– Воды! – подбежав к дверям, позвала дворецкого.

– У меня с собой есть настойка, – обернувшись ко мне, произнес Броссар.

Понятливо кивнула в ответ. Разумеется, наставник надеялся на встречу с супругами Шеро и прихватил с собой лекарства.

Броссар достал из кармана крохотный пузырек с резко пахнущей настойкой и подсунул под нос вдове. Клеманс вдохнула, глаза широко распахнулись, она попыталась отшатнуться, но Броссар не позволил. Ей ничего не оставалось, как сделать еще один вдох, и это привело женщину в чувство. Щеки оставались бледными, однако взгляд прояснился. Правда, ненадолго. Вскоре глаза наполнились слезами. И все же метресса Шеро могла говорить, а значит, отвечать на вопросы.

От принесенной дворецким воды Клеманс не отказалась, и мы все ждали, пока она напьется. Я присела рядом и сочувственно гладила ее по руке.

– Вы любили его? – тихо спросила метрессу Шеро.

– Любила, – печально ответила она. Потом словно опомнилась. – Кого?

– Короля Эдуарда, – мягко сказала я.

– Вы знаете? – в изумлении посмотрела на нас по очереди.

– Нашли вашу заколку для волос в постели его величества, – сообщила ей.

Мужчины тихо и почти незаметно отошли в сторону, дав нам возможность беседовать спокойно. И все же они находились на таком расстоянии, чтобы все хорошо слышать.

– Значит, вот где потеряла, – грустно улыбнулась Клеманс. – Нигде не могла ее найти. Это подарок мужа. Он расспрашивал, куда могла деться вторая заколка. Я ведь вернулась только с одной.

– Как он узнал о вашей связи? – я старалась быть тактичной.

– Не знаю, – ее глаза вновь наполнились слезами. – В последние дни он был сам не свой. Либо ходил мрачным и молчаливым, либо исчезал из дома и возвращался только под утро. От него сильно пахло спиртным. Наш дворецкий укладывал его спать.

Легкое движение руки Бертлена, с пальцев которого сорвался серебристый лепесток послания, могло означать только одно – он отдал приказ о допросе слуги.

– Вы знали, что ваш муж убил короля? – спросила, старательно подбирая слова.

– Догадывалась, – она покачала головой, а по щекам побежали слезы. – С той ночи он изменился. Дидье никогда не повышал голос, и вдруг начал кричать и размахивать руками. Мне иногда казалось, что он едва сдерживается от желания наброситься на меня с кулаками.

– Как Эдуард уговорил вас стать его любовницей? – тихо спросил Броссар.

Клеманс вздрогнула от неожиданности. Кажется, она совершенно забыла о присутствии мужчин в гостиной, изливая свою душу мне.

– Простите, я забыла ваше имя, когда представлялись, – она попыталась взять себя в руки.

– Эмири Броссар, – вместо ворожея недовольно произнес Бертлен.

– Броссар? Так вы его… – закончить метрессе Шеро не дали.

– Это к делу не имеет никакого отношения, – резко оборвал ее на полуфразе наставник. – Сейчас речь не обо мне. Расскажите, как давно вы стали любовницей Эдуарда.

Клеманс замолчала. Она опустила взгляд на свои колени, где лежали сцепленные в замок руки. Мне стало жаль ее. Самой недавно пришлось пережить смерть Кристофа. Потому, как никто другой, понимала состояние метрессы Шеро. Узнать, что муж убил его из ревности любимого человека, а затем пережить и его смерть. Сколько же всего навалилось на несчастную!

– Мы с королем Эдуардом встретились в тот день на охоте, когда Дидье спас его, – заговорила Клеманс, когда мы уже потеряли всякую надежду. – Он выглядел таким мужественным и красивым. Казалось, его темные глаза проникают в самую глубину твоей души. Этот взгляд навсегда приворожил мое сердце. Засыпая, я до сих пор вижу его как живого.

– Мэтр Шеро был знаком с вами до того дня на охоте? – теперь вопрос задал Бертлен. Тактично, ненавязчиво.

– Нет, – вновь покачала головой Клеманс.

Броссар налил в другой стакан воды и из пузырька накапал несколько капель успокоительного, а затем протянул мне. Я вручила его несчастной Клеманс и заставила сделать несколько глотков.

– Эдуард красиво ухаживал, – отпив, продолжила говорить она. – Но мы знали, что не сможем быть вместе, хоть он и вдовец. В королевстве не одобрили бы наш брак.

– И тогда он представил вас мэтру Шеро, а в благодарность за свое спасение разрешил жениться в обход интересов старших сестер, – в голосе Броссара почувствовался скрытый сарказм.

Одарила его сердитым взглядом. Метрессе Шеро и так тяжело от смерти возлюбленного и мужа, а он язвит! Никакого сочувствия!

– Эдуард убедил меня в разумности этого шага. Замужество позволяло находиться при дворе, бывать на приемах, разговаривать и… – она вздохнула и замолчала.

Остальное можно не договаривать. Было понятно, любовники не ограничились танцами и разговорами.

– Расчетливый троллий сын, – выплюнул оскорбление наставник.

– Эмири, уймись! – прикрикнул на него Бертлен.

– Ненавижу его! Задурить голову молодой метрессе, использовать и подстраховаться, выдав ее замуж! – продолжал негодовать Броссар.

– Неправда! Эдуард любил меня! – кинулась на защиту короля Клеманс.

– Неужели? – язвительно переспросил Броссар, отчего его рот искривился. – Ему на чувства других было наплевать!

– Он всегда заботился обо мне, все делал, чтобы сохранить мое доброе имя, – запальчиво воскликнула Клеманс. – О наших встречах никто не знал, даже его камердинер. Эдуард накрывал свои покои защитным пологом. Я приходила, когда точно была уверена в безопасности.

– Он присылал вам сообщения об этом? – спокойным голосом задал вопрос Бертлен.

– Да! Только все проверив, Эдуард приглашал на свидание, – на щеках Клеманс запылал румянец.

– А точнее, когда в его расписании находилось свободная ночь, – жестко произнес Броссар и вытащил из кармана знакомый листок.

Богиня! Как же он жесток!

Броссар подошел ближе и развернул бумагу так, чтобы метресса Шеро могла хорошо рассмотреть имена и фамилии.

– Что это? – она взяла в руки список и быстро пробежалась глазами.

– Имена последних любовниц короля Эдуарда, – жестко произнес Броссар.

Метресса Шеро бросила полный недоумения взгляд на Бертлена, и тот кивком головы подтвердил слова Броссара.

– Это неправда. Я вам не верю, – запротестовала Клеманс.

– Ваше право, – равнодушно отозвался Броссар, забирая лист из дрожащих рук женщины. – Можете продолжать жить иллюзиями.

– В итоге мы имеем влюбленную женщину и ее ревнивого мужа, решившегося на убийство короля. О преданности мэтра Шеро ходят восторженные рассказы, в красках расписывающие, как он рисковал жизнью, спасая будущего любовника жены, – мрачно произнес Бертлен.