Ричи тоже сильно испачкался. Его лицо было голубым, как небо, а ноги – жёлто-коричневыми, в цвет песка. Поднявшись на ноги, он стёр краску с носа.

– Вот тебе и обойди.

– Похоже, остаётся один вариант: пройти насквозь, – сказала Элла.

Ричи вытер ладони о джинсы.

– Дамы вперёд, – сказал он.

Элла встряхнулась, сбрасывая напряжение, и со всей возможной предосторожностью шагнула вперёд.

– Неисправимый джентльмен, – проворчала она, отодвигая штору.

Проснувшись, Ной сладко потянулся и открыл глаза, ожидая увидеть привычный интерьер своей комнаты, но вместо этого обнаружил лежащего рядом полярного медведя массой в целую тонну. Мальчик вскочил как ужаленный:

– Что?! Где я?!

Первой его мыслью было, что за ночь его комната каким-то магическим образом превратилась в иглу. Лишь затем он вспомнил, и где он, и что за цепочка безумных событий привела его сюда.

Буран тоже проснулся. Покрутив головой, он вытянул свои мощные лапы и зевнул. Неподалёку, словно солдат на карауле, стоял Крепыш. Ной посмотрел вниз и увидел, что он совершенно голый. Мальчик поспешно скрестил ноги и опустил перед собой руки.

– Ребят! – воскликнул он. – Вы не против?

Буран и Крепыш отвернулись. Ной подхватил свою одежду и обнаружил, что она по-прежнему насквозь мокрая.

– Ну класс!

Часы оказались убиты водой. Светящиеся когда-то цифры погасли.

– Ещё лучше.

Ной подошёл к куче сухой одежды и принялся в ней копаться.

– И где вы только всё это достали? – поразился он.

Он вытянул джинсы, толстовку, куртку, термобельё, фиолетовые дутые штаны, жёлтые ботинки, красную охотничью шапку с «ушками», большими и круглыми, как оладьи, и зелёное пончо. Одевшись, он раскинул в стороны руки и посмотрел на друзей:

– Как я выгляжу?

Буран спрятал морду в лапах. Крепыш отвёл взгляд и мотнул клювом. Возмущённый Ной закатил глаза.

Он подошёл к выходу и выглянул наружу. Сколько он проспал? Сказать было сложно, но, судя по слабости во всём теле, едва ли больше часа. Дома сейчас должно быть около часа ночи.

– Нам пора, – сказал он. – Кто знает, сколько времени мы потеряли.

Троица вышла на холод. Буран припал к земле, приглашая Ноя забраться ему на спину. Ной посмотрел на стоящего рядом огромного пингвина.

– А место для Крепыша найдётся? Крепыш, ты сможешь забраться на Бу?

Крепыш перевёл взгляд с Бурана на землю, обдумывая вопрос Ноя. Затем поковылял вперёд и изо всех сил подпрыгнул, но смог лишь врезаться животом в меховой бок медведя.

– Попробуй ещё раз, Крепыш, – попросил Ной. – Давай я тебе помогу!

Когда Крепыш опять подпрыгнул, Ной подхватил его под толстый зад и подтолкнул вверх.

– Чёрт меня возьми, Креп! Сколько же ты весишь? – простонал мальчик.

Хлопая крыльями и извиваясь, как гусеница, пингвин всё же смог залезть на спину Бурана, где устроился прямо за головой медведя. Выглядел он при этом очень неуверенно.

Ной взобрался по боку Бурана и сел сзади Крепыша. Обхватив пингвина руками, он крепко вцепился в шею медведя. Крепыш опустил крылья, прикрыв ими предплечья Ноя. Просто сладкая парочка верхом.

– Так-то лучше, – заметил Ной и похлопал Бурана по шее. – Ну что, здоровяк, поехали отсюда!

Буран заревел и, топча снег, бросился вперёд. И практически тут же началась буря. Повалил снег, и им в бок стал бить сильный ветер. Прошло всего ничего времени, а иглу позади скрылось в белой мгле. Ной порадовался своей зимней шапке, как бы глупо она ни выглядела.

Примерно через полчаса Буран добрался до холма и начал подъём. Сверху Ной увидел прячущихся от бурана в ледяных расщелинах пингвинов. Втроём они добрались до вершины и оттуда сквозь валящий снег увидели внизу в долине мигающий фонарь.

Ной прикрыл лицо ладонью, защищаясь от холодных пощёчин снега и ветра.

– Нам туда? – ему пришлось кричать, такой вокруг стоял вой.

Буран рыкнул, крутанул головой и тут же начал спускаться. Подпрыгивающий на его спине Крепыш напоминал пухлого младенца на нервно постукивающем колене. Склон был таким крутым, что Ной испугался, как бы Буран не поскользнулся и не отправил их катиться снежными шарами прямо в долину. Пингвины, увидев несущегося прямо на них Бурана, поспешно разбегались в стороны. И тогда же Ной впервые заметил других животных: песцов. Их мех своей белизной сливался со снежной бурей. Они носились по округе, перепрыгивая через снежные заносы и ныряя в тёмные расщелины.

У подножия холма свет фонаря стал таким ярким, что Ною пришлось прикрыть глаза. Каждые несколько секунд он озарял белый пейзаж новой цветной вспышкой. Прямо под фонарём висели оранжевые шторы с травянистого цвета кисточками. Шторы крепились на карнизе, а вот карниз, похоже, ни к чему не крепился и просто висел в воздухе, будто оставленный каким-то фокусником.

– Быть не может, – выдохнул Ной.

Но к тому моменту он уже хорошо знал, что произойти может всё что угодно. Они добрались до засыпанного снегом знака, у которого Буран притормозил. Потянувшись, Ной протёр деревянную доску, на которой большими чёрными буквами было написано «КОНЕЦ СЕКТОРА 24».

– Сектор двадцать четыре?

Буран запрокинул голову и издал оглушительный рёв. Закрыв голову руками, Ной забеспокоился, как бы не начался сход лавины. Секундой позже медведь носом раздвинул бархатные шторы и шагнул внутрь. Складки ткани скользнули за спину Ноя, отрезав его от оставшегося позади бурана.

Элла с Ричи застыли в благоговении в компании возящихся у их ног нескольких луговых собачек. Они вошли в город, который выглядел как сложенная из отдельных частичек огромная мозаика. Поселение в самом центре глухого леса. Здания и деревья чередовались друг с другом, причём иногда их разделяли какие-то футы или даже дюймы. Где-то деревья росли прямо внутри построек, и их ветки торчали из стен и окон. Куда бы скауты ни устремили свои взгляды, везде царил симбиоз города и леса, словно один не мог существовать без другого.

Каждое здание отличалось размером, формой и дизайном. Какие-то были из стали и железа, другие – из мрамора и камня, а третьи – целиком из стекла. Выложенные плиткой дорожки бежали во всех направлениях, вели к парадным, исчезали в таинственных переулках или огибали цветочные клумбы. Кроны деревьев играли роль крыш, стебли бамбука служили водосточными трубами, а на ветках висели указатели и знаки. Это место казалось удивительным и невообразимым.

И куда ни посмотри, везде текла вода. Прямо по пешеходным дорожкам бежали ручейки. С высоких стеклянных зданий обрушивались водопады, устремляя свои потоки в фонтаны внизу. По улицам плыли облачка тумана.