Он достал телефон и проиграл голосовое сообщение Элизы. Ее пронзительный голос разнесся по комнате: «Что за фигня, Беннетт? До тебя хрен дозвонишься. С Лив что-то случилось, она сейчас в больнице. Чтоб ты знал».

Молчание.

– Что-то случилось, – повторил Беннетт, качая головой. – Это все, что я услышал сегодня утром. Больше ничего. От тебя ни слуху ни духу. Примчался в больницу – тебя уже выписали. А когда наконец дозвонился до Элизы, ты спала.

Даже не знаю, почему не додумалась ему позвонить. Как-то не привыкла на него рассчитывать. Опыта длительных взаимоотношений у меня не было. Раньше я дружила со случайными людьми, которые находились рядом. Такая дружба не выдерживала испытания временем и не продолжалась после школы, колледжа или аспирантуры. Я предпочитала держаться на удобном приятельском расстоянии и рассчитывать только на себя.

– Наверное, не сообразила из-за шока, – пожала плечами я. – К тому же Элиза сказала, что ты в курсе.

Взгляд Беннетта задержался на моем телефоне, которому при наведении порядка отвели место на столе.

– А Джоне ты позвонила? – спросил он резко.

– Нет.

Досадно, конечно, что Беннетт приплел моего бывшего парня, но, если честно, Джоне-то я вчера написала.

– А то он обзвонился, бедолага.

Я вздохнула, откинулась на спинку дивана.

– Джона прислал полупьяное сообщение пару дней назад. Может, я и ответила из-за паршивого настроения после бара. Ну, когда вы все там… – Неопределенный жест. – Хотел попробовать еще раз – мол, вдруг у нас получится. Я дала понять, что ничего не хочу.

Вроде бы. Помню, он звонил при Ригби, помню свой ступор при виде его имени, когда осознала, что труп у меня во дворе – не он.

– Ясно, – лаконично отозвался Беннетт.

Он переключил канал с местных новостей на бейсбольный матч, и создалось впечатление, что ничего необычного и не произошло. Будто мы, как обычно, пили пиво и смотрели игру.

– Твоя бывшая – красавица.

– Ага. – Он продолжал смотреть в телевизор.

– Жаль, что у вас не сложилось.

Беннетт тряхнул головой.

– Мне – нет. Все время, что мы были вместе, она глазела по сторонам. Я как бы заполнял пустоту, пока не подвернется что-то получше. Когда я ей все высказал, она оскорбилась. – Он развернулся в мою сторону. – А потом быстро нашла то, что искала. Естественно, тут ничего не докажешь. Видите ли, это я ее оттолкнул из-за неуверенности в себе, а не наоборот. Замкнутый круг.

Я вздохнула, откинув голову на спинку дивана.

– Джона не желал разглашать наши отношения, пока я сама их не прекратила.

Я подняла стакан с апельсиновым соком, чтобы чокнуться за наши романтические неудачи.

– Если утешит, могу сказать, что я-то не сомневался. Все было ясно с первой минуты, как увидел вас вместе. В покер тебе лучше не играть, малыш.

– Чувствую себя полной дурой.

Я запала на Джону, потому что он мной заинтересовался, потому что ничего не знал обо мне за пределами аудитории. Мне льстила его улыбка в ответ на мои ответы, его удивленное лицо. Льстило полученное в тот вечер сообщение: «Весь день думал над вашим замечанием». Было приятно сознавать себя особенной.

– Что ж, мы растем. Я понял, что не хочу быть с кем-то, кто ходит на сторону, пусть даже в мыслях, – сказал Беннетт. – И еще, что поостерегусь встречаться с коллегой.

Он задержал дыхание, явно чего-то недоговаривая.

– Честно говоря, я думала, тебя не интересуют женщины.

Смех Беннетта прозвучал неожиданно громко.

– То есть любой, кто не кладет на тебя глаз, сразу гей?

– Ну да, – кивнула я, и он опять засмеялся. – Боюсь, я еще не отошла от снотворного.

Тоже мне «любой». Тот, кто проводил со мной кучу времени, хотя держал дистанцию. Кто хранил от меня какие-то тайны. Или мы просто слишком похожи?

– А мы с тобой коллеги? – поинтересовалась я, потому что плохо разбиралась в определениях.

– Вроде того, – ответил Беннетт, расплываясь в улыбке. – Для ясности: я не сижу и не жду, пока ты разберешься со своими тараканами. Вот это, – он жестом обозначил пространство между нами, – меня вполне устраивает.

– А тебе не кажется, что момент не очень подходящий для такого разговора? За окном совершено преступление, да и я напичкана лекарствами.

– По-моему, момент самый подходящий. Если я тебя не так понял, мы все свалим на таблетки.

Даже теперь я не чувствовала никакого напряга. То ли на меня успокоительное так действовало, то ли Беннетт. Я плохо разбиралась в подобных делах. Он подался вперед, словно хотел поделиться секретом, и произнес: «Я чуть с ума не сошел». Его рука дрожала так, что я даже испугалась – накрыла ее, чтобы остановить дрожь. Я знала, как потрясение может повлиять на человека.

– Эй, все обошлось.

Он с силой сжал мою руку, потом отпустил.

– Слава богу.

На столике зазвонил мой телефон. Беннетт со стоном откинулся назад, закатывая глаза.

– Ответь ему наконец, чтобы он оставил нас в покое.

Я взяла телефон, просмотрела череду сообщений от Джоны. Никаких эмоций. Беннетт поднялся, глядя в окно. Я написала в ответ: «Мне не до тебя. Пожалуйста, больше не звони».

– Что там, по-твоему, произошло? – спросила я. Версию Элизы я уже слышала, но мнению Беннетта доверяла больше.

– Похоже, сейчас и узнаем, – ответил он.

Я вытянула шею, хотя и без того догадалась: к дому направлялась следователь Ригби.

Суббота, 16:30

БЕННЕТТ ВСТРЕТИЛ следователя Ригби на крыльце, представился и проводил внутрь. Я по-прежнему сидела на диване, положив ногу на журнальный столик. Ригби перевела взгляд с Беннетта на меня.

– Рада, что вас навещают, Оливия. Как вы себя чувствуете?

– Лучше, – ответила я чистую правду.

Да, я попала в жуткую переделку. Но ужасные вещи происходят постоянно – я каждый день вижу их на работе.