шайка от нас не отстанет, я так думаю. То, что я сделал с арцетом, сегодня закончится, второй раз такой трюк у нас не пройдет. Значит надо брать ноги в руки!

— Они ведь, наверное, отстали!

— Не думаю.

— Все равно, — упрямо заявил Азрик. — Я хочу отдохнуть!

— В доме только ты да два старых раба, — прошипел Папсуккаль. — Забраться в дом труда не составляет, ты сам это проделал. Что если это сделает десяток бандитов? Куда ты денешься, если они в любой момент будут знать, где ты?

Мальчик испугался, но виду старался не подавать.

— Надо дождаться Энимилки, он ведь уехал ненадолго! А он и Зума меня защитят.

— Во-первых, они уехали на несколько дней. Эта шайка, я так думаю, куда быстрее сюда доберется. Во-вторых, тебе придется ответить, почему за тобой охотятся. Что ты им скажешь, дружок?

— Правду расскажу! — выпалил Азрик.

— Какую правду? Что видел драку богов? Энимилки тебя тут же отдаст в храм Ваала, а тот тебя выпотрошит и поджарит на медленном огне.

— Что?!

— Что слышал. То, что ты видел, очень и очень дорого стоит. Некоторые — очень, я тебе скажу, могущественные существа — будут изо всех сил скрывать случившееся. А другие — столь же могущественные — будут пытаться все прознать и выяснить. Тебе даже во сне не может присниться, какие силы пришли в движение! Тебя сотрет в порошок — а вместе с тобой и меня, подери тебя Хаос!

Азрик еще никогда не видел Папса в такой ярости.

— И что же мне делать? — едва не плача, спросил он. — Так и убегать все время?

Папсуккаль успокоился.

— Не все время. Сейчас у нас положение гораздо лучше, чем в горах. Нужно еще немного времени, и мы сможем не убегать, а нападать!

— Хорошо, — тихо сказал Азрик. — Значит, сейчас спускаемся и говорим, что едем в Тир? С Зебом?

— Да, едем в Тир с Зебом.

Зеб известию не удивился и сразу же пошел готовить вещи. Азрик плотно позавтракал — вареные яйца, овощи, масло и мед. Старый свой мешок он сменил на новый, куда более вместительный и удобный. Туда перекочевала статуэтка, плотно завернутый в ткань арнум, остатки выкопанных на горе сокровищ, немного еды — половина сухой лепешки и сушеные фиги — вот и все. Немало, если вдуматься. Никогда в жизни у него не было во владении такого количества вещей.

Гурр подготовил одежду, Зеб заседлал двух ослов, загрузились припасами, и они тронулись в путь.

Глава 7. Дома и храмы

На этот раз Долговязый и Рушка, несмотря на бессонную ночь, не сплоховали и отряд заметили загодя. Все затаились за холмом, только Чернозубый и Веревка спрятались на гребне. Их не заметили: они насчитали пятнадцать человек стражи плюс пятеро в цивильном, видимо, сам купец и его люди. Мальца с ними явно не было. Они сильно торопились и быстро скрылись с виду.

Перед отправлением Чернозубый метнул арцет — тот покатился по дуге, но направление читалось хорошо. Пульций был прав, еще немного — и сила Аполлона переборет, и они снова смогут им пользоваться.

Чтобы не привлекать внимания, Чернозубый разделил отряд. Долговязый и Рушка все так же были впереди, сам он с Пульцием и Веревкой шли по дороге, чуть приотстав, а остальных он заставил уйти за холмы и идти вдоль дороги, с тем, чтобы войти в Инеру совсем с другого направления. Оружие все попрятали по мешкам и котомкам.

Его предосторожность оказалась не лишней — дорога, вчера пустынная, сегодня была оживленной. Видимо, сказалось то, что по ней с утра проследовал вооруженный отряд — многие его видели и это стало сигналом о полной безопасности. По двое, по трое и целыми караванами, купцы и простые селяне, везущие товар на продажу в Бин и дальше на юг, в Палестину. Некоторые окидывали их компанию подозрительным взглядом, некоторые приветливо здоровались, Чернозубый же сохранял важный вид и каменное выражение лица. Пульций тоже приосанился, так что выглядело это со стороны, словно двое крепких молодчиков сопровождают какого-то мелкого чиновника, который для экономии путешествует пешком.

Вскорости показалось селение. Точкой сбора был постоялый двор на окраине. Долговязый пошел выяснять, где останавливался купец Энимилки, остальные собрались во внутреннем дворе: хозяин был старым знакомцем Веревки, так что пустил их, мрачно зыркнув лишь на Пульция, явно выбивающегося из компании.

Поели сытной бобовой похлебки, потом сидели в тени, кемаря и попивая пиво, дожидаясь Долговязого. Тот появился сильно после полудня.

— Ну что, нашел?

— Дай поесть человеку, — отозвался Долговязый.

— Ешь, человек, — сказал Чернозубый. — Но сначала скажи — нашел?

Долговязый кивнул и заработал челюстями. Все терпеливо ждали. Насытившись и сделав добрый глоток, Долговязый начал.

— Не так-то все было и просто. Тут переполох страшный. Несколько дней назад загорелся храм Юпитера — сам собой. А сегодня с утра в храме Мелькарта — то огонь потухнет, то жрец вдруг голос потеряет, то еще что-то. Народ волнуется…

— Когда, говоришь, храм Юпитера сгорел? — спросил Чернозубый.

— Пять дней назад, — отрапортовал Долговязый.

— Понятно… а что малец?

— Живет он в доме на Западной стороне. Дом большой, но на стену забраться можно, я все осмотрел. Сейчас там трое — двое слуг и он. Но тут вот какое дело…

— Чего еще?

— Купец, у которого он живет, это Энимилки. Сын Азимилки.

Воцарилось молчание, которое, повернувшись к Пульцию, прервал Чернозубый.

— Простой, говорите, пастушок из куртиев? И живет сейчас в доме одного из богатейших людей Сирии?

— Не просто живет! — поддакнул Долговязый. — Живет как хозяин! Я там с одной женщиной поговорил, она им стирает белье. Говорит, они баню вместе с хозяином принимали. И с Зумой… — Долговязый многозначительно замолчал.

— И Зума здесь, — пробормотал Чернозубый. — То-то мне один из всадников показался знакомым. — Он снова обратился к Пульцию. — Ты слышал. Что скажешь?

Пульций то краснел, то бледнел. Ответил срывающимся голосом.

— Откуда мне знать? Ты же все видел! Он из куртиев, их стоянку мы разорили. Там узнали, кто он и как зовут. Оттуда шли за ним.

— Я так думаю, — веско сказал Веревка, — что перепутали мы. Арцет не работает, а сюда мы кинулись только потому, что нам о том Казз напел. А почему он напел — потому, что от нас хотел избавиться. Понятно же.

— А где наш малец?

— Бродит где-то по холмам.

— Арцет почти работает, — ломая руки почти простонал Пульций. — Вы же видели! Сначала круг, а сейчас почти прямо!

Чернозубый вытащил шарик. Бросали его несколько раз, в разные стороны — он