– Повторяю вопрос – что вы знаете?! – продолжаю настаивать я.

– Майор… ты сам, да все эти… – обводит рукою мою охрану Мутный. – Вы все живы, пока тут сидите. Выехать вам отсель никто не даст. Здеся – да хоть до морковкиного заговенья сидите! А вот домой вам путь заказан…

– Почему?

– А я знаю? Какие там у вас промеж себя терки – то дело не моё. Но ты поспрошай… из вашей бригады почти никто отсель живым не вернулся. Как, да отчего – про то другой базар.

– Расскажите! Я могу обеспечить вам защиту… Есть специальная правительственная программа по защите свидетелей!

– У вас, майор! Дома у тебя она есть! А тута – Дикое поле! И никакие ваши программы не пашут!

Пленный, разом опрокинув почти пол-литра крепкого виски, явно захмелел. Речь его становится непонятной, я не всё могу разобрать.

– Ты веселись пока – твой день! Пей, да девок тискай – они тута сладкие! Все помирать станет не так обидно…

Никакие мои дальнейшие вопросы ничего не прояснили, только ещё более запутали всю картину.

Внезапно со стороны эстакады сухо щелкает несколько выстрелов. Коротко рявкает автомат – и снова тишина.

– Ладно! – покачнувшись, встает на ноги Мутный. – Хороший ты, пиндос, мужик… выпить вот, напоследок, не зажал… Пора мне!

– Куда?!

– Коту под муда! – смеется пленник. – Вон, Панас уже все жданки съел! Зажился я тут, пора и честь знать.

Он поворачивается, и не обращая внимания на моих солдат, топает к эстакаде.

Идем следом и мы.

Уже подойдя совсем близко к цели, Мутный внезапно поворачивается ко мне.

– Аллу знаешь?

– Слышал про неё, – не понимая смысла вопроса, осторожно отвечаю я.

– Так и поговори с ней. Пусть она тебя с Серым сведет…

И, резко повернувшись, бывший безопасник Лихого одним движением запрыгивает на эстакаду. Покачнулся, все же рана даёт о себе знать. Да и твердые ноги после полулитра виски – это из разряда фантастики.

Не вижу рядом той группы людей, откуда мы изъяли пленника. А вот Панас – тот стоит наверху, заложив руки за спину. Рядом с ним возвышается парочка мрачных телохранителей. Подойдя к ним, Мутный что-то коротко говорит. Хоть тут и не особо большое расстояние, слов разобрать не могу.

Панас, поджав губы, сосредоточенно кивает. Мой недавний собеседник о чем-то его снова спрашивает – и получает утвердительный кивок. Они договорились? О чём?

Главный бандитский главарь, ещё раз кивнув, вытаскивает из-за спины руку с пистолетом и в упор стреляет в своего собеседника. Прямо в голову! Бездыханное тело падает в кузов стоящего внизу грузовика.

Уже на выходе, около разбитого привратного домика, обращаю внимание на бронетранспортер. Около него видна возня, в машину загружают боеприпасы и какие-то вещи. То там, то здесь мелькают головы в танковых шлемах. Поворачиваюсь к сопровождающему нас соратнику Панаса.

– А почему не тронули этих? Они же тоже выступали на стороне Лихого!

– А они сразу обозначили свою позицию – открыли огонь вверх. Это значит – «между нами нет крови!» И в данном случае есть шанс, что стрелять не станут и по ним тоже.

И не стали – приняли к себе.

Что ж вы хотите – наемники! Тут идейных людей немного… Сегодня у этого атамана, завтра у другого – проза жизни.

Жизни Дикого поля.

И я мотор врубаю слепо,

И мне луна мигает слева,

Лечу без женщины и хлеба,

Невидим, невесом.

Сегодня смерть приходит с неба,

Сегодня смерть приходит с неба,

Сегодня смерть приходит с неба.

И мы её несём!

А. Городницкий

Возвратившись на базу, сдаю специальному офицеру все носители информации. Это у нас порядок такой, и соблюдается он неукоснительно. Брать с собою на выезд личные ноутбуки и планшеты, имеющие выход в интернет, категорически запрещено. Служебные – всегда пожалуйста. Но по возвращении назад они тщательно проверяются отделом информационной защиты. И не зря – антивирусы здесь не очень-то помогают. Всякая дрянь извне постоянно пытается пролезть во внутреннюю сеть. И это сильно меня удивляет, ведь интернета-то в Диком поле нет! Есть он только на базах, типа нашей, оттого и происходит вокруг них какая-то непонятная возня все время. Так откуда же берутся здесь соответствующие специалисты, чем они себе на жизнь зарабатывают? Иными словами – кто их кормит и кому они тут нужны?

Точно так же офицеру сдаются и все карты памяти с нашлемных камер, дронов и мобильных телефонов. Они (то есть, эти самые телефоны) здесь тоже служебные, с заранее оплаченным трафиком. Звони – не хочу! Чрез коммутатор базы, естественно – другой сотовой связи тут тоже нет. Только интернета у них не имеется, конструктивные ограничения, чтоб их… Пользоваться же своими аппаратами нам не разрешается – попытки ломануть нашу телефонную сеть уже были зафиксированы не единожды. Да и не станут тут работать никакие айфоны и прочие новинки – наша сеть предназначена только для специальных аппаратов.

Вот ведь тоже странная особенность Дикого поля! Здесь ведь нет сотовой связи, отсутствует интернет. Да и вообще со связью, как таковой, тут невесело. Есть даже специфическая отрасль бизнеса – передача информации за границу Дикого поля. У нас имеется своя собственная сеть, которая охватывает весь город. И некоторые прилегающие территории. Именно для этой цели ставят свои вышки наши электронщики. Здесь так называют подразделение связистов, обеспечивающее нам возможность позвонить домой даже и с полевого выхода. Надо сказать, что по поначалу появление вышек было воспринято населением в штыки – пару-тройку ретрансляторных вышек ухитрились подорвать, а оборудование украсть и перепродать. Руководство миссии презентовало несколько наших телефонных аппаратов атаманам – и все стихло. Особо непонятливых обидели и вовсе по-серьезному… не мы – сами атаманы руку приложили. А когда народ понял, что на их информационно-передаточный бизнес никто не покушается – успокоились даже самые записные горлопаны.

Так что надо сказать пару добрых слов в адрес этих ребят-связистов – они не напрасно едят свой хлеб! Среди них есть даже сугубо гражданские люди – но дело своё и они знают туго! Мы прикрываем их бригады на выездах. И установка очередной вышки – всегда праздник! Легче будет вызвать помощь, передать информацию дежурному…

Я не знаю, какой черт тут высунул свой хвост – но попытки глушения радиосвязи предпринимались здесь не единожды. Гарнизон базы сидел ослепший и оглохший, судорожно стискивая в руках винтовки. Нам так и не удалось установить зачем это делалось и какими силами? Кто и какие цели преследовал, вырубая целые диапазоны? Уж и не говоря о том, что такая аппаратура явно не на колене производилась и стоила весьма недешево! Ни разу не удалось даже засечь сам источник помех.