Теперь, когда назначение официально объявлено, фон Грейму не остается ничего иного, как вернуться в Рехлин. Не теряя ни минуты, как дает ему понять фюрер. А как же раненая нога? Несчастный случай, но вполне терпимый в военное время! «Отправляйтесь и начинайте воздушное контрнаступление», – приказывает ему Гитлер. Если только берлинское небо не говорит уже по-русски.

Приземлиться в экстренном порядке посреди улицы, которую бомбят, – это одно, а вот взлететь с нее – это совсем другое. Для Гитлера это не важно. Его приказы превалируют над земной действительностью. И тогда авиабаза Рехлин отправляет своих лучших пилотов, последних, чтобы забрать на борт в Берлине новоиспеченного командующего люфтваффе. Однако красноармейцы сбивают все посланные самолеты, прежде чем те успевают долететь до Берлина. Фон Грейм и Рейч будут вынуждены продлить свое пребывание в бункере. Такая перспектива им как нельзя по душе, настолько мысль умереть рядом со своим фюрером представляется им как высшая привилегия.

Позже, уже вечером, Гитлер вызывает к себе молодого пилота Ханну. Она ровесница Евы Браун, но это женщина с совершенно с другим характером. Ханна Рейч больше всего на свете любит риск, эмоции и волнения, которые он вызывает. Пропаганда режима многократно использовала образ этого летчицы-испытателя люфтваффе, чтобы проиллюстрировать доблесть и мужество немки Третьего рейха. Так она стала единственной женщиной нацистской империи, получившей Железный крест, высшую военную награду, к тому же из рук самого Гитлера.

Но то было в другое время, когда нацистская Германия наводила ужас на всю Европу и одну за другой опрокидывала армии, стоявшие на ее пути. Тогда своими пламенными призывами Гитлер увлекал за собой тысячи мужчин и женщин. Говорили, что его взгляд пронизывал человека насквозь, словно клинок из самой закаленной стали. А вот теперь, 26 апреля, узнает ли Ханна Рейч того, кем была так очарована? Человек, или, скорее, призрак, стоящий перед ней, неужели это Гитлер?

Вот что она поведала американским спецслужбам в уже упоминаемой беседе: «Едва слышным голосом он сказал мне: “Ханна, Вы одна из тех, кто умрет рядом со мной. У каждого из нас есть вот такая ампула с ядом”. И сунул мне в руку маленькую стекляшку».

Для бесстрашной летчицы это был контрольный удар. Она рухнула на стул и разразилась потоком слез. Ханна осознала, что положение совершенно безнадежное. «Мой фюрер, почему Вы остаетесь здесь? – спросила она его. – Почему вы отнимаете у Германии Вашу жизнь? Когда газеты объявили, что Вы приняли решение оставаться в Берлине до самого конца, народ окаменел от ужаса. “Фюрер должен жить, чтобы жила Германия”, – вот что говорит народ. Останьтесь живым, мой фюрер, такова воля каждого немца!»

Как отреагировал Гитлер на такое признание в любви, как отнесся к проявлению такой преданности? Сцена разворачивается без свидетелей, и мы знаем о ней только со слов самой Ханны Рейч. Пытается ли она представить Гитлера как человека здравого смысла, вождя государства, заботящегося о будущем своего народа, гуманиста? Конечно. Она приписывает ему такие сочувственные слова и выражения, о каких не смог припомнить никто из его близкого окружения. Но вернемся к тому эпизоду, о котором повествует Ханна Рейч.

Спокойным и проникновенным голосом нацистский диктатор говорит ей о том, что судьба его предначертана, и он принял решение остаться в Берлине, чтобы защитить почти три миллиона берлинцев, оказавшихся в капкане советских войск. «Принимая решение остаться, я думал, что все войска страны возьмут пример с меня и бросятся спасать город. Я надеялся, что они предпримут сверхчеловеческие усилия, чтобы спасти меня и тем самым спасти три миллиона моих соотечественников».

Гитлер жертвует собой ради блага своего народа? До сих пор он совершенно не заботился о судьбе берлинцев. Наоборот. В то время как его советники умоляли его покинуть бункер, чтобы укрыться в Баварских Альпах, а тем самым избавить Берлин от длительной разрушительной осады, он всегда отказывался от этого. Траудль Юнге, одна из двух личных секретарш фюрера, оставшихся в бункере, вспоминает, насколько Ханна Рейч была заворожена Гитлером. «Она, вероятно, была одной из тех женщин, боготворивших Гитлера, безоговорочно и без удержу […] Она с жаром выражала свою готовность отдать жизнь за фюрера и свой идеал»[31].

Так значит, Ханна Рейч была совершенно не способна хоть на малейшую объективность в отношении Гитлера? С точностью можно утверждать одно: она покидает фюрера с ампулой яда в руке и возвращается к раненому фон Грейму, прикованному к постели. Она объявит ему, что война проиграна.

Уснуть невозможно. Несмотря на толщину потолков и стен, фюрербункер содрогается со всех сторон. Всю ночь советская артиллерия продолжала свой адский обстрел. Гитлер понял, что контратака Венка захлебнулась и что его генералу нужны свежие войска. Но где их взять?

При этом обитатели приюта все больше теряют самообладание и находятся на грани срыва. Те, кто не заглушил тревогу алкоголем, все чаще задают вслух вопросы о том, как лучше всего покончить со всем этим раз и навсегда. Другие запираются в своей комнате, чтобы выплакаться вдали от посторонних глаз. Гитлер чувствует, что теряет контроль. Вместо того чтобы обсудить положение дел на очередном военном совете, он решает провести особое собрание. Он кратко называет его «совещание самоубийц». Выступая перед впавшим в оцепенение окружением, он подробно излагает планы, касающиеся того, как должны действовать присутствующие, чтобы в указанный момент покончить жизнь самоубийством. И поясняет, что как только советские солдаты ступят на территорию сада рейхсканцелярии, каждый должен расстаться с жизнью.

Ни в коем случае ни один из его приближенных не должен попасть в плен живым, ибо это станет катастрофой. Чтобы избежать ее, те, кто не найдут в себе сил покончить с собой, могут рассчитывать на усердие верных эсэсовцев или гестаповцев, которые помогут. Совещание заканчивается нацистскими приветствиями и громогласными клятвами сдержать свое слово до конца.

Отрегулировав этот вопрос, Гитлер впадает в раздражение. По всему бункеру раздается невыносимый шум, который эхом разносится по всем помещениям. Это не бомбы, а что-то другое. Его камердинер Линге сообщает ему, что вышла из строя вентиляционная система. Фюрер встревожен. Без ее функционирования в бункере станет невозможно дышать. Огромный пожар бушует снаружи, прямо над бункером. И его пламя повредило вентиляционное оборудование. Гитлер слушает объяснения своего камердинера спокойно, но с некоторым недоумением. Пожар в садах канцелярии? Возможно ли это? Впервые с 20 апреля и маленькой импровизированной церемонии по празднованию дня его рождения в большом зале новой канцелярии фюрер хочет выйти из своего укрытия. Он хочет лично посмотреть, в чем дело.