— Ага, — проворчала я.

Да уж, отличная перспектива. С таким настроением и напутствиями я отправилась в студию. Сегодня была запланирована очередная репетиция, а потом банкет. Мне очень не хотелось ехать. В том числе и из-за того, что эти несколько дней я постоянно сталкиваюсь с Анжеликой. И да, мне звонил отец. Успел устроить разнос по поводу моей работы. Требовал, чтобы я бросала немедленно все и возвращалась на квартиру мачехи, они найдут мне достойную работу и постараются забыть о том, как низко я пала. Если, конечно, сделаю это быстро. А если не сделаю, то не видать мне их поддержки больше никогда. Вот так. Несколько слов со стороны абсолютно чужого мне человека и мой отец готов отвернуться ко мне спиной. Впрочем, что удивляться? Он отвернулся от Никиты, почему не сделать этого со мной?

Был еще один неприятный момент, когда состоялся по телефону разговор с отцом, я была в гостиной, так уж получилось, я только приехала из студии. Мне казалось, я находилась там одна, но после того, как разговор закончился на «высокой» ноте, обнаружила, что в дверях стоит Адриан Ааронович. Его лицо ничего не выражало, и тем более я не могла узнать, как долго он здесь уже находился. В тот момент я быстро извинилась и поднялась в свою комнату, краснея на ходу от стыда. К сожалению, в разговоре с папой я тоже несколько раз не удержалась и высказала ему за Никиту и себя. Сказала, что нельзя судить по человеку на основании сплетен. Да, я оказалась в музыкальной студии, но почему это случилось — я никому не говорила и тем более Анжелике. Конечно, отцу эти намеки не сказали ничего и это лишь больше его разозлило. Но пока мне придется скрывать правду — потому что иначе он мгновенно все расскажет Раисе, а та Анжелике. И вся операция провалится.

В студию я по традиции вошла не одна, в моей голове меня сопровождали Лисовский и Боярский. Они вяло переговаривались, пока я не прикрыла камеру рукой в момент, когда оказалась в женской раздевалке.

— Вот, опять ты, Наташа, все удовольствие нам портишь! — пожаловался Сергей. — Какой прок от этой работы, если ты так и не дашь нам полюбоваться на красоток? Везде и у всего должны быть бонусы, понимаешь? Бонусы!

— Пусть закрывает, Лисовский, не отвлекайся от работы, — в том же ухе ответил коллеге Артем.

Пока они болтали, я успела стянуть с себя джинсы и кофту, оставшись в коротких шортах и топике, с трудом прикрывавшем бюстгалтер. Перенесла на него камеру. Такая «униформа». Хуже всего, что мне и от своих же ребят не спрятаться — в танцевальном зале зеркало во всю стену — в отражении которого они ежедневно имеют возможность наблюдать за нами. В коллективе нас было трое. Все трое блондинки, мои волосы продюсер тоже решил отдать в руки профессионала, чтобы традиция блондинок сохранялась. А также, он велел их нарастить — сегодня в моде иметь длинные волосы, искусственно выпрямленные.

— Боярский! Я чипсами запасся! Смотри, сейчас будет шоу, и мы с тобой в первых рядах!

Наш хореограф — молодой человек с балетным прошлым, он же постановщик всех танцев группы, миловидный Рикки. Итальянец, которого пригласил в Россию Джозеф. С виду ангел, но, когда берется за работу — сущий зверь. Я с его занятий ухожу в мыле. Черноволосый хореограф с фигурой молодого бога хлопнул в ладоши и включил музыку — это означало начало занятия. Я и две солистки — Гаяна и Лейла, выпрямили спины и потянули правую ногу вперед. Началось. Следующие полтора часа мы изо всех сил повторяли то, что нам велел хореограф. А если не получалось — то стены дрожали от его высокого, требовательного голоса, резавшего наши уши. Он мог не стараться выдумывать слова — достаточно было лишь порождать этот звук. И все — высшее наказание настигло провинившихся.

— Молодцы девочки! Теперь небольшая растяжка в заключении и можете отправляться на отдых. Вы сегодня неплохо попотели!

Одобрительная, долгожданная фраза хореографа наконец-то прозвучала, я в этот момент была уже готова рухнуть на пол без чувств. Устала настолько сильно, что даже забыла о том, что меня и видят, и слышат скрамовцы. Они к тому же подозрительно притихли, когда произошел этот момент я не успела заметить. Делать все одновременно оказалось несколько сложно.

Однако расслабиться надолго мне не дали. Как раз, когда мы заканчивали растяжку, в ухе прозвучал заискивающий голос Лисовского:

— Адриан, я могу сделать звук тише, если хочешь.

И сразу за этим голос, который своим звучанием заставил мою взмокшую спину покрыться коркой льда:

— Н-нет, нет н-необходимости.

Вот это новость! Как давно Адриан Ааронович у мониторов?! Поняв, кто за мной наблюдал все это время, я сразу же отвернулась от зеркала — еще не хватало наблюдающим заметить мои красные от смущения щеки.

— Адриан, — а это уже голос Давида Шагалова, он взорвал мое ухо, когда переступала порог раздевалки. Я чудом не споткнулась. — Адриан, тебе стоит присесть, наблюдение — это довольно долгое мероприятие. На самом деле я надеялся, ты найдешь минуту обсудить со мной новое дело…

Хоть голос старшего брата звучал по-доброму, но все равно чувствовалось презрение к происходившему. Что неудивительно — Давид меня ненавидит, а сейчас, если я правильно понимаю, в офисе Скрама вокруг монитора, на котором отображается видео с моей камеры, собрались все. Вовремя вспомнила про камеру, прикрыла ее рукой. Девушки в этот момент начали переодеваться. На мою беду, как будто Давида с той стороны было мало, сюда же, в эту же раздевалку зашла Анжелика. Хотя она обычно не имеет такой привычки. Сейчас она, держа сумочку в руках, деловито подошла к одному из зеркал и принялась подкрашивать губы.

— У м-меня есть время, — Адриан ответил брату, выдернув меня из реальности.

Я так заморозилась, что даже не обратила внимание на то обстоятельство, что слишком долго и красноречиво наблюдаю за Анжеликой. Она в отличие от меня заметила это.

— Что смотришь, курица? — огрызнулась любимица моей мачехи, посмотрев на меня через левое плечо.

— Эй, ты чего обзываешься? — Гаяна, главная солистка, вступилась за новенькую. — Что она тебе сделала?

Эта девушка обладала исключительной самоотдачей. Она, конечно, петь не умела, как и все мы, но к концертам готовилась без капризов, и частенько смахивала на прилежного военного, выполнявшего приказы Джозефа от и до.

— А чего ты ее защищаешь? Она может быть тебе что-то хорошее сделала? — фыркнув, ответила Лика.

— Пока нет. Но и повода обзываться не давала, я поэтому и спрашиваю.

— Как это нет? Ты что, не слышала последние новости?

— Какие еще новости? — напряглись обе солистки, и я тоже навострила ушки. Вдруг мне повезет и еще до вечеринки я узнаю что-то интересное?

— Какие! Тебя, Гаяна, Джозеф скоро сместит с твоего главного поста. И меня вместе с тобой. Ты что, не слышала? Он на вашу новенькую глаз свой положил! Сегодня вечеринка, он ее к себе домой позовет, а она и поедет, я даже не сомневаюсь. И даст жирному все, что он захочет. А на утро ты уже будешь стоять справа, а она посередине.