– Почему же он, этот любитель, не свяжется со мной? Мы могли бы обо всем договориться. В конце концов, я согласился бы немного снизить цену…, – Козловский несколько замялся и добавил: – конечно, в разумных пределах.

Наивность или тупость профессора начала раздражать Борисова, но Козловский, видимо еще до конца не осознал или не хотел осознавать сказанного Котовым и продолжал сыпать отговорками:

– Да и как эти злоумышленники зайдут в квартиру. Вы обратили внимание на дверные замки? Специальный заказ. Их невозможно открыть. Кроме того, в квартире всегда кто-то есть. А если Галина Семеновна выходит в магазин, то включает сигнализацию.

Котов внимательно выслушивал бред Льва Моисеевича, но Борисов видел, что терпению шефа совсем скоро придет конец. Между тем, Козловский, как ни в чем не бывало, продолжал:

– Я, конечно, очень благодарен Вам за участие. Я еще раз поменяю замки, и заверяю вас, что и я и Галина Семеновна всегда будем спрашивать, кто пришел. К тому же, вы и сами сказали «может быть…», значит, уверенности у Вас нет! К чему же пожар такой устраивать.

Козловский положил потухшую сигару в пепельницу и посмотрел на Котова, всем видом показывая, что встреча окончена:

– Еще раз хочу выразить Вам, Сергей Павлович, свою признательность, но, извините, у меня дела. До свидания.

Котов даже заикаться не стал о внутреннем посте в квартире. Он понял, что в данный момент доказывать профессору что-либо абсолютно бесполезно. Поднялся с дивана, достал из бумажника карточку и протянул Козловскому.

– Здесь записан номер моего рабочего телефона. Звоните, если что…

Палыч сел в машину и промолвил:

– Мудак старый!

Вывод непосредственного начальника Борисов посчитал для данной ситуации выражением уместным и очень точным.

Сняв трубку радиотелефона, Котов связался с Севой:

– Как дела? Не выходил еще? Добро, держите плотно. Сразу звони.

Котов положил трубку на встроенный в переднюю панель аппарат связи и повернулся к Борисову:

– Плохо дела складываются. Не предполагал я, что профессор заартачится. Придется внешний пост организовывать.

– Котов посмотрел на часы:

– Сейчас половина четвертого. Остаешься здесь. Я в Управление. Пришлю тебе кого-то из наших ребят на автомашине. Будете подходы контролировать. Если появятся, брать в подъезде. Конечно, оптимальный вариант, взять на выходе из квартиры с товаром, но это исключено – трупы нам не нужны.

Борисов вылез из автомобиля.

– Поесть пусть подвезут, – попросил Георгий.

– Хорошо.

Котов пожелал удачи и уехал.

* * *

После ухода сотрудников милиции Лев Моисеевич еще несколько минут сидел в кресле и анализировал неожиданно свалившуюся на него информацию. Потом решительно встал и вышел в комнату: «Сумасшедший дом…», – подумал он и позвал домработницу.

– Галина Семеновна, прошу Вас, голубушка, будьте осторожней и не открывайте никому дверей, не убедившись, что вы знаете этого человека.

– А в чем причина, Лев Моисеевич? – Полюбопытствовала она.

Козловский решил не раскрываться:

– В городе стало много краж и сотрудники милиции ходят по квартирам и предупреждают жильцов, чтобы были осторожны и бдительны.

– Неужели всех? – недоверчиво спросила Лебедева.

– Ну, почти… – стал сворачивать разговор Козловский. Потом, вспомнив, продолжил:

– Вызовите слесаря, пусть заменит цепочку на двери на более крепкую.

Галина Семеновна молча кивнула и ушла на кухню.

«И чего я разнервничался?» – подумал Козловский и, протерев лупу мягкой тряпочкой, углубился в работу. Отдыхать ему уже не хотелось.

Он не успел взять в руки книгу, как в дверь раздался звонок.

«Опять они! Что еще от меня надо!», – раздраженно подумал он и пошел открывать дверь.

* * *

Место для наблюдения Георгий выбрал в ремонтирующемся здании напротив, у окна лестничной площадки. До дома Козловского было совсем недалеко, и все подходы к подъезду отлично просматривались. Прошло не более пятнадцати минут, когда дверь подъезда открылась, и из дома вышел молодой высокий мужчина, в джинсах, модной короткой куртке с накинутым на голову капюшоном и небольшим чемоданом в руке. Быстро осмотревшись, повернул за угол дома и пропал из виду.

Георгий молча проводил его взглядом. В поведении мужчины не было ничего необычного, но Борисов все еще смотрел в сторону ушедшего.

Через минуту он был почти уверен, что с неизвестным раньше встречался. «Где? Когда? При каких обстоятельствах?» – Георгий судорожно листал страницы своей памяти. – «Что в этом человеке насторожило? Лицо? Оно был закрыто. Почему он скрывал лицо? Что еще? Походка! Походка характерная – покачивающаяся, морская… Что-то знакомое…».

Догадка, словно электрический разряд, пробила могзг: «Нет, не может быть! Как он очутился в доме?».

Борисов мог на чем угодно поклясться, что никто не заходил в подъезд!

Пролетая ступеньки, он выскочил на улицу. Бросился в ту сторону, где скрылся неизвестный. Как и предполагал Георгий, улица была пуста.

Гонимый дурным предчувствием, он поднялся на третий этаж и позвонил в квартиру Козловского. Потянул ручку двери. Массивная дверь приоткрылась.

– Лев Моисеевич, – на всякий случай окликнул Георгий.

Не услышав ответа, прошел в квартиру и на пороге остановился.

– Твою мать!!! – заорал Борисов и схватил трубку старинного перламутрового телефона, стоящего на резной тумбочке.

Труп Льва Моисеевича Козловского – доктора искусствоведения и коллекционера, лежал в метре от него. От головы по блестящему дубовому паркету быстро растекалась лужа алой крови.

* * *

Накануне, увидев замаячившего в условленном месте Монгола, Разин сразу подходить к нему не стал. Валера заметно нервничал и периодически смотрел на наручные часы. Макс несколько минут наблюдал за ним из-за киоска союзпечати и подошел сзади.

– Здорово! Что дергаешься.

Монгол вздрогнул:

– Ну, ты даешь! Чуть кондрашка не схватила.

– Не привлекай к себе внимания и слушай меня. Сейчас поедешь один и посмотришь на месте что к чему. Вечером сообщишь.

– Не понял, почему один? А ты?

– Захар сказал. Вопросы есть? – незаметно оглядевшись, сказал Макс.

– Нет, – с явным недовольством ответил Монгол.

– Тогда все.

Больше не глядя в его сторону, Разин спустился в метро. Проехал несколько остановок в сторону, противоположную нужной, в последний момент, отжав двери плечом, выскочил из вагона и пересел на обратную ветку. Так он проделал два раза. Огляделся и слежки не обнаружил.