— Белла совершила страшный грех, страшный…

— Страшный грех?

— Это было, конечно, давно. Но такие грехи не имеют срока давности. И не нам их судить.

— Но что она сделала?

— Беллочка совершила ужасный поступок.

— Вот как? Неужели такой ужасный, что даже нельзя сказать?

— Я не имею права раскрывать эту тайну.

Инокиня поднялась со скамьи, давая понять, что разговор окончен.

«Короче говоря, — мысленно подвела итог своего визита в монастырь Арина, — инокиня уже не верит, что ее родственница найдется, и не хочет более говорить о ней. Другими словами, не желает сотрудничать со следствием, что существенно осложняет дело».

* * *

— Значит, в биографии Беллы Борисовны есть нечто весьма подозрительное, Стэплтон?

— Выходит, так.

— Страшный грех, говорите?

— Ага.

— По вашим честным глазам вижу, Стэплтон, у вас есть какая-то идея?

— А что, если?..

— Что?

— Что, если Топоркова действительно связана с Дашей и Сковородиным, но как-то совершенно иначе, не так, как мы думали?

— То есть?

— То есть ее исчезновение вовсе не аналогичный эпизод.

— А что тогда?

— Что, если преступник — одна из жертв?

— Мнимая жертва?

— Ведь так часто бывает, когда в серии преступлений один из эпизодов слишком выпадает.

— Вы хотите сказать… заказчик — исчезнувшая Белла?

— А вдруг?

— Ну, это уж вы чересчур…

— Надо и самые невероятные версии рассматривать. Сами учили.

— Не до такой же степени, Стэплтон! Вы хватили лишку!

— Думаете, хватила?

— Впрочем, продолжайте осаду монастыря. Вдруг что-нибудь да выйдет.

— Жаль только, — вздохнула Арина, — опять не получается связать все три эпизода. Либо Даша и Сковородин, ну и Леша. Либо Белла и Сковородин. Только тогда при чем тут Даша? Ума не приложу, что делать…

— Как всегда, подождать, Стэплтон, — флегматично заметил Аринин начальник. — Да, надо подождать…

— Чего ждать-то?

— Ясно чего — как всегда, еще одного преступления. Вдруг тогда и все прежние свяжутся.

— Нет, ну, если дождаться, пока пол-Москвы пропадет, тогда что-то и может проясниться…

— Кажется, есть кое-что. — Иван Петрович сам позвонил Дамиану.

— Правда?

Решение Дамиана сотрудничать с небезопасным бывшим ментом Иваном Петровичем Захаровым оправдало себя довольно быстро. Но… по скользкой дорожке-то, стоит ступить на нее, не идешь, а скользишь. Вот о чем невольно подумал Дамиан, когда раздался звонок от Захарова.

Да, ответные любезности от начальника сковородинской безопасности не заставили себя ждать.

— Неужели подставное ДТП? Пропажа владельца машины? — с профессиональным цинизмом обрадовался детектив.

— Пока еще не пропажа… Но с неким Геннадием Дудкиным приключилась занятная история.

— Вот как? Что же с Дудкиным случилось?

— Ну, на первый взгляд вроде как обычное подставное ДТП. Подставились и требуют деньги за причиненный ущерб.

— Дудкин описал этих людей?

— Да. Трое. Серый «Мерседес». Номер, правда, другой, не тот, что ты продиктовал.

— Что совершенно неудивительно. — Дамиан слушал Захарова и тихо ликовал: портрет тройки, наехавшей на Геннадия Дудкина, вполне совпадал с тем, что был ему уже хорошо известен. А также с тем описанием, которое Филонов получил от господина гурмана.

— Итак, они с Дудкина потребовали деньги…

— И он, заметь, сразу отдал.

— Сразу?

— У него была с собой такая сумма. Как раз две тысячи долларов.

— И что же?

— Так деньги у него не взяли!

— Да ну?

— Они тут же передумали и сказали, что двух тысяч баксов мало, а надо пять. Ну а пяти тысяч долларов не было с собой даже у Дудкина.

— Откуда вы все это знаете? Неужели он написал заявление в милицию?

— Нет. Дудкин, конечно, не образец законопослушности, но… Понимаешь, Дамиан, он пожаловался по-свойски своему человеку в правоохранительных органах.

— А тот его свой человек — к тому же еще и ваш?

— Угадали, Дамиан. В общем, Геннадий Дудкин испуган до смерти. Он боится и ищет защиты.

— Так боится?

— Дудкин — человек опытный, и парни из серого «мерса» очень сильно ему не понравились. Ему даже показалось, что, если бы их не спугнули, еще неизвестно, как бы тогда дело закончилось.

— Что значит «спугнули»?

— Кто-то из знакомых узнал его, когда он разговаривал с парнями из побитого серого «Мерседеса», и остановился.

— Иван Петрович, — понизил голос Дамиан, — а ведь это шанс! И надо использовать его.

— Использовать?

— Мы должны наконец выйти на эту «боевую тройку». Поэтому надо уговорить Дудкина отвезти им деньги. Ведь ему назначили встречу?

— Назначили. Дудкин попросил отсрочки, мол, ему нужно время, чтобы собрать требуемую сумму. И парни сказали, что позвонят.

— Вот и отлично! Давайте, Иван Петрович, действуйте! Ведь у вас хватка настоящего бультерьера. Пусть Дудкин согласится на встречу… Пусть поедет на нее…

— Объяснись же, Дамиан…

— Я почти уверен, что эти самые ребята и похитили дочь Сковородина и самого твоего хозяина, — открыл карты Филонов.

— Ладно, — согласился после некоторой паузы Захаров. — Знаю, ты зря болтать не будешь. Попробуем. Я займусь этим серым «Мерседесом»… «Боевая тройка», говоришь? Посмотрим, какая она боевая…

— А кто он вообще такой, этот Геннадий Дудкин? — поинтересовался напоследок у своего собеседника Филонов. — Что-то знакомое имя…

— Ведущий телепередачи «Перед законом все равны».

— Юмористическая передача?

— Нет, очень серьезная. Ее цель — вселять в граждан оптимизм.

— А-а…

* * *

— Между прочим, потерпевший Дудкин — телевизионный ведущий, Стэплтон…

— Верно, босс. Передача «Перед законом все равны».

— А Топоркова…

— Телепрогноз!

— Вот-вот. Наша певица Даша тоже то и дело по экрану скачет.

— И ведь Сковородин — в своем роде телевизионная знаменитость. Так ведь, босс? Не сходит с экрана ни на день.