– Сбежала из дома, – усмехнулась я.

Валентайн уважительно хмыкнул:

– А ты девица с характером.

– А что остается бедной сиротке?

– Так уж и бедной?

– Как храмовая мышь. Все мои земли после войны перешли соседям. А сама война забрала семью.

– Вот как?

– Ну, там еще опекун, конечно, постарался, и предыдущий король. Но вряд ли все это случилось бы, если не война.

– Ты сохраняешь удивительный оптимизм для девушки в твоем положении, – заметил демон. – Это вызывает восхищение.

– А, ты думаешь, раз я сижу на дне пропасти в компании демона посреди Туманной чащи, самое время для отчаяния?

Валентайн рассмеялся. Это был лающий сиплый хохот, мгновенно напомнивший мне, что передо мной не совсем тот парень, с которым я познакомилась.

– Даже не знаю, говорить тебе или нет… – отсмеявшись, произнес демон.

– Что? – я нахмурилась.

– Ммм…

– Говори! – потребовала я.

– Ну, смотри, сама захотела.

– Валентайн!

– Мы не на дне пропасти, светлая. Мы в самом сердце Туманной чащи.

– Как... Как это? – не поняла я, начав оглядываться, как будто в ночи в тумане можно что-то разглядеть.

– Представления не имею. Но вокруг ничего похожего на дно ущелья не наблюдается, – мрачно ответил демон.

– А что наблюдается?

– Лес. Глухой и дикий. Полный живности, которой ты, к счастью, не видишь.

Я поежилась, а Валентайн устало потер глаза.

– Нужно отдохнуть. Но по очереди. Ты первая.

– Но... – начала я возражать, но демон перебил:

– Николетта, пожалуйста. У меня нет терпения спорить с тобой.

И я захлопнула рот, клацнув зубами.

– Спи. – попросил Валентайн.

Я свернулась калачиком на жесткой земле и закрыла глаза. «Спи», ага. Легко сказать. Перед глазами мельтешили развороченный мост, распоротое горло Макса, чешуйчатая рожа Валентайна, и все эти под мерный стук в защитный круг.

В конце концов я задремала, и где-то на грани сна и яви мне померещилось прикосновение чешуйчатых губ к щеке.

Померещилось же, да?

Из тревожного сна меня вырвал усталый рыкающий голос:

– Николетта, подъем.

Я с трудом разлепила глаза, надеясь увидеть свою комнату, ну, в крайнем случае комнату в Темнейшей, но увы. Все тот же защитный круг, клубящийся вокруг него туман и уставший демон.

– Встаю, – со вздохом ответила я.

– Если что-нибудь покажется странным, страшным и подозрительным – сразу же буди меня.

Я не стала говорить, что самый странный, страшный и подозрительный здесь он.

А Валентайн сказал это и, прикрыв глаза, кажется, вырубился. Потрясающая способность, я тоже так хочу.

Не знаю, сколько прошло времени, но посветлело, выпала роса, и ночному соседу надоело стучать в нашу защиту. Судя по недовольному рычанию и тяжелому топоту, на нас плюнули и ушли в поисках добычи попроще.

Я не стала будить Валентайна, хотя, признаться, хотелось. Слышать и не видеть оказалось малоприятно: мне все время казалось, что сейчас кто-нибудь подкрадется сзади и свернет мне шею. Ну или вырвет глотку, если особенно не повезет.

Чтобы хоть как-то отвлечься от дурных мыслей в духе «так я и останусь неизвестно где неизвестно с кем навечно», решила продолжить лечение демона. В принципе, оставалось немного: проверить, как там заживало то, что вчера я собирала по кусочкам, и починить крылья. На первое я потратила минут пятнадцать, а вот второе оказалось не такой простой задачей, как казалось на первый взгляд.

Целители по сути своей лекари, только с очень широким набором магических инструментов в арсенале. И ни первый, ни вторые в практике своей с крыльями не сталкивались. Нет, возможно, что-нибудь могли бы подсказать ветеринары или орнитологи, но где их тут взять?

В общем, усевшись рядом со спящим Валентайном, я принялась медленно и тщательно ощупывать валяющееся на земле крыло, составляя в голове схему костей, суставов и сухожилий. Это была кропотливая и медитативная работа, так что я довольно быстро погрузилась в процесс и отвлеклась, только когда дощупала от кончика крыла до демона. Точнее, его спины.

Спина красовалась мелкими чешуйками, обрывками рубашки и такими красивыми мышцами, что я невольно залюбовалась. Ну и защупалась, да. Кто ж виноват, что крыло так интересно крепится к спине!

От процесса меня отвлекло вежливое покашливание, больше походящее на сдавленное хрюканье. Я отдернула руки, как будто и вправду занималась чем-то непристойным, а проснувшийся демон повернулся на спину и, заложив руки под голову и широко улыбаясь, произнес:

– Ну ты чего остановилась? Там дальше еще много чего интересного!

И подмигнул так многообещающе.

– Все интересное я видела в морге, а некоторое интересное даже препарировала, – припечатала в ответ.

– Такого ты точно не видела, – продолжил скалиться демон.

– Да, пожалуй, – согласилась я и, когда рожа у Валентайна стала уж совсем неприлично довольной, добавила: – С крылатыми пациентами обычно напряженка. Так что, если не смогу помочь, придется искать какого-нибудь ветеринара.

– Туше, герцогиня, – сказал демон, рывком садясь. – Но лучше, конечно, чтобы ты починила мои крылья – так больше шансов, что мы выберемся отсюда живыми и целыми.

– Потребуется время, – призналась я.

– Много?

– Не знаю… сложный неизвестный скелет. Непонятно, что и как лечить.

– Понял, – мрачно кивнул демон. – Тогда придется пройтись пешочком.

– А куда? – спросила я с надеждой, что сейчас у нас появится точное направление и счетное количество дней до спасения.

– Понятия не имею, – огорошил Валентайн. – Но начнем мы с базовых вещей.

– Усилим защитный круг?

– Наоборот! Снимем его.

Демон щелкнул, и спасительная линия на земле погасла. Я позорно дернулась в его сторону, совершенно по-детски желая спрятаться за спиной более сильного взрослого, но удержалась.

– Не бойся, вокруг никого нет. А нам нужен завтрак.

– И как мы его будем добывать?

– Не «мы», а я, – поправил Валентайн. – Но для начала нужно оговорить несколько правил. Я вижу, ты – нет. Я веду, ты идешь за мной. Я говорю «шаг вправо» – ты шагаешь. Я говорю «замереть» – ты замираешь. Я говорю «упасть на землю» – ты падаешь. Я говорю броситься мне на шею и страстно поцеловать, ты…