Вдова возвысила голос, очевидно, вновь намереваясь залиться слезами.

— Вероника Константиновна, — начала я, уже теряя терпение, — вы же здесь были не одна, с вами находился Леонид Федорович. Возможно, что убить хотели как раз его, а не вас.

— Да? — удивилась вдова.

Очевидно, что такое умозаключение никак не укладывалось в ее голове. Все правильно, люди, подобные Златопольской, считают себя центром Вселенной и совершенно не обращают внимания на то, что существуют и другие.

Я пожала плечами:

— Я считаю, что вы, Вероника Константиновна, должны быть благодарны Леониду Федоровичу. За свое спасение, — добавила я. — Так я пойду, — объявила я вдове и ее спутнику.

— Подождите, Татьяна Александровна, я пойду с вами, я тоже хочу посмотреть на это место, — вдруг торопливо проговорил коммерческий директор.

— А кто же будет сопровождать Веронику Константиновну? — спросила я.

Но тут сама вдова изъявила желание составить нам с Чернохвостиковым компанию.

— Я тоже пойду с вами, — сказала она.

— А вы сможете? — выразила сомнение я.

— Да, мне уже гораздо лучше. Не беспокойтесь.

С этими словами Вероника Константиновна сама, без посторонней помощи, неожиданно резво встала.

— Вот, видите, я уже в порядке, — сказала она, отряхивая снег со своей шикарной шубки, которая наверняка стоила целое состояние.

— Ну ладно, пойдемте все вместе, — согласилась я.

Втроем мы пошли по направлению к подъемнику. Я решила воспользоваться случаем и спросить о том, действительно ли Златопольский пил, помимо кофе и сока, еще и кока-колу.

— Пока мы идем к подъемнику, я хочу уточнить одну деталь, — сказала я.

Златопольская и коммерческий директор посмотрели на меня.

— Речь идет вот о чем. Сегодня я разговаривала с подругой Варвары — Василисой, и она сообщила мне, что вчера вечером, совсем незадолго до того, как отправиться на трассу, Иван Борисович увидел, как девушка пьет кока-колу, и попросил ее принести напиток и ему тоже. Вы, Вероника Константиновна, видели, как ваш муж пьет колу?

— Нет, не видела, — отрезала вдова. — И, помнится, я уже вам об этом говорила. Я видела только то, что могла видеть за общим столом в гостиной. А если об этом вам сообщила Василиса, — она постаралась вложить в имя подруги дочери как можно больше пренебрежения, — то здесь и говорить не о чем: чистой воды фантазия.

— А вы, Леонид Федорович, — полуобернулась я к Чернохвостикову, — вы видели вашего шефа за поглощением этого напитка?

— Нет, — кратко ответил он. — Я видел Ивана Борисовича уже тогда, когда он экипировался для спуска. Так что эта Василиса все нафантазировала.

— Странно, с чего бы ей фантазировать? — спросила я как будто бы саму себя, ни к кому конкретно не обращаясь.

— Ах, — с нескрываемым раздражением сказала вдова, — она вообще весьма непонятная особа. Я совершенно не понимаю, зачем Варвара потащила ее с нами на курорт. Поездка предполагалась семейная. А тут — нате вам, пожалуйста.

— Но ведь Василиса — ее подруга.

— Подруга, — со вздохом произнесла Златопольская. — Варвара вся в отца пошла: совершенно не понимает, какими должны быть друзья. Эта Василиса на два курса ниже ее, приехала откуда-то из района, живет в общежитии, в общем… — Она не договорила и махнула рукой.

— Ладно, давайте сменим тему, — предложила я. — Скажите, а Иван Борисович, перед тем как отправиться на трассу, не жаловался на здоровье?

— На свое здоровье? — почти одновременно спросили Златопольская и Чернохвостиков.

— Ну, или, может быть, он внешне выглядел не таким, как всегда? Может быть, был бледным? — Я стала конкретизировать свой вопрос.

— Я ничего такого не заметила, — ответила вдова.

— Да и я, пожалуй, тоже. Иван Борисович выглядел как обычно. Ни бледности, ни усталости я не заметил. Да и вообще, за столом он был оживлен, шутил, какие-то веселые истории рассказывал.

В это время мы подошли к подъемнику. Минут через двадцать он поднял нас на вершину, с которой начинался спуск по трассе. Покинув подъемник, мы стали спускаться вниз, к месту гибели Златопольского.

Вероника Константиновна, видимо, все-таки не полностью восстановилась после стресса, вызванного, происшествием в горах. Она шла очень медленно, и нам даже пару раз пришлось остановиться, чтобы дать ей отдохнуть.

Когда мы дошли до края обрыва, я бросила поверхностный взгляд на дорогу, ведущую к нему. Вроде бы ничего особенного нет. Но я стала методично обходить метр за метром, пока не дошла до того места, с которого вниз, в сторону Златопольской и Чернохвостикова, полетел камень.

Осмотрев группу камней, в середине которых не так давно находился свалившийся камень, я пришла к выводу, что сам по себе он никак не мог сдвинуться с места. Значит, ему кто-то помог покинуть насиженное место.

— Ну, что, Татьяна Александровна? — спросил меня подошедший коммерческий директор. — Что вы нашли?

Не отвечая на его вопрос, я стала вглядываться в следы, видневшиеся на снегу. Несколько следов отпечатались очень отчетливо. Посмотрев на них, я стала вспоминать, где же видела их раньше. А в том, что следы были мне знакомы, я не сомневалась.

Чернохвостиков тоже наклонился и стал молча смотреть на следы.

— Вы, Татьяна Александровна, считаете, что здесь был… посторонний?

— Ну, вы же сами видите, — сказала я, кивнув на снег. — И потом, сам по себе такой камень не может свалиться.

— Отпечатки, отпечатки, — задумчиво повторил коммерческий директор, все еще обозревая следы. — Но мне они кажутся знакомыми, вроде бы я их уже видел…

— Я-то их видела точно, — уверенно произнесла Златопольская, которая подошла чуть позже Чернохвостикова. — И даже знаю, чьи это следы!

— Да? Знаете? И чьи же они? — Коммерческий директор буквально забросал ее вопросами.

— Да Гречанинникова, чьи же еще?

— Вы уверены, Вероника Константиновна? — с сомнением спросила я.

— Более чем! — отрезала вдова. — Он никогда как следует не вытрет ноги, прежде чем войти в дом.

— Иными словами, вы, Вероника Константиновна, обвиняете в смерти мужа его друга Виталия Александровича? И к тому же обвиняете его в покушении на убийство вас и Леонида Федоровича? Но ведь это очень серьезно, — сказала я.

— Так в этом нет ничего удивительного, — спокойно ответила Златопольская. — Я ведь вам говорила, что этот друг совсем не подходил Ивану, он все время подбивал его на сомнительное времяпрепровождение в ресторанах. И вообще, он ему завидовал! А меня — так просто ненавидел!

— За что же ему вас было ненавидеть, Вероника Константиновна? — спросила я.