киры своей. – Вместе.

Кира выдернула руку.

– Ты прекрасно знаешь, что я не могу. Они не поймут, – бросила она.

– Но почему? Неужели ты думаешь, что они не желают тебе счастья? Разве они не смогут понять?

То, что знали ее родители, было самой банальной легендой из всех, что можно придумать: Кира встречалась с парнем, с которым познакомилась в университете, но вскоре они поругались, разошлись, и пока что она никого не встретила. Хотя в этой истории и есть доля правды – она действительно жила какое-то время с мужчиной, чьи немногочисленные футболки хранились в шкафу. Одну из них Кира однажды и предложила Вите для сна. Когда та узнала, чьи они, то тут же попросила (что больше походило на требование) их выбросить. Она не хотела, чтобы хоть что-нибудь здесь напоминало о прошлом Киры, предлагая той жить настоящим и смотреть в будущее. Подруга, не споря, согласилась.

– А как же твоя мать?! – теперь вспылила Кира. – Она тебя поняла? Она желает тебе счастья?!

Это было подло. Замечание больно кольнуло в груди, отчего захотелось съежиться. Старые шрамы вновь разгорелись режущей болью внутри.

– Она… – запнулась Вита. Голос ее стих. – Твои родители другие…

– Откуда ты знаешь?! Ты же никогда их не видела, не общалась с ними! – Поняв, что кричит, Кира попыталась успокоиться и говорить тише. – Не могу я им признаться – понимаешь? – не могу. По крайней мере, сейчас.