Не обращая внимания на Женькину реплику, Рогов расположился на стуле у окна, на котором восседала я, беседуя с Валентиной. Расстегнул пиджак, обвел нас тяжелым взглядом и вдруг улыбнулся, спрятав глаза наклоном головы.

— Ну, прямо немая сцена! — проговорил он с виноватинкой в голосе. — Неужели я такой грозный?

— Как царь Иоанн! — подтвердила Надюха, и сразу стало легко и просто настолько, насколько вообще могло быть просто в такой компании.

Миллионер, одетый как для приема, джазмен с бандитским ножом под курткой, частный детектив и девица, род занятий которой являлся загадкой для большинства присутствующих, — компания подобралась что надо.

— Бременские музыканты! — усмехнулся Ребро и взял на рояле пару быстрых, странно прозвучавших аккордов.

— Хотите кофе? — предложила Рогову Надежда.

Я ушла на кухню за графином, стопками и мельхиоровым подносом, и, когда вернулась, у них уже вовсю шла непринужденная беседа. На меня внимания почти не обратили, но выпивку встретили с воодушевлением.

Рогов и Ребро узнали друг друга и во весь голос толковали о каких-то Женькиных скудноденежных делах, а Надежда вертела головой, как сова, от одного к другому, и потягивала свой кофе.

— Нам надо поговорить, Татьяна. Это очень серьезно! — отвлекся Семен Геннадьевич.

— Черт возьми, нам тоже! — воскликнул Ребро, и я почувствовала себя по-праздничному. Какой, на самом деле, редкий случай. Никого не надо подхлестывать, все готовы все выкладывать сами.

— Может, мы перейдем в соседнюю комнату и потолкуем? — предложил Рогов. — А затем я освобожу вас от своего присутствия.

— Жень, и у тебя секреты? — спросила я джазмена, и он развел руками: куда, мол, деваться!

— Нет, любезные, — возразила я обоим сразу, — говорить давайте здесь. Потому что ваши, так их назовем, сообщения, могут, по моим представлениям, дополнять друг друга и друг с другом увязываться в общую картину.

— Да, но если что-то станет известно Екатерине Гореловой…

— Исключено, — перебила я Рогова, — за ними, — показала стопкой на Ребро с Надеждой, — Гореловыми устроена облава, и соваться к хозяйкам «Фавора» этим людям теперь не с руки более чем когда-либо. Кстати, вы позволите поскрываться им здесь некоторое время?

— Да бога ради! — согласился Рогов. — Квартира — бывшее совместное владение мое и Валерия, а теперь моя она со всеми деревяшками. Пусть скрываются. А с какой стати эти нелюбезные дамы так на них взъелись?

— Я думаю, Евгений внесет ясность по этому вопросу, но после вашего выступления. Сначала вы расскажите, какие новости вы принесли мне от мадам.

Семен Геннадьевич залпом выпил свое виски, вытер ладонью губы и встал, чтобы налить себе еще.

— Екатерина Дмитриевна позвонила мне и попросила приехать для переговоров по доле Валерия в ее фирме, — сообщил он в качестве вступления, — а поскольку после смерти Валерия эта тема интересует меня самым непосредственным образом, я поехал с радостью.

Можно подумать, что он выступает перед аудиторией, вчетверо солидней нашей, такой важный был у него сейчас вид.

— Поначалу они обнадежили меня, по телефону…

— Это они могут! — вставил слово Ребро.

— Но при встрече сразу повернули разговор в другую сторону. — Он замялся, крутя в пальцах стаканчик с выпивкой, и, решившись, заговорил, как бросился в омут головой вниз с берега. — Гореловы объявили Валерия убийцей и представили мне доказательства этого. Позапрошлым летом он убил человека. Своего приятеля. На Волге, во время пьяной драки. Вот как все непросто оборачивается, Татьяна.

Евгений посмотрел в округлившиеся Надюхины глаза и запоздало присвистнул.

— Какие доказательства? — спросила я.

— Видеозапись.

Рогов закурил и бросил на стол пачку «Данхилла».

— А если подробней? — спросил Женька.

— Убитый — Владимир Богомолов, я запомнил это имя. А на видео драку снимала Валентина Горелова.

— Вам прокрутили запись? — поинтересовалась я.

— Да, от начала до конца. И с пояснениями. Валентина рассказала подробности.

На Волгу они отправились вчетвером, двумя парами. Валентина с Валерием, по старой памяти, а Богомолов с какой-то Еленой. Это, Татьяна, произошло вскоре после того, как на Валерия накатила хандра.

Я заметила, как посуровел при этих словах Ребро, как сжались его губы и задвигались желваки на скулах.

— Поначалу была идея ехать большой компанией и отдыхать на широкую ногу, но воспротивился Валерий.

— Для поездки был какой-то повод? — перебила его я.

— Да. «Фавор» заключил годовой договор с какой-то самарской фирмой на поставку партии турецкой ювелирки.

— С «Тоболом»? — вырвалось у меня.

— Не знаю. Фирму Гореловы не назвали. Так вот, короче говоря, поездка оказалась не такой веселой, как планировалось. Валентина утверждает, что настроение всем портил Валерий, ставший вдруг не в меру занудливым. Пили, конечно, от души и вскоре набрались хорошо. Елена, подруга Богомолова, уснула, парней понесло купаться, а Валя взялась за видеокамеру.

— Как по заказу все! — прошептала Надежда.

— Уже в воде вспыхнула ссора, началась драка, переместившаяся на глубокое место. Валентина перестала снимать, когда Богомолов ушел под воду после того, как Валера пытался его душить.

Рогов, закончив, влил в себя вторую порцию спиртного, и я последовала его примеру, решив после этого перейти на кофе.

— Что скажете, Татьяна?

Я позволила себе взять его сигарету и ответила только после хорошей затяжки:

— Что ж вы так разволновались, Семен Геннадьевич? Секундочку! — оборвала его, попытавшегося ответить. — Я не вижу пока прямого отношения этого происшествия к нашей с вами цели — изъятию капитала Валерия из закромов «Фавора».

— Печальное дело, но ничего из ряда вон… — поддержал меня Женька по-своему, — тем более что Валерка и сам теперь у господа.

— Семен Геннадьевич, — я встала, шагнула к нему и даже нагнулась слегка, чтобы поближе оказались его глаза, — как Гореловы объяснили свое молчание об этой истории? Они молчали целый год, а?

— Да не потребовал я от них никаких объяснений! — отмахнулся он от меня смущенно. — Шокирован я был.

— Растерялся! — уточнил Евгений.

— Можно и так сказать… А кто бы на моем месте остался равнодушным?

— Спокойным, — поправил его Женька. — Как же, как же! Любимый племянник, опора и надежа, и на тебе — убийца! Ха!

— Молодой человек!

У Реброва вновь заиграл на щеках румянец и глаза полезли из орбит. До взрыва, способного разрушить все мои планы, оставались мгновения.