– Видишь? И ведь не поправить маникюр! Тутодин приличный мастер на всех – Лика, но она в отпуске. Ходить мне теперь безногтя…

– Высокие у вас в семье отношения, – отметилая. – Но как же муж сумел развестись? Я думала, этот процесс тянется не одинмесяц. И нужно твое согласие.

Нина подошла к «Мерседесу» и влезла в салон.

– Петька дрянь! Вишь, дома стоят? Там егопредыдущие бывшие живут, а теперь и я тут. Зарубин условие ставит: быстроуходишь – получаешь виллу, содержание и все вещи, какие упрешь. Захочешьсудиться – голой оставит. Ну я не растерялась! Ой, оборванка… Стой! Оборванка!Оборванка!

С легкостью вспугнутого зайца Нина побежала поулице, я кинулась за ней, стараясь рассмотреть объект преследования.

Спортивная подготовка бывшей жены олигархаоказалась лучше моей. Ну да это не удивительно, небось Нина посещаетфитнес-зал, регулярно тренирует мышцы, а мне, собственно, и некогда заниматьсяфизкультурой. Еле-еле дыша и ощущая резкую боль в правом боку, я добралась,наконец, до эпицентра событий. На тротуаре стояла испуганная смуглая женщина, вруках она держала небольшой диванчик, очевидно, сделанный из пластика ипоролона. Темно-зеленая обивка, золотой шнур, рюшечки по бокам были изряднопотрепаны.

– Оборванка! – орала Нина, пытаясь вырвать угречанки мебель. – Оборванка!

– Ноу, ноу, – шептала тетка, не отдаваядобычу. – Ноу!

– Оборванка! – Нина перешла в диапазонультразвука.

– Остановись, – попросила я. – Женщина вполнеприлично выглядит. Да, она одета недорого, но вполне чисто и аккуратно. Еенельзя назвать оборванкой.

– Она украла мою оборванку, – запыхтела Нина ипредприняла новую атаку на даму: – Отдай оборванку!

– Ноу, ноу, – чуть не плакала гречанка. – Ай…донт… май… май… май… ноу!

– Оборванка! – все визжала Нина.

– Оттоманка! – осенило меня. – Ты ведешь речьо диванчике!

– О чем же еще? – взвилась Нина. – Эта дряньшла мимо и сперла из машины оборванку.

– Оттоманку, – поправила я.

– Без разницы. Она моя, мною у Петьки отбитая.Не отдам!

– Ноу, ноу, – зарыдала гречанка. – Ноу! Плиз,май!

– Че она про весну толкует? – поитересоваласьНина. – Все май да май у нее.

– Дама уверяет, что этот диван еесобственность, – сказала я. – Вообще-то я не сильна в английском, но, думаю,поняла ее верно.

– Йес, йес, – закивала жительница Сантири, –май! Итс… э… фром… э… э… супермаркет.

– Теперь че она несет? – спросила Нина.

– Купила в магазине, – перевела я.

– Брешет! Она потертая, на оборванке сто летсидели! – возмутилась Нина и дернула диванчик к себе.

– Ноу, – сантирийка вцепилась мертвой хваткойв зеленое чудовище. – Мадам Флора… э… гоу… гоу… май, маркет, твенти доллар,секонд-хэнд.

– Приобрела у некой Флоры за двадцать баксов,– ловко справилась я с ролью переводчицы. – Мебель не новая, все разумно.

– Ха! – подпрыгнула Нина. – Врет! Знаю я их,чурки, гастарбайтеры хреновы. Моя оборванка.

Бывшая жена Зарубина вцепилась в диванчик, ногречанка не собиралась уступать.

– Послушай, кто-то должен проявить понимание,– я решила привести Нину в чувство.

– Кто-то, но не я, – последовало в ответ. – Нуя им покажу, гастарбайтерам!

– Вообще-то ты не права, – усмехнулась я. –Дама живет в своей стране, а ты приезжая. Вряд ли гречанку в Греции можноназвать гастарбайтером. Скорей уж ты, Нина, тут в гостях. Неужели тебе нестыдно?

– Моя оборванка!

– Не позорь Россию, – решила я надавить начувство национальной гордости.

– Все равно, пусть вернет оборванку, – Нинастояла насмерть.

– Оттоманку, – безнадежно вздохнула я.

– Без разницы. Мое!

– Ты обеспеченная женщина, а дерешься из-застолетнего дивана.

– Ха, это дело принципа, – пропыхтела Нина. –Зарубину его не оставила и этой не дам. Дай сюда!

Издав победный клич, Нина выдернула«оборванку», гречанка отступила назад.

– Мое! – констатировала Нина. – Пошли, Виола.Пусть спасибо скажет, что мы в полицию не обратились.

– Уж извините, – забормотала я, глядя намрачное лицо побежденной женщины, – плиз, мерси. То есть… черт, не умеюпо-английски. Sprechen Sie deutsch?

– Ноу, ай донт спик, – прошептала тетка.

– Мерси, – повторила я. – Сэнкью. Гуд бай.

– Хорош с ворюгой болтать, – Нина пнула меня вбок диванчиком. – Идем в дом, а то чурки без внимания остались, щас все упрут.Слышь, а Петька-то лоханулся!

– Где? – устало спросила я. – Вернее, в чемошибка твоего бывшего мужа?

– «Ламборджинчик»! – взвизгнула Нина. –Зарубин решил, что он в гараже, но машиночка-то в ремонте, я ее завтра заберу.Не поездит Алиска на моем «ламборджинчике», вот!

– Поздравляю, – сказала я. – Ладно, мне пора.Держи.

– Этта че? – отпрыгнула в сторону Нина. –Кошка? Я их не люблю.

– Ты не узнала Муму?

– Кого?

– Муму!

– Где?

Я тяжело вздохнула. Драка с гречанкойотрицательно повлияла на и без того не большие умственные способности блодинки.

– Твоя собачка. Муму.

– Ваще!

– Забрала ее с фабрики.

– Охреневаю!

– Я забыла вернуть ее тебе.

– Гонишь!

– Вечером обнаружила Муму в своей кровати.

– Ну, блин!

– И сейчас привезла болонку.

– Ты на нее глядела?

– Конечно, очень внимательно осмотрела.

– С хвоста кошка, с лица собака.

Я призвала на помощь все свое самообладание.

– Да, согласна. Муму немного необычна, но этоже твое животное. Забирай.