– Привет, – помахала я рукой.

– О, ты по-русски можешь? – страннообрадовалась девица.

– Естественно, – изумилась я.

– Оклад шикарный, приступай! – рявкнула Нина.– Для начала вымой быстро весь дом. Мне ее запах мерзок.

Я попятилась. Может, Нина подхватила вирус?

– Че буркалы таращишь? – скривилась она. –Ждешь, пока кто-нибудь тут в морскую свинку превратится? Спорим, это будешь ты!Ну, бери тряпку или катись отсюда!

– Я принесла твою собачку, – осторожно сказалая и вытащила Муму из сумки.

– Ты ваще кто? – поинтересовалась вдруг Нина.

– Я Виола. Мы с тобой сегодня ездили намеховую фабрику. Я вернулась к себе и нашла в своей сумке Муму, – максимальнодоходчиво изложила я краткую версию событий.

– Вы из наших? – нежно пропела Нина, внезапнорастеряв все хамство. – Ох, простите, не разглядела, что одежда приличная, иукрашений не вижу.

– Ниночка, – ласково сказала я, – ты хорошосебя чувствуешь?

– Меня зовут Алиса, – заявила девушка иизящной рукой убрала со лба свисающую до глаз густую челку.

У меня отвисла челюсть. Губы блондинки, как иу Нины, явно накачаны гелем, нос идентичной формы, глаза голубые, кудрисоломенно-пепельные, фигура стройная, кофточка со стразами, джинсовыемини-шортики расшиты розовыми цветочками. Но вот лоб-то оказался другой формы.Сейчас мне стало понятно: между клонами есть различие.

– А где Нина? – вырвалось у меня.

Алиса подбоченилась.

– Я жена Петра Зарубина. И этот дом теперьбудет носить имя «Катя».

– Логично, – кивнула я, – вы Алиса, дом«Катя». Господин Зарубин, наверное, мусульманин?

– С чего вы взяли? – удивилась Алиса.

– Еще утром тут жила его первая жена Нина.

– Ха, первая! – захохотала Алиса. – Шестая онабыла, прошмандовка. Усе, нету красоты. Петечка ее выгнал вместе с хабаром.Теперь тут мое гнездо.

– А где Нина?

– Сантири, – парень-грек неожиданно обрел дарречи. – Ей нет здесь, он кричать Сантири. Мебель тащить, дом купить. Уан, ту,фри, фо, файв – рядом. Сикс к ним.

– Ну ваще! – возмутилась Алиса. – Какого хренаты со мной не говорил?

– Ты орать, мы думать, – спокойно пояснилгрек. – Они кричать. Потом… фу, нет… Выкинуть их. Вон.

– Он на что намекает? – покраснела Алиса. –Кого выкинут вон?

Грек начал долбить молотком по букве «Н».

– Насколько я поняла, грек сообщил: Нинауехала в Сантири, ей там Петр приобрел жилье, как и предыдущим супругам.Наверное они организовали клуб бывших жен Зарубина, – стараясь убрать из голосаехидство, пояснила я и пошла на парковку к «Мерседесу».

После тихого сонного Флоридоса Сантирипоказался мне центром карнавала. Поселок был значительно больше курорта длябогачей, тут имелась бездна гостиниц, на каждом углу было по трактиру, потротуарам шлялись толпы туристов. Очевидно, вечером здесь начиналась самаяактивная жизнь.

Я притормозила у небольшого кафе, высунулась вокно и спросила у толстого пожилого грека, мирно курившего у входа:

– Простите, где тут у вас район частных вилл?

Старик собрал лоб морщинами.

– Москва? – поинтересовался он.

– Москва, – в тон ему ответила я.

Не говоря ни слова, дедушка исчез внутризаведения, я растерялась. Может, он не любит русских?

– Хто тута из наших? – заорали из харчевни, ина тротуар выскочила крупная тетка в голубом платье. – Чаво хочешь? Поесть?Топай сюды. К другим не ходи, отравють! Бачишь там красные зонты? Уже трое уних от инфекции загнулись, а у нас…

– Я ищу район частных домов, – перебила я«рекламное выступление».

– Они внизу, – пояснила бабенка. – Кати попроспекту до древнегреческих развалин. Храм увидишь, бери влево. Не заплутаешь.Туда туристы прут, на каменюки побачить. Ну шо за смысел пялиться на то, шо дотэбе сломали, а?

– Действительно, – кивнула, усмехнувшись, я, –булыжник он и в Греции булыжник.

Тетка махнула рукой, я поехала в указанномнаправлении. Миновала останки культового сооружения, повернула на перекрестке иочутилась в ином мире. Свет, шум, гам, веселье остались за спиной, впереди заажурными заборами стояли белые виллы. Казалось, район вымер, здесь даже собакине лаяли.

Внезапно до ушей донесся грохот и визг.

– Ваще! Суки!

Я нажала на газ. Похоже, Нина там, выясняетотношения с кем-то из местных жильцов.

Интуиция меня не подвела, через пару секунд яувидела Нину, которая, топая ногами, визжала:

– Осторожнее! Уроды!

Около настежь открытых ворот последней виллыстоял небольшой грузовичок, возле которого суетились смуглые мужчины вкомбинезонах.

– Что случилось? – спросила я, выскакивая из«мерса».

Нина замолчала, потом бросилась мне на шею:

– Виолочка, кисонька… Сука! Не ты, он сук.Сукее не встречала. Скот! Мерзотина!

Продолжая выкрикивать оскорбления, Нина селана бордюр тротуара, в то же мгновение один из грузчиков уронил медный кувшин,над дорогой поплыл звон.

– Козлы! – подскочила Нина. – Руки оборву,чурки! Шевелитесь! Арбайтен, арбайтен…

Я потрясла головой. Просто день сурка, честноеслово. Интересно, по какой причине олигарх Зарубин совершил рокировку жен?Девушки выглядят одинаково, одеваются под копирку и в разговоре употребляютсходные выражения. Может, не стоило менять шило на мыло?

– Петька сволочь, – заплакала Нина, – развелсясо мной. Я-то думала, он со свекровью летит, шубу ей купила, а он прибыл изМосквы с новой бабой. Та сразу выступать начала. Но я не сдалась! Поставилаусловие: увезу все свое. Он сказал: «Лады. Но за один раз, даю тебе два часавремени!» И пошла карусель – я складываю, Алиска вытаскивает… Пришлось ей рылопропечатать. Так она мне нос расцарапала и ноготь сорвала.

Нина растопырила пальцы и повертела перед моимносом ладошкой.