Все это Рудольфо прекрасно знал. Он построчно прочел каждый документ, поданный ему на подпись. Но ему не нравились те чувства, что переполняли его теперь. Это было как дурное предзнаменование.

Его идеальная принцесса, только что отдавшаяся ему с таким жаром, убрала руки от лица. Ее взгляд был направлен прямо в глаза Рудольфо. Сколько тайны было в этом взгляде.

И сколько отчаяния.

Бесконечного отчаяния, от которого у принца сжалось в груди.

– Я не могла совершить такую ошибку, – сказала Валентина не своим голосом, не отводя глаз от Рудольфо. – В этом лишь моя вина. И я ее признаю.

– Замечательно, – проговорил Рудольфо. Он знал, что это не самое подходящее слово для таких обстоятельств, но ничего не мог с собой поделать. Вдаваться в эмоции – значит ступить на путь поражения. – Мне нравится быть ни в чем не виноватым. Не помню, когда в последний раз испытывал это чувство.

Валентина сжала пальцы рук перед собой. Было в этом жесте что-то такое, что смутило Рудольфо. Но что именно, он сказать не мог. Возможно, то, что этот жест так не свойственен девушке, которую с детства учили королевским манерам.

– Я не принцесса Валентина.

Рудольфо слышал, как она сказала эти слова. Точнее, он видел, как при этом шевелились ее губы. Сами слова не имели смысла, поэтому словно повисли в пустоте. Губы принцессы сложились в тонкую линию. По всему было видно, что она напугана.

– Меня зовут Натали, – сказала Валентина.

– Натали, – повторил принц без всяких эмоций.

– Мы случайно встретились с принцессой… – Она откашлялась. – В Лондоне. Можешь представить, как сильно мы удивились, когда… – Она повела перед собой рукой так, словно говорила что-то логичное и естественное. Как будто ее слова не были странной игрой фантазии. – Мы решили поменяться местами. Нам обеим показалось это забавным. Никто не должен был узнать.

– Прошу прощения, – перебил Рудольфо так же без эмоций. Он действительно словно впал в эмоциональный ступор и даже если хотел бы, то не смог испытать хоть какое-то чувство. Впрочем, в такой ситуации это играло ему на руку. – Скажи мне сразу, где в этом сценарии находится настоящая принцесса.

– Может быть, в Лондоне. Может, в Испании. Если ты это имеешь в виду.

– Да, я это имею в виду, – понимающе кивнул Рудольфо. – Так как, ты говоришь, тебя зовут?

Она потупила взгляд и побледнела:

– Натали.

– И если ты не дочь королевской семьи, несмотря на стопроцентное сходство с ней, то позволь спросить вот о чем. Чем же ты занимаешься по жизни? Учитывая происходящее, предполагаю наличие у тебя актерского диплома.

– Я личный помощник. – Она вздохнула. – Одного известного бизнесмена.

– Секретарша, заменяющая принцессу, – протянул Рудольфо Чувства понемногу начинали возвращаться, и это играло против него. Он уже давно не давал воли эмоциям, но сдерживаться в таких обстоятельствах казалось невозможным. Хорошо хотя бы то, что принц не кинулся крушить все вокруг. Вместо этого он лишь покачал головой и даже выпустил смешок. Хотя смешного было мало. – Должен отдать тебе должное. Актриса ты или нет, но свою роль ты отыграла блестяще.

Валентина заморгала опущенными глазами:

– Это не похоже на комплимент.

– И все же это он. Но надо признать, роль была не особо сложной. Тебе нужно было лишь прийти ко мне, дышать и хоть как-то общаться. Чтобы я не заподозрил, что ты вырезанная из картона фигура. Поэтому неудивительно, что я так легко попался в твою ловушку.

От этих слов ему самому стало не по себе. Но Валентина лишь подняла на него полный непонимания взгляд. Да, догадаться об обмане было невозможно. Но почуять неладное он был обязан. Уж слишком внезапны были перепады настроения его «избранницы». Слишком резким был переход от податливой, почти святой принцессы Валентины к резкой и дьявольски вспыльчивой… Натали.

Но ведь именно такая перемена ему и понравилась. Это было сродни глотку свежего воздуха в мире чопорных королевских манер.

И все же он должен был догадаться, что все происходящее – обман. Искусно сплетенная паутина тщательно продуманной лжи.

– Ловушка? – повторила стоящая перед ним девушка. Она отрицательно качала головой, а Рудольфо ненавидел себя за то, что по-прежнему хотел подойти к ней и успокоить. Даже зная, что она так умело выставила его последним дураком, принц хотел обнять ее и крепко прижать к себе. Похоже, он окончательно запутался в своих чувствах. И это становилось опасно. – О какой ловушке ты говоришь?

– О ловушке, в которую я должен был попасться, – ответил Рудольфо, стараясь придать голосу максимум спокойствия. – Ты обрушила на меня свою невероятную историю в надежде, что я куплюсь. Но, увы, я давно повзрослел, чтобы верить в сказки про принцев и нищих. Ты являешься точной копией одной из богатейших в мире наследниц, но при этом никто ни разу не указал тебе на это сходство. Пока вы сами не встретили друг друга, заметь, случайно. – Он сделал ударение на последнем слове. – Как убедительно. По-твоему, мы с тобой ни разу не встречались до твоего приезда из Лондона?

Девушка поджала заметно дрожащие губы:

– Ни разу.

– Господи, какой невероятный бред. – Принц наконец встал с кровати и поправил на себе белую рубашку. Он продолжил ее поправлять, чтобы хоть чем-то занять руки, предательски тянущиеся то ли к Валентине, то ли к загадочной Натали. – Признаться, я не знаю, что обижает меня сильнее. То, что ты готова рисковать будущим ради этой нелепой детской выдумки, или то, что ты держишь меня за идиота, готового в это поверить.

– Ты сам заметил, что я сама на себя не похожа. Ты говорил, что во мне будто сплелись две женщины. Теперь ты знаешь разгадку. Похоже, мы с Валентиной близнецы. Другого объяснения быть не может.

На слове «близнецы» она запнулась, словно ей было физически трудно его произнести.

Что же до Рудольфо, то он изо всех сил старался совладать с собой. Мысли в голове сменяли одна другую со скоростью молнии. И каждая новая мысль казалась ужасней предыдущей. Ни разу в жизни принц не испытывал столь сильного чувства безнадежности. Ни разу в жизни он так не сомневался в том, что ждет его в следующую минуту. Сотни раз он выпрыгивал из самолета и каждый раз приземлялся целым и невредимым. Ни одно из его экстремальных увлечений не принесло ему ни боли, ни ущерба, если не считать пары царапин и едва заметных шрамов. Чего нельзя сказать о настоящей, реальной жизни принца Тисселийского. О том, что было положено ему по крови и родству, хочет он этого или нет. Вот где всякий раз таился тот страшный сон, от которого невозможно проснуться.

– Близнецы, – машинально повторил он по английски с акцентом, выраженным сильнее обычного. – Видимо, вы близнецы, которых разделили в роддоме, не так ли? Иначе это будет не очень похоже на сериал. Но как ты себе это представляешь? Король остался с одной дочкой, а королева Фредерика исчезла со второй? Куда же, по-твоему, она пошла?