Еще не добежав до самолета, Мила начала звать Шена. Тот выбежал, а за ним следом Барни.

Как только Шен увидел Фредди, он указал на нижнюю часть фюзеляжа, где лежал груз, и скомандовал:

– В тень!

Пострадавшего парня вновь подняли на руки. Джесс держалась рядом с группой; она больше не плакала, но лицо ее было словно высечено из камня. Том внимательно посмотрел на изумленное выражение Фредди: на его лице не выступало ни капельки пота, кожа выглядела удивительно сухой, словно восковая.

Шен остановился рядом с Томом.

– Я совершенно уверен, что это серьезный тепловой удар. Единственное, что можно сделать, чтобы он выжил, – постоянно поливать его водой.

Том понял, что имелось в виду: запас воды был критически мал, потому что ее уже успели безрассудно потратить, а завтра им понадобится намного больше жидкости.

Но если Шен хотел получить разрешение Тома, тот не мог ответить по-другому.

– Есть река. Мы найдем возможность.

– Хорошо, но только пока ты считаешь это приемлемым, – заметил Шен, и Том недоуменно взглянул на него. Парень пояснил: – Думаю, Фредди все равно умрет.

Шен не стал дожидаться ответа и вернулся к делу: попросил Барни принести воды, остальных – снять с пострадавшего одежду, чтобы тот мог свободнее дышать.

Джоэль тоже, казалось, был в гуще событий, иногда повторяя команды Шена, – освободить место, помочь поднять Фредди и все в таком духе.

Том посмотрел на вершину холма. Из костра тончайшей струйкой продолжал подниматься дым, но совсем скоро он мог окончательно иссякнуть. Он пошел туда, вверх по склону – в третий раз и, как надеялся, в последний.

Запах костра донесся до него раньше, чем Том дошел до места – тяжелая химическая вонь словно пропитала всю верхнюю часть холма. Костер оказался более грандиозной конструкцией, чем он предполагал.

Основу сделали из чемоданов, а сверху положили сотни предметов одежды, найденной в багаже. Большая часть уже сгорела, но некоторые ткани оказались очень стойкими, местами можно было даже разглядеть их цвет.

Добравшись до вершины, Том пнул пару чемоданов ногой. Этого оказалось достаточно, чтобы в воздух поднялся очередной столб дыма. Но костер уже практически догорел. Парень не чувствовал даже исходящего от него тепла.

Том посмотрел на основную часть самолета – обуглившиеся обломки. Наверное, это было всего лишь разыгравшееся воображение, но ему показалось, что их уже начала принимать земля. Он больше не мог увидеть голубую рубашку Чарли, как бы пристально ни вглядывался. Всех этих погибших людей поглотили джунгли, и они стали ничем.

Том повернулся и окинул взглядом пейзаж. Он поднялся сюда для того, чтобы посмотреть туда, где погибла Наоми, на едва заметную реку, на дальние низкие холмы и манящую расщелину между ними. Они понятия не имели, что им сулила эта земля, какие испытания были уготованы в пути, но, во всяком случае, у них имелось направление и теплилась надежда.

Ярко-синее небо слева казалось выше, и Том решил, что там север. На горизонте собирались тучи. И хотя дождь помог бы решить проблему с водой, они могли только догадываться, насколько трудно будет пережить тропический ливень в их убогом лагере.

Сомнений в том, что нужно уходить, не оставалось. Была только одна причина, по которой он мог бы задержаться. Но едва Том подумал об этом, как воздух разорвал вопль – долгий, терзающий душу, невыносимый, и он понял, что единственный повод для задержки перестал существовать. Потому что кричала Джесс.

Том оставил тлеющие остатки кострища и начал спускаться по склону. Если бы это сработало и привлекло внимание пролетающего в бескрайнем небе самолета, тогда на все можно было бы посмотреть иначе.

Подойдя к остальным, он услышал множество тихих голосов, но истерично звенящий крик Джесс перекрывал их:

– Нет! Я вам не позволю!

Последовал тихий, спокойный ответ – слов Том разобрать не смог, – потом снова Джесс:

– Он не может быть съеден. Если вы похороните его, это просто… Это худшее… Нет!

Невозможно было разглядеть ни Джесс, ни Фредди, но затем послышался голос Элис:

– Джесс, мы пока положим его в один из багажных контейнеров. И закроем, так что никто не сможет проникнуть к нему. Внутри он нормально сохранится, пока не придут люди.

Ответом стало молчание, но Том догадался, что Джесс уступила, потому что Джоэль сказал:

– Тогда давайте перенесем его на холм. Мы сделаем все с уважением, Джесс.

Шен и Барни сидели на ступеньках самолета. Футболка Шена промокла от пота и приклеилась к его худому телу, он выглядел подавленным. Барни заметил Тома и бессильно пожал плечами.

– Ненадолго мне показалось… – выдавил Шен. – Он покачал головой, словно обдумывая произошедшее. – Но Фредди просто умер, просто взял и умер, не…

– Ты мог сделать что-нибудь иначе?

Шен покачал головой, видимо, думая о каждом своем действии. Он очень требовательно относился к себе. И, конечно, не осознавал, что все остальные, включая Тома, вероятно, даже не поняли бы, что случилось с Фредди, не говоря уже о том, чтобы суметь оказать ему помощь.

Барни похлопал его по плечу.

– Ты сделал все, что мог.

– Он все равно умер.

Том подумал о Фредди и Джесс, людях, которых было легко потерять из виду. Парочка всегда держалась за руки. Он вдруг понял, что практически ничего не знал о них, что никогда даже не слышал их голосов до тех пор, пока девушка не закричала на склоне, и теперь уже никогда не услышит голос Фредди.

Может, это и не вина Джоэля, так как даже без его самопровозглашенного лидерства ошибки все равно бы случились. И люди все равно бы ушли, и их, возможно, даже было бы больше. Но в этой ситуации присутствовало что-то возмутительное для Тома – им был дарован потрясающий шанс выжить, и тем не менее за один только день три человека умерли такой смертью, которой можно было избежать.

Прошлой ночью он говорил о судьбе и искренне верил, что видел это в глазах Наоми; считал, что все можно увидеть, все предопределено. Но нельзя было сказать то же самое о Фредди и Джесс. Вот к чему привело необдуманное решение одного человека сложить костер.

Глядя на Шена, который тоже пребывал в ужасном настроении – врач, героически боровшийся за жизнь обреченного больного и проигравший, – он понял, что выбор за ними: можно винить Джоэля, случай или судьбу, а можно принять ответственность за собственные жизни.

Почти два года после смерти родителей Том постоянно фантазировал, какими способами он мог бы оказаться там и попытаться их спасти. Потом в какой-то момент осознал, что фантазии бесполезны, потому что родители мертвы, а он – просто маленький ребенок, бессильный изменить произошедшее, даже если бы и находился там в тот момент.