и, наткнувшись бедром на острый угол, распахнула от боли глаза. Это оказалась большая кровать. Служанка не смогла не отметить, что свежие белые простыни были тщательно застланы.

«Неужели король сам меняет их? – с удивлением подумала девушка. – Интересно… И как он с этим справляется, если даже одеться не может без помощи камердинера?» Шолла представила, как нелепо и неловко Дарк пытается управиться с гигантским пододеяльником, и тихонько хмыкнула.

– Что же смешного? – голос короля вернул служанку к реальности.

Она прикрыла рот рукой.

– Прошу прощения, ваше…

Но Даркалион не дал ей договорить.

– Говори, что тебя так рассмешило, Шолла, – требовательно сказал он. Но требовал он не как король, а как обиженный мальчишка.

– Просто я увидела свежие простыни на кровати и на миг представила, как вы их меняете. Просто… Короли обычно этим не занимаются…

Дарк тоже хмыкнул. Шолле стало спокойно.

– Вряд ли это труднее, чем управлять страной или спорить на голодный желудок с целой армией министров, которые только и хотят, что закрыть тебе рот, – улыбнулся король. – А простыни… Меняю как-то. Я просто хочу, чтобы у мамы тут было всегда красиво.

– И у вас получается! Здесь замечательно, так просторно, просто, изящно, свежо! – ободряюще затараторила Шолла.

– Спасибо, – мягко улыбнулся Дарк. – Я…

Что он хотел сказать, Шолла так и не узнала, потому что в дверь комнаты, о которой никто не знал, постучали.

Глава 7

Что происходило в тот момент, когда на пороге ломбарда появилось шестеро королевских стражников, Каз помнил плохо. Шансов у них с Али не было.

Как только командир дозора взглянул на позвавшего его Дифа, тот указал на своих гостей:

– Полагаю, вам нужны эти ребята.

И показал объявление о розыске. Командир сурово кивнул. На самом деле стражникам не пришлось даже напрягаться. Ломбард был заставлен всяким хламом, и Казу с Али было просто некуда деваться. Их схватили раньше, чем кто-то из них успел вдохнуть. «Так просто», – мелькнуло в голове у Каза.

В тот день они проиграли.

* * *

Каз открыл глаза. Веки были на редкость тяжелыми. Все его тело болело, будто накануне он разгружал сотню телег. Разило чем-то неприятным. И такой холод! Он будто укрывал ледяным одеялом все тело и даже обволакивал кости.

Непривычно темно. Если раньше и часу не проходило, чтобы Каз не проклял солнечный свет, то сейчас он готов был отдать многое, лишь бы увидеть хоть лучик. Но тьма была кромешной и плотной.

Каз наугад выставил руку и коснулся чего-то твердого и шершавого. Возможно, каменный пол. Или каменная стена? Только сейчас парень понял, что сидит, прислонившись к ней спиной. С трудом встав и чуть не потеряв равновесие, он попытался сделать пару шагов, но наткнулся на решетку.

«Я в клетке».

– Эй! Кто-нибудь! – Каз несильно, но зло ударил кулаком по металлу. Звук разнесся эхом – и словно превратился в шаги, которые уверенно приближались.

– Так-так… Очнулся? – услышал Каз знакомый голос и на мгновение почувствовал облегчение, которое тут же свернулось холодным страхом.

Он отодвинулся от решетки. Его глаза успели привыкнуть к темноте настолько, чтобы различить силуэт стоящего по ту сторону клетки.

– Люксен?..

Советник короля и друг герцога шутовски поклонился.

– Давно не виделись, мальчик с Ночного Базара, – ехидно, через чуть искаженную улыбку произнес он и с иронией добавил: – Или ты теперь… мальчик из мира людей? Говорят, застрял в наших краях?

– Закрой рот! – выплюнул Каз. Он не совсем понял, что происходит, но совершенно точно, что Люксен совсем не такой милый, каким казался.

– Ого, как тебе правда глаза колет!

Каз в бессильной ярости снова ударил по прутьям решетки. Итак, он совершенно точно пленен и находится в темнице короля. Как отсюда выбраться и почему Люксен решил показать свое истинное лицо именно сейчас – вопросы хорошие, но с ними потом.

– Где Али? – спросил Каз то, что его на самом деле волновало сейчас больше всего.

Люксен оскалился и приблизился к прутьям. Каз не мог со всей точностью разглядеть его лицо в кромешной темноте, но был уверен, что советник короля всматривается в глаза пленника, чтобы увидеть в них страх. Вот только Казу больше не было страшно. Его наполняла злость.

– А, твоя драгоценная паршивка?

Каз проглотил эти слова, стараясь сделать вид, что они его не задели. Люксен продолжал говорить язвительные колкости и сыпал оскорблениями – чтобы вывести на эмоции, поиздеваться, поунижать. Но Каз знал, что не получит ответов, если поведется на провокацию. И он был прав: Люксену довольно скоро стало скучно без ответной реакции мальчишки.

– Девчонка в другой клетке, – ответил он. – И наверняка тоже пышет злобой. Но это ненадолго. Тут особый температурный режим – сбивает спесь даже с самых горячих.

Он хохотнул, а Каз изо всех сил сдерживался, чтобы не выкинуть руки сквозь прутья и не вцепиться в горло Люксена, чтобы тот больше никогда не смог сказать ни слова.

– Почему? – спросил вместо этого Каз. Советник вскинул брови.

– О чем это ты?

– Почему ты в этом замешан? Мы считали тебя соратником.

– Конечно, считали, – подтвердил он с довольным выражением лица. – Так и было задумано. И не только вы так считали – все! А герцог и вовсе полагал, что я его друг. Но как же он ошибался! Терпеть не могу этого старика. Он такой… нежный и сентиментальный. Отвратительно!

– Единственный, кто здесь отвратителен, – это ты, – устало сказал Каз.

Но его слова не тронули Люксена. Возможно, он и вовсе пропустил их мимо ушей. Похлопав на прощанье по прутьям решетки, советник ушел. Каз слушал, как ритмичный звук шагов, словно отсчитывая секунды, удалялся, пока совсем не стих.

На смену им пришла жуткая тишина. Собственное дыхание казалось Казу ужасно громким. Он сделал пару шагов назад и ощутил лопатками ледяную влажную стену. Упершись в нее спиной, Каз сполз вниз и снова сел в ту позу, в которой обнаружил себя здесь, открыв глаза. Он закрыл лицо ладонями. Мысли путались.

«Нужен план», – подумал он.

Но было так тихо и темно, что думать не получалось. Он привык к суете, гаму, лунному свету и звездам, бесконечному движению, толпе… В мире людей, где всего этого не было, роль шума исполняла Али. Она всегда была рядом. Каз вдруг остро ощутил свое одиночество, и оно показалось ему невыносимым.

Было невыносимо без Али.

Каз пообещал себе, что обязательно выручит подругу. Они сбегут отсюда, а потом найдут дорогу обратно в Ночной Базар, и он убедит ее пойти с ним и