Ходили слухи иопрочих невероятных архетипах. Одни мастера, полегендам идаже историческим хроникам, могли оживлять обычные предметы, превращая ихвголемов, способных выполнять различные задачи. Другие создавали големов изживых существ, превращая ихвбездушные конструкции. Насчет последних даже есть легенда олесорубе. Селянин вздумал жениться надочери мастера големов, ноковарный мастер был против брака, иподсунул лесорубу заколдованный топор. Когда лесоруб вочередной раз пошел рубить деревья, топор отскочил отствола иотрубил ему левую ногу. Откуда нивозьмись, появился мастер големов, ипредложил сделать инвалиду прекрасную железную ногу. Лесоруб согласился, нотопор остался заколдованным, ивследующий раз отрубил правую ногу. Мастер снова пообещал помочь. Постепенно лесоруб потерял руки, иголемостроитель сделал ему железные. Когда топор отскочил иразрубил селянину грудь, големостроитель заменил иее: выковал отличные ребра, вставил наместо легких кузнечные мехи. Вот только сердце, которое горело любовью кдевушке, мастер швырнул впечь.

Архитектор големов— сложный архетип широкого профиля, который специализируется насоздании любых големов: отразведчика размером своробья, доупомянутых гигантов. Да, побольшей части големы выйдут нетакими сильными иловкими, как если ихбудет делать мастер своего направления, ноархитектор нескован рамками, которые сдерживают прочие архетипы. Онспособен самостоятельно ремонтировать големов, способен контролировать их. Гораздо быстрее, чем ремонтник, перехватит контроль над спятившим или чужим големом. Исамое главное: архитектор способен создавать новое.

Тому, что парнишка всвои годы самостоятельно изучил массу големов ипрочитал сотню книг поголемостроению, Ирган неверил. Значит, кархетипу сосунка умело подвели. Аон, настоятель, проглядел то, что творилось унего под носом. Позаботился овозможной краже— отдал приказ навыходе изангара проверять утроицы рюкзаки, аесли будут идти вотказ— обращаться кнему. Разрешил брать сосклада все нужное вразумных для починки големов пределах— примерные подсчеты понеобходимым деталям иингредиентам давно уже лежали настоле настоятеля, только вот все ненаходилось свободной идостаточно опытной группы, которую можно было нанесколько дней послать вангар, копаться вржавчине игрязи. Акогда опытные группы бывали свободны, топриобретенный ими опыт действовал еще ивовред бережливости настоятеля: наглецы требовали отпяти золотых започинку одного голема. Нет, разумеется, големы постепенно уходили наприкладные занятия, где группы перебирали ихпод контролем наставника. Ноесли бынеВилатос сосвоими друзьями, разбор хлама затянулся быминимум наполгода. Атеперь големов достаточно, чтобы разобрать кое-какой завал ипроникнуть водну старую крипту.

Наэтот раз янепошел кворотам попрямой через трущобы— вместо этого ясперва дошел доцентра, апотом— направился навыход. Поцентральной улице шагалось удивительно легко. Вместо обычной брусчатки здесь были гранитные плиты, подогнанные столь плотно, что я, как нистарался, немог разглядеть стыки. Кажется, сместной дорогой связана какая-то легенда… непомню.

Пока шагал, размышлял над разговором, состоявшимся снастоятелем. Пока ждали послушника сартефактом для клятвы, Ирган задавал разные вопросы, пытаясь выяснить, читал лиякниги оголемах, разбирал лиихраньше. Задавал легкие задачки, пытался выспросить про наставника. Понятное дело, что его интересовало, как подросток сумел взять архетип Архитектора, икак вообще меня подвели кнему еще довосемнадцати лет. Неспорю, архетип Архитектора— редкий, новсе жестарикан чересчур имзаинтересовался.

Архетип можно было иметь лишь один. Как только тыего выбрал, менять нельзя. Именно потому все так горевали поскрывшимся жрецам Захарии, которые могли определять склонность кархетипам: когда тызнаешь, что ткнув впредлагаемый вариант, сможешь легко брать вершину завершиной, ранг зарангом, пропадает страх, что ошибешься всамом главном выборе всвоей жизни.

Номожно улучшать свой стартовый архетип. Например, обычный кузнец, добрав профессиональных навыков, может стать узконаправленным «мастером ковки доспехов» или, совсем заморочившись и, изменив свою сущность, развить свой архетип под какого-нибудь «демонического кузнеца», который сможет использовать редкие ингредиенты изподземелья вковке доспехов или оружия. Мечи, сосущие души, доспехи, что лечат раны засчет крови врагов, ипрочие эпические илегендарные артефакты были созданы теми, кто сменил стартовый архетип начто-то мощнее.

Ремонтник големов может стать Механиком, Ловец големов— Контролером. Архитектор големов может стать Зодчим. Правда, как именно перескочить наследующий архетип, уже было непонятно: во-первых, эти требования менялись отчеловека кчеловеку, так что, повторив путь мастера, который сменил архетип, можно было ничего неполучить. Добавьте сюда проблему развития навыков снуля, когда способность может неподойти для развития, иповиснет мертвым грузом.

Да, поповоду развития архетипов проводились какие-то исследования, научные работы. Наверняка вбиблиотеке некрополиса, вкоторый превратилась столица, хранится секретов гораздо больше, чем ясебе могу представить. Итайные техники, навыки испособы развития, которые хранятся ныне вфилиалах Гильдий ивсокровищницах исейфах местных бонз, недотягивают дотех, что были собраны там. Вот только добраться достолицы будет проблемой. Посути, цвет материка, самые умные иобразованные люди— стали нежитью, авыжили лишь жившие напериферии опальные аристократы, крестьяне итеавантюристы, которые незахотели или несмогли выбить себе место вкомандах, заключивших договор состоличным подземельем— невероятно богатым иопасным, которое, как говорили, насчитывало два десятка этажей.

Яшагал отцентра, идоворот осталось всего скилометр, когда что-то царапнуло взгляд. Привычка смотреть посторонам, натренированная засотни походов вподземелья, заставила меня обратить внимание настенд «ихразыскивает стража», стоящий наоживленном перекрестке.

Яподошел поближе. Всердце поселилось нехорошее предчувствие: неужели отец Глебоса так хочет его найти, что уже игородские советы или мэров подключил? Но— нет, дело обстояло гораздо хуже. Ссамого центра доски наменя пялился мой портрет. Снизу надпись: «Разыскивается закражу голема, награда— три золотых». Ислова, имотив незадачливых бандитов, скоторыми янедавно столкнулся, обрели новый смысл. «Рожа накаждом столбе». Вот оно как.

Дело дрянь.

Стараясь несуетиться, ямедленно достал платок, соорудил арафатку иприкрыл лицо. Апотом отвернулся отстенда инеторопливо пошел кворотам города, стараясь двигаться медленно, без суетливых движений. Будет очень подозрительно, если человек, отошедший отстенда спреступниками, вдруг бросится бежать.

Через стену лезть даже пытаться небуду— там стоят часовые, инарушителя сразу заметят. Атак, может, пронесет. Впервый раз ведь янормально ходил, даитри дня назад зашел, ниукого невызвав подозрения.

Доворот добрался задесять минут, ивсе это время мне казалось, что мне вспину смотрят, что прохожий, идущий навстречу, нехорошо смотрит намой платок, будто догадывается очем-то. Что люди рядом сомной замолкают, или начинают вести себя неестественно. Необращать внимания навыверты сознания ипросто идти вперед было сложно, ноясправился.