— Нет, у нас нагота не является чем-то предосудительным. Мы на выходных семьями совместно моемся в бане. Я так понимаю, вы моетесь отдельно и поэтому у некоторых непонятное для нас действие вызвало нездоровый интерес…

— Я уже извинился, можно и не напоминать, — буркнул Овер, отходя от нас на пару шагов, но все же присоединяюсь к пояснению, — ну странным для меня показалось, что, чтобы помыться надо дверь запирать…

— А обсуждать мой э-э… — не нашла слов Маша.

— А тут что я сказал? Они ведь и правда вырастут!

— Маша, поверь, он хороший, только глупый. — быстро влез я с комментарием, видя как она набирает воздух для крика, и добавил уточнение, — Когда ты рядом.

Девочка чуть не подавилась воздухом, с шумом его выдохнула, несколько секунд смотрела то на меня, на Овера, стремительно краснея и наконец тихо рассмеялась.

— К этому мне еще придется привыкать. Ладно, попробую понять и простить. Со своим уставом в чужой монастырь не ходят.

Последнюю фразу она произнесла на своем языке и мы ее не поняли, но переспрашивать, понятное дело, не стали.

— Вы мне лучше рассказывать, тут змея сильно ядовитая?

— Ну ядовитых змей тут всего две, — почесал в затылке Овер, вспоминая, что ему отец сказывал, — каменец и подколодник. Остальные не ядовитые, разве что от мышатника ногу раздуть может и как крапивой жечь пару дней. Каменец часто на камни вылазит греться, главное на него не сесть, а так он и сам убежит…

— Уползет, — опять влез с уточнением Млат.

— Подколодника надо опасаться, — вздохнул я, вспомнив как пять лет назад у нас погиб последний работник, — они людей не любят, но встретить их большая редкость. Последний раз встречался тут пять лет назад.

— Да, но всегда про них надо помнить. Так что если увидишь или предупредит кто, беги со всех ног подальше.

— А как выглядит?

— Зеленый такой, не совсем зеленый, а как бы с желтоватый… вот как этот лист! И вдоль головы темные полоски. А камнеца ты уже видела, как я понял.

— Видела. Серенький такой… И страшный! Бр-р-р, — передернула девочка плечами, — Ладно не надо больше про змея. Лучше рассказывать про ваши традиция, чтобы я понимать вас лучше.

Следующие полчаса мы наперебой рассказывали наши обычаи, традиции и вообще то, чем мы отличались от соседей. Что-то Машу смешило, вроде запрета на штаны для женщин, что-то возмущало, особенно когда рассказывали о праве первой ночи, еще не изжившее себя в некоторых отдаленных губерниях. Но в целом она спокойно выслушивала и запоминала. Но то, что точно нас простила, мы поняли, когда она предложила нас нарисовать. Слова были тут же подвержены делом и спустя пять минут мы принимали непринужденные, и, как нам казалось, героические позы вокруг костра, а Маша, покружив для поиска лучшего ракурса, чтобы это не значило, расположилась на камне и высунув кончик языка стремительными движениями своих цветных палочек создавала рисунок.

Почти час мы сидели почти неподвижно, только перешептывались, изредка украдкой жуя кусочки медовых сот, пока художница не скомандовала нам расслабиться. Мы тут же кинулись смотреть, что у нее получилось.

— Так тут ни чего не понятно — расстроенно протянул Млат, — просто черточки…

— Да ты чего? Три человека, пруд, лес, небо… много всего, а солнце уходит. Это, м-м… не знаю, как сказать, начало работы. Я потом дома делать до конца.

— Но ты же покажешь? — не унимался мальчишка.

— Конечно. Я же для вас и рисую.

— А у кого он будет висеть?

— Э-э, не знаю, сами решайте.

Овер с Млатом переглянулись довольно кровожадно, мне даже пришлось встать между ними, на всякий случай.

— Так собираемся, пока вы не поубивали друг — друга, за недорисованный рисунок. Скоро темнеть будет…

— О! Я ж рассказать забыл! — Вдруг оживился Овер, — вчера же оборотни убили охотника, из Трехолмовки. Ну как охотника… Отец, да и другие охотники его недолюбливали. Браконьер, охотничью правду не чтил, на охоту в период детенышей ходил, вот и хотел волка взять. А это оборотень оказался…

— Ого, — не удержался я от возгласа, это же совсем рядом! А говорили, что оборотни далече от нас идут.

— Ну да, почти рядом. По дороге до Трехолмовки верст тридцать будет… А вот напрямки, через лес… Раза в три меньше.

— Да там буреломы и три речки. Не дойдут, — авторитетно повторил чьи-то слова Млат.

— Да оборотням то по лесу ходить не привыкать, оборотню, по лесу, семь верст — не крюк.

— Хи-хи! — Хихикнула Маша, — нас говорят: “волку семь верст — не крюк”.

— Значит не так сильно наши народы отличаются, раз поговорки похожие, — улыбнулся я, но меня тут же перебил Овер.

— Ребята, отец предупреждал — как услышим, увидим даже просто следы оборотней — сразу со всех ног мчаться в деревню. Оборотни смертельно опасны.

— Ты еще скажи, что дышать надо или спать, — буркнул Млат, — всем же понятно.

Мы собрались, переоделись в сухое и двинулись обратно. Но не успели сильно отойти, как в кустах, чуть впереди, раздался шорох, на который мгновенно отреагировала Маша.

— Ой! Кто это там? — с расширенными, от испуга зрачками спросила она, — это не змея?

— Сейчас посмотрю, — тут же полез в кусты Овер.

Млат не мешкая тут же полез за ним. Я даже не стал дергаться, узнав по шороху ежа, да и Овер, думаю, полез не узнавать, а ловить, чтобы показать зверушку льере. Минуту они шуршали листьями в кустах, пока не раздалось приглушенное шипение Овера.

— Под колодой, с другой стороны… ай, до крови прямо…

Внезапно Маша взвизгнула и сорвавшись с места помчалась перепуганной ланью по тропинке в сторону деревни. Да быстро так…

— Куда она? — Расстроенно пробормотал Овер, выходя из кустов, держа сумкой колючий шарик свернувшегося в клубок ежика?

До меня внезапно дошло.

— Под колодой. Подколодник. Она же язык еще только учит. Для нее это одно и то же. Сам же сказал — увидел — беги.

— Да что мне с ней так не везет? Вес, дружище, она же не подумает, что я специально?

— Я объясню. Побежали, догонять, пока она в беду какую не попала.

— Угу, ее догонишь, — выпуская ежа, расстроенно пробурчал Овер, — она уже поди к деревне подбегает в своих волшебных сандалях-скороходах.

— Это кроссовки! — хвастанул я новым словом, и замолчал, сохраняя дыхание. Догнать Машу — это было задание не из легких… А уж испуганную…

На пол пути к таверне нам навстречу попались отец с дядей, скачущие на лошадях. Заметив нас мужчины остановили коней и дождались и внимательно осмотрев потных и красных от бега подростков, принялись ехидничать.