Никаких поводов для веселья у этих людей не было, они привыкли зарабатывать на жизнь своим трудом. То, что происходило вокруг, заставляло их думать о будущем все печальней и горше.

А вокруг происходило то, что превращало богатый, процветающий южный город у моря в разрушенную территорию войны и экономического упадка. При этом в эту бездну без разбора падали все его жители, которые стали осознавать свое ужасающее положение именно весной 1917 года.

11 марта 1917 года на заседании Гражданского комитета временным городским головой был избран инженер и кадет Михаил Брайкевич. Революционным губернатором стал начальник Одесского военного округа генерал Эбелов, градоначальником – генерал В. Есаулов. На место комиссара милиции вместо профессора Завьялова, который совсем недолго проработал на новой должности, был избран профессор Дмитрий Михайлов. Военным комендантом города стал прапорщик и эсер Рязанов. А для борьбы с бандитизмом была создана Комиссия общественной безопасности, которая исполняла чисто декоративные функции. Для борьбы с бандитизмом, разыгравшимся на безвластии (с одной стороны) и с серьезным народным недовольством (со стороны другой) у новой власти не было ни возможности, ни сил. Да и власти как таковой в городе не было.

С марта 1917 года власть в городе перешла к куче всевозможных советов. Так были созданы: Совет рабочих депутатов, Совет матросских и офицерских депутатов, Солдатский совет, Совет трудовой интеллигенции, Крестьянский совет, Совет профсоюзов рабочих фабрик, Совет профсоюзов заводских рабочих и портовых грузчиков, Совет фабрично-заводских комитетов… Все эти советы заняли помещение Воронцовского дворца. Там проходили их заседания и там они бесконечно спорили один с другим.

А город отражал то, что происходило в стране, так что здесь была не власть, а троевластие. Одновременно Одессой управляли: Центральная Рада в Киеве, советы в Петербурге и Временное правительство – тоже в Петербурге, которое безуспешно пыталось уживаться с советами. Получились лебедь, рак и щука из знаменитой басни Ивана Крылова – с той только разницей, что у Крылова воз стоял на месте, а у данного троевластия этот самый воз летел под откос, разваливаясь на ходу. Под неумным и неумелым управлением Одесса превращалась в бурлящий котел, захлебывавшийся кровью.

В неуправляемом городе появилось невероятное количество свободного оружия: беглые солдаты продавали его или обменивали на спиртное. Винтовку или револьвер за бутылку водки мог купить кто угодно. Этим оружием вооружались банды с Молдаванки, Слободки и Пересыпи, чье влияние и авторитет постоянно возрастали.

Население, между тем, имело все поводы для недовольства. При Временном правительстве хлеб вырос в цене в 300 раз практически сразу, а сливочное масло – в 900 раз! Начался голод. Деньги обесценивались с катастрофической скоростью. На рынке предпочитали товарный обмен. В Одессу перестали привозить продукты и медикаменты. Начались эпидемии болезней. В дома одесситов пришел холод, голод и нищета.

Особенно страдали рабочие: промышленное производство сокращалось с ужасающей скоростью, а от этого зависела и зарплата на предприятиях. Если в 1914–1916 годы в Одессе начался настоящий промышленный подъем и выросло количество производственных предприятий, то в 1917-м из-за безвластия, политической нестабильности и войны начался промышленный спад.

И при этом рабочие Одессы представляли собой серьезный, значительный класс – недовольный безвластием и экономической разрухой, неумелым управлением руководства заводов, длинным рабочим днем, уменьшающейся зарплатой, которой не хватало даже на покупку продуктов. И эту грозную силу очень многие пытались прибрать к рукам.

Перед входом в заводские ворота рабочие замедляли шаг. Из главного здания к ним направлялись двое – главный мастер завода и руководитель одного из цехов, где вчера возникли проблемы с плавкой металла. Главный мастер разговаривал с начальником цеха о делах. Они остановились в воротах, глядя на толпу рабочих, покорно втекающих в раскрытые недра завода.

Какая-то женщина в платке отделилась от остальной толпы и замедлила шаг. Ее ящик был не тяжел – она с легкость несла его в одной, правой, руке, вторую неподвижно опустив вдоль тела. Люди текли мимо нее сплошным потоком. Наконец количество их стало уменьшаться. Снова раздался резкий, пронзительный гудок.

Главный мастер по-прежнему стоял в воротах. Внезапно размахнувшись, женщина швырнула ящик вперед. Он ударил прямо в грудь главного мастера и упал на землю к его ногам. В тот же самый момент женщина бросилась бежать. Она исчезла так быстро, что никто ее не заметил. Ей удалось скрыться в одном из многочисленных переулков-лабиринтов до того момента, как раздался взрыв.

В небо взвился фонтан камней из заводской стены. Воздух наполнился страшными людскими криками. Главный мастер завода погиб на месте вместе с начальником одного из цехов. От взрыва погибли и несколько находящихся поблизости рабочих. На заводе началась паника.

Последствия страшного взрыва осознали в полной мере через несколько часов, когда вдруг выяснилось, что кроме главного мастера никто больше не способен отвечать за процесс производства. Директор завода ничего в этом не смыслил. Руководители цехов отвечали только за какую-то часть своей работы и ничего не знали обо всем в целом. Владельцы завода вообще находились в Петербурге. Их интересовала только прибыль, они никогда не вникали в производственный процесс. Да и связаться с ними в данных обстоятельствах вообще не было никакой возможности.

Словом, после гибели главного мастера начался настоящий кошмар. И крупнейший завод всего южного региона был вынужден остановить свою работу ровно на две недели. Полная остановка завода означала невосполнимые в данных условиях финансовые потери и крах всего отлаженного производства. Пока срочно искали замену главному мастеру, завод продолжал стоять.

Среди рабочих начались волнения, которые постепенно переросли в забастовку. Разъяренные рабочие разгромили один заводской цех. Их успокоил только военный отряд, который специально прибыл на завод с угрозой открыть стрельбу. У рабочих оружия не было, поэтому они не вступили в открытую схватку с военными, а предпочли бунт свернуть. Но происшедшее на заводе РОПИТ вызвало серьезную дестабилизацию во всем регионе среди рабочих, а также начало промышленного спада всего производства юга.

Ответственность за взрыв сразу взяли на себя анархисты. Они вообще стали заметной силой в городе: остро критиковали Временное правительство как оплот буржуазии, выступали за скорейшую революцию и создание советов как единственного органа власти, требовали социализации промышленности и земли, передачи власти советам, прекращения войны, боролись против частной собственности – проводили самочинные реквизиции буржуазии, налеты… Но после взрыва на заводе РОПИТ кровавый террор обещали прекратить.

Взрыв принес свои результаты – и финансовые, и социальные, вызвав при этом страшные волнения в городе. Рабочие массово стали переходить на сторону красных. Начались столкновения с военными отрядами.

А между тем ответственность за взрыв на заводе лично взяла на себя самая известная анархистка Мария Никифорова.