Уроки

Мама говорит:

– Моя мама как-то попыталась показать мне,

как делать салат из капусты и помидоров,

но я не захотела учиться.

Она насыпает из коробки смесь для блинчиков, добавляет молоко и яйцо, перемешивает. Я смотрю на нее с благодарностью, ведь теперь у нас столько еды: на буфете стоят и ждут своего часа сироп, бананы, чтобы положить кусочек сверху.

Субботнее утро.

Пять дней в неделю мама ездит на работу в Браунсвилль,

а всю субботу проводит с нами.

– Оставаться дома и стоять у плиты нам с Кей

ни капельки не хотелось.

Она перемешивает тесто, чтобы не было комочков, выливает в шипящую, смазанную маслом сковородку.

– Хотелось носиться с друзьями по всему Гринвиллу.

У одного соседа на нашей улице росло персиковое дерево. Однажды Роберт перелез через забор и нарвал целый ковшик персиков. Не дал никому ни одного, но где растет дерево, сказал. И мы тут же последовали его примеру, прокрались в сад и воровали персики, да еще и кидали гнилые

в твоего дядю!

Мама так хотела научить нас готовить.

А мы говорили: «Почему мы, пусть мальчишки!» И мама поняла, что несправедливо держать дочек дома, когда сыновья носятся по улице и воруют персики!

Поэтому она отпустила нас гулять до самого ужина.

Ну а потом, – говорит мама, поставив завтрак на стол, —

было слишком поздно.

Поменяться местами

Когда мать Марии

готовит

арроз кон хабичуэлас у тостонес,

мы меняемся ужинами. Если вечер будний,

я побегу к дому Марии с тарелкой, на которой мамин цыпленок, макароны «Крафт» с сыром,

иногда только испеченный кукурузный хлеб или

консервированная фасоль.

Держу теплую тарелку, а самой не терпится отведать приготовленных мамой подруги

риса и бобов с чесноком

и жареными зелеными бананами, солеными и теплыми…

Мария будет ждать меня, обернув фольгой мой ужин.

Иногда мы устраиваемся рядышком у нее на крыльце,

обмениваемся тарелками и ставим их на колени.

– Эй, девчонки, что это вы едите? – спрашивают нас соседские дети, но мы не отвечаем, потому что сидим с набитыми ртами и уплетаем за обе щеки чудесную еду.

– У твоей мамы получается самый вкусный цыпленок! – восхищается Мария. – И самый вкусный кукурузный хлеб. Да вообще все!

– Ну да, – соглашаюсь. – Все-таки бабушке удалось кое-чему ее научить.

Писательство № 1

Придумывать истории гораздо легче, чем записывать их.

Когда я говорю, слова льются рекой.

Как будто история просыпается, свободно ходит по комнате. Садится на стул, закидывает ногу на ногу и произносит:

«Разрешите представиться». И говорит, говорит.

Но как только я склоняюсь над тетрадкой,

быстро написать могу только имя.

Аккуратно вывожу между голубыми линейками

каждую букву.

А потом надолго задумываюсь над пустой страницей:

«Как же пишется «представиться»?»

Раз за разом пытаюсь написать,

но в конце концов на странице

остаются только крошки от ластика

и дыра в том месте,

где должна была появиться история.

Поздняя осень

Мисс Московиц вызывает нас по очереди:

– Подойди к доске и напиши свое имя.

Наступает моя очередь, я встаю и иду к доске со своей задней парты, пишу «Jacqueline Woodson» так, как я делала много раз, и собираюсь уже идти на место, ужасно гордая оттого, что мое имя белыми буквами написано на доске в меловых разводах.

Но мисс Московиц останавливает меня:

– Письменными буквами, пожалуйста!

Но «q» в «Jacqueline» дается мне плохо, поэтому я в первый раз в жизни пишу «Jackie Woodson». Немножко трудно только с «k».

– Ты хочешь, чтобы тебя называли именно так?

Мне хочется ответить: «Нет, мое настоящее имя Жаклин»,

но я боюсь, что не справлюсь с письменной «q»,

знаю, что, наверное, никогда в жизни

мне не соединить ее с «c» и «u»,

поэтому я киваю,

хотя при этом и лгу.

Другая Вудсон

Многие думают, что мы с сестрой близнецы. Но все-таки я другая Вудсон, которая каждый год приходит в тот же класс, где год назад училась ее сестра. Все учителя улыбаются, когда произносят мое имя.

– Вудсон, – говорят они. – Ты, должно быть, сестра Оделлы.

Затем они раз за разом называют меня Оделлой и

медленно качают головой:

– Извини! Вы с Оделлой так похожи, а она ТАК

талантлива!

И ждут, что сейчас блистать талантами начну и я.

Ждут, что при каждом вопросе моя рука будет взлетать первой. Что мой карандаш будет бегать быстро-быстро, заполняя листок с тестом по математике, слишком легким для меня. Что я буду без запинки читать перед классом трудные слова, которые не каждый старшеклассник выговорит. Они все ждут и ждут.

И снова ждут.

И еще ждут,

пока однажды, зайдя в класс и открыв рот, чтобы назвать меня Оделлой, не останавливаются на

полуслове и

не вспоминают, что я другая Вудсон.

И тогда начинают искать таланты

за другой партой.

Писательство № 2

По радио группа «Слай и Фэмили Стоун» поет «Семейное дело». Радио включено на полную громкость, потому что это любимая мамина песня, которую она может слушать без конца. Слай поет:

Ты не можешь уйти, потому что там

твое сердце,

Но остаться не можешь, потому что

жил где-то еще.

Эта песня напоминает мне о Гринвилле и Бруклине – двух разных мирах, в которых живет мое сердце. Я торопливо записываю слова песни, стараясь успеть за певцом,

потом перечитываю маме. Так я учусь. Я с трудом разбираю слова на странице, пока не запомню их, перечитывая одни и те же книги, записывая тексты песен с пластинок или из рекламных роликов. Слова оседают у меня в голове, остаются в памяти. Не все учатся читать