Парень повернулся всем корпусом. Глаза нехорошо светились, желваки ходили от злости.

– Ты можешь погибнуть, глупая девчонка, и я могу не успеть спасти тебя.

– Что со мной может произойти за такой толстой каменной кладкой? Если бы было что-то, способное пробить стену, оно бы уже постучалось в ваши ворота.

Парень смотрел на меня неотрывно. Зло, напряженно, упрямо. Но я была права, и если он не полный идиот, то тоже это понимал.

Валентайн, к счастью, был демонологом. А среди них идиоты долго не живут. По крайней мере, так мне Анна рассказывала.

– Ну хор-р-р-р-рошо, – процедил он сквозь зубы. – Но если ты высунешь свой хорошенький носик за ворота, я лично тебя верну в вашу целительскую академию.

– Договорились, – легко согласилась я. – Я же целитель, а не самоубийца.

– Что-то последнее время я в этом начинаю сомневаться, – пробурчал Валентайн.

И дни побежали.

Я символически присутствовала на парах, где меня или старались не замечать, или пытались вывести на этический конфликт. Жевала невкусную еду в столовой. Дежурила в лазарете. Читала темных философов под аккомпанемент суетолога. И бдела ночами у стены.

Начальник стражи, тот самый мужчина с жутким шрамом и очаровательным прозвищем «Красавчик», долго рассматривал меня, когда я явилась с просьбой куда-нибудь меня пристроить. Затем долго и выразительно смотрел на Валентайна. Молча, что характерно. Потом тяжело вздохнул.

– Передай ректору, что, если ее сожрут, со светлыми будет объясняться сам.

– Я не собираюсь высовываться за территорию! – возмутилась я.

– Тебе для этого, малышка, даже из общежития можно не выходить, – осадил меня мужчина.

– Вы издеваетесь?

– Ну что ты, как можно… – пробурчал вояка и повел показывать мою новую жилплощадь.

Закуток, что я попросила, был пристройкой к казармам. Наверное, раньше там была какая-то сторожка или комната отдыха дежурных солдат, но от прежнего интерьера осталось только два деревянных настила, старательно косящих под койки.

Приводила я это место в порядок три ночи подряд, припахав к этому делу вообще всех, кто подворачивался под мою страждущую чистоты руку. Каморку отмыли, очистили, кое-что подкрасили, несколько досок поменяли, притащили мне письменный стол, сколотили несколько полок. Из лазарета принесли кое-какие инструменты, ведьмы нехотя поделились снадобьями.

Пару раз даже приносили раненных с дозора. И, моя особая гордость, еще пару раз бедолагам успевали оказывать экстренную помощь на месте, так что миленькая зубастая девчонка осталась с обеими ногами, а один из стражей сохранил руку.

В общем, жизнь, можно сказать, наладилась, если бы не одна действительно раздражающая мелочь – Валентайн Сатор сторожил меня. Очень усиленно и очень настойчиво. Он буквально подпирал двери каморки, даже когда я рассказывала азы первой лекарской помощи.

– Тебе что, заняться больше нечем? – мрачно спросила я, когда очередной просветленный темный маг ушел в общежитие.

– Ну так… – Валентайн зевнул. – У Аларика свиданка, попросил погулять. Вот, гуляю.

– А вчера? – приподняла я бровь.

– И вчера, – невозмутимо ответил парень.

– А позавчера?

– И позавчера.

– А…

– Каждый день, Николетта, – перебил меня темный. – Каждый день.

– Ну и зачем? – вздохнула я, присаживаясь на один из настилов, отчаянно борясь с заразительной зевотой.

– На всякий случай, – пожал плечами темный маг.

– Ой, да какой тут может быть случай, – поморщилась я.

– Всякий, – усмехнулся Валентайн. – Ты всегда думаешь о людях лучше, чем нужно?

– Стараюсь, – честно ответила я, устало опуская голову на маленький валик, набитый колючей травой, заменяющий мне подушку.

– Вот и не теряй это, – вздохнул Валентайн где-то на грани сна и яви, опять укрывая меня своим пиджаком.

На мысли, что нужно-таки раздобыть плед, меня вырубило окончательно.

Проснулась я потому что настил основательно так тряхнуло. Вскочила на ноги и несколько секунд не понимала, где нахожусь и что происходит. Снаружи раздавались крики, и вряд ли их можно было отнести к ленивой перекличке дозорных.

Так орут от боли.

Я выскочила из своей каморки и замерла, не сделав и пары шагов. Застыла в парализующем ужасе посреди стремительно пустеющего двора, не понимая, что должна делать. Ворота были приоткрыты, наружу выбегали люди, на ходу выбрасывая какие-то заклинания. Крики, вопли, чавкающие звуки, жуткий хруст и грохот, шум боя.

Неужели Туманная чаща прорвала оборону замка?

Снова земля под ногами вздрогнула, и это вывело меня из оцепенения. Если сюда ворвутся туманные монстры, то вряд ли я выживу. Если уж помирать, то хотя бы в гуще веселых исторических событий, решила я и, подхватив юбки, тоже побежала за ворота.

А там творилось чудовищное.

Огромные лианы обмотали каменный мост и пытались его сдернуть в пропасть. Зубастые цветки на ходу откусывали зазевавшимся темным магам и сопровождающей их нечисти стратегически важные конечности. Вопли боли превращались в крики разъяренной злости. По жуткой флоре со дна поднимались не менее жуткие чудища. Я даже растерялась, куда кидаться на помощь – кругом была какая-то мешанина из людей, нежити, демонов, туманных чудищ.

И среди всего этого великолепия сиял потрясающе красивой, чистой магией Валентайн. Он призывал свои демонические войска, чтобы защитить замок, и, невероятно, но туман отступал под натиском темных сил!

Победа определенно была близка, но какая-то зубастая сволочь проскочила между наступающими и впилась Максу в шею. Парень оторвал дрянь, измочалив ее на несколько нежизнеспособных кусков, но горло было безнадежно разодрано. Он обернулся к кому-то в толпе темных магов и, беззвучно пошевелив губами, рухнул навзничь.

И это подстегнуло меня. Я бросилась к парню, проскочив мимо Макса, Валентайна и Красавчина, и, упав на колени, начала лечить. Глаза у Макса расширились от удивления, а я зло пригрозила:

– Не выживешь, попрошу декана тебя поднять, и сама убью.

Магия лилась легко и быстро, словно здесь был не человек с разодранным горлом, а порез от бумаги на пальце. Минута, две и Макс судорожно вздохнул. А вокруг раздались воодушевленные крики – я обернулась, чтобы увидеть, как Туманная чаща отступала, теряя флору, фауну и обрывки белой мути.

Я поднялась на ноги и огляделась, ища следующего пациента. В паре шагов лежало тело без признаков жизни, но целитель во мне требовал проверить наверняка. Там и была-то всего пара шагов, которые я даже успела сделать, как вдруг мост под ногами покачнулся.