Венька кивнул, зашел в лабораторию и минут через десять вышел оттуда с готовыми снимками.

— Вот фотографии, — сказал он, протягивая мне бумажный конверт. — Все, как ты заказывала. Фотографии всех ребят в таком виде, как они на паспорт фотографировались, плюс то, что сегодня наш фотограф нащелкал. А с отпечатками картина следующая. На бокале они есть, и, судя по всему, все одного человека. Но в картотеке у нас таких, разумеется, нет. Кто бы это ни был, он по нашему ведомству не проходил, и его «пальчики» к нам не попадали. Имей в виду, кстати, пока у нас не будет санкции прокурора, снять у кого-то из сегодняшней «великолепной семерки» отпечатки мы не имеем права.

— Веня, кому ты это говоришь?! — возмутилась я. — Я сама в прокуратуре работала, всю кухню не хуже тебя знаю. Но сейчас-то я частник! Так что выяснить, чьи отпечатки, могу и неофициально.

— А откуда отпечатки семерки возьмешь для сравнения? — скептически поинтересовался Данилов. — Так они тебе и позволят их снимать без прокурорской санкции!

Я ненадолго задумалась, но меня тут же осенило:

— Да с протоколов снять можно, например! Ты же им протоколы читать давал? — Данилов кивнул. — И я давала. Вот тебе и отпечатки! Протокол допроса Лягунова — отпечатки Лягунова, протокол допроса Заедаевой — отпечатки Заедаевой. И так далее.

— А потом что? Мне-то будут нужны официальные доказательства.

— Веня, если я найду преступника, то у меня будут доказательства его вины, с которыми ты вполне сможешь пойти к прокурору и получить все нужные тебе санкции. Но сначала мне нужно его найти, а для этого все средства хороши. Кстати, вот еще что. Ты уверен, что все отпечатки одного человека?

— На девяносто девять процентов. Размер, расположение — все совпадает.

— Веня, мне нужно, чтобы была уверенность на сто процентов. Ведь могло быть так, что бокалы трогали два человека, правильно? Нужен анализ на составляющую пота. У вас газово-жидкостной хромотограф есть?

— У нас нет, это тоже нужно экспертам отправлять, — сказал Венька. — Но ты права. Сделаем.

— Тогда договорились. Я тебе оставляю протоколы, ты снимаешь с них отпечатки и выясняешь, чьи на бокале. И перчатку специалистам отправляешь. Когда результаты будут?

— С отпечатками — к вечеру. А с микрочастицами… Это уж как эксперты подсуетятся. Самое раннее — завтра к обеду.

— Отлично. Как будут результаты — позвони.

Я собралась уходить, но перед тем, как попрощаться с Венькой, сделала небольшую паузу, давая ему возможность сделать мне предложение, которого я ждала. Данилов, видимо, понял меня совершенно правильно и предоставленной ему паузой тут же воспользовался. Он посмотрел на меня с усмешкой, от которой у меня по телу вдруг пробежала горячая волна, и сказал каким-то другим голосом:

— Ну ты и даешь жару, Татьяна. Я-то, каюсь, когда тебя увидел, подумал, что преувеличены слухи о твоих детективных способностях, а сейчас смотрю, как бы не наоборот — преуменьшены.

— Ну и что? — спросила я, не понимая, к чему он клонит. Не о деловых моих качествах он сейчас говорить должен и прекрасно это понимает, заметно же!

— А то, что одно дело пригласить вечером в ресторан просто красивую девушку, бывшую однокурсницу, и совершенно другое — лучшего частного детектива города Тарасова, — последние слова Данилов произнес совершенно без иронии, что мне немало польстило. Впрочем, не только это, что греха таить.

— Какой ты, однако, робкий. Ни за что бы не подумала, — ехидно ответила я. — А ты попробуй, вдруг получится. Лучший частный детектив работает все-таки не круглые сутки, и женской сущности этого самого детектива еще никто не отменял.

— И попробую, — почти так же ехидно, как я, сказал Венька. — Приглашаю тебя, Таня, в «Львиное сердце» сегодня вечером. Согласна?

— Согласна, — весело ответила я. — А во сколько? Имей в виду, мне не все равно. Отдых отдыхом, но работать тоже нужно. О! Кстати! Вот туда ты мне результаты экспертиз и принесешь заодно.

— Конечно, принесу. Ну так что, часов в восемь я к тебе домой заеду, идет?

— Лучше в девять, — ответила я, подумав, что к восьми могу еще не вернуться из своих разъездов по городу.

— В девять так в девять, — легко согласился Данилов. — Только адрес свой мне напомни, пожалуйста.

Я продиктовала Веньке свой адрес, и мы с ним расстались.

Выйдя из Ленинского РОВД, я посмотрела на часы и поняла, что если стартую прямо сейчас, то успею доехать до фотоагентства Чекунова как раз к договоренному сроку — примерно к половине пятого. Поскольку более срочных дел у меня сейчас не было, я решила, что так и сделаю.

Никаких неприятностей типа пробок или аварий со мной по дороге не случилось, и к «Капризу» я подъехала даже немного раньше. Чекунов был на месте, но при виде меня лицо его приобрело какое-то странное выражение — немного расстроенное, немного разочарованное и немного виноватое. «Неужели не сделал?» — поразилась я про себя. До сих пор Мишка меня не подводил ни разу, и я была уверена, что эту мою просьбу он тоже исполнит в лучшем виде.

— Что ты такой понурый, Миша? — спросила я, подходя к нему и участливо глядя в глаза. — Не успел, что ли?

— Если бы, — вздохнул Мишка. — Я с этой фотографией проклятой, считай, с самого твоего ухода вожусь, минут пять назад только закончил.

— И что? — заинтересованно спросила я.

— И ничего! Такое ощущение, что ее на Луне делали. Нет у нас в городе такой бумаги ни в одном пункте, голову даю на отсечение!

— Погоди, погоди, — попыталась успокоить Мишку я. — Голову не надо. Надо твои мысли по этому поводу. Почему сразу на Луне? Может, ее просто не у нас в городе печатали?

— Да думал я об этом, только… Не пользуются такой бумагой в пунктах проявки и печати у нас в России. Конечно, может быть, что за границей печатали, но что-то я очень сильно сомневаюсь. Уж поверь моему профессиональному чутью.

Я кивнула и задумалась. Мишка расстроенно сопел, а я пыталась найти прореху в его рассуждениях. Конечно, он спец, но я-то детектив! Значит, и буду мыслить как детектив, пользуясь только что полученной информацией. Итак, пункта, напечатавшего такую фотографию, в городе Тарасове и во всей России нет. В то, что печатали за границей, мне тоже не очень-то верилось, как и Чекунову. Правда, по иным причинам. Я несколько секунд напряженно размышляла, стараясь найти зацепку, и, как мне показалось, нашла. В конце концов, пункт проявки и печати — вовсе не обязательный атрибут фотоискусства. Я еще прекрасно помню те времена, когда таких пунктов не было и делали фотографии люди в основном сами. А поскольку новое — это хорошо забытое старое, то…

— Миша, а скажи, пожалуйста, не могли ее в домашних условиях напечатать? Ну, как ты сам печатал в детстве? Только ты печатал черно-белые, а цветную так же сделать можно?