Она усмехнулась, горько, ненавидя и его и себя. Его — за то, что он был единственным её спасением, или хотя бы надеждой на оное. А к себе испытывала ненависть по той простой причине, что знала — всё повторится, нечего жить убеждением, что сумеет хранить холодное равнодушие в постели с ним. Он умело пробуждал в ней чувственность, заставлял ощущать постыдное сексуальное влечение к нему.

Вот это-то и злило.

— Вот чёрт! — в сердцах воскликнула девушка, выронив из рук золотую серьгу.

Этот ювелирный комплект — симпатичные пусеты в форме звёздочек с подвесками, колечко и цепочка с такой же подвеской был ей очень дорог. Как никак, а подарок мамы на восемнадцать лет, и Яна не сомневалась, что Елена не пожалела отдать за эту роскошь большую часть своей пенсии. Терять украшение в чужом доме не хотелось.

Встав на колени, Янка принялась осматривать сантиметр за сантиметром весь пол, углы, заглянула за корзину с грязным бельём, затем под ванну. Но расстояние до стены было слишком большим, и там притаился сумрак. Фонарик бы, да где его взять? На мобильном-то он есть, но тогда надо униженно уговаривать Артёма вернуть ей сумку.

Или просто попросить у него фонарь, сказать, что потеряла серёжку. Не совсем же он бесчувственная скотина!

Поколебавшись, и, так и не решившись идти к хозяину особняка с просьбой, Янка со вздохом снова опустилась на корточки. Ладно, попробует так проверить, не закатилась ли серьга в это место. Руками она тщательно ощупывала мозаичную плитку, продвигаясь под ванну всем корпусом, и вдруг нашарила что-то, чего там быть по сути не должно. Мягкое, упругое, наощупь похожее на…

Она нахмурилась. Пальцами, медленно исследуя находку, провела по всему периметру предмета. Вроде как сумка кожаная. Странно, Артём что, прячет в ванной клад, — мелькнула потешная, но вместе с тем тревожная мысль. Понятно, без фонаря всё же не обойтись.

Тут-то и открылась дверь. Яна резко оглянулась, больно ударилась макушкой о мраморный бортик, и увидела Шерханова. Вернее, его босые ноги.

— Картина, конечно, соблазнительная. — хмыкнул он, скрестив на груди руки. — ты чё, нарочно ждала, когда я войду?

Он был, совершенно обнажённым, если не считать другого распахнутого боксёрского халата, накинутого на голое тело. Янка потеряла дар речи, позабыв про свою нелепую позу с выпяченным задом на четвереньках, и беззастенчиво рассматривала мужчину. Красивый он, это бесспорно. Литые мышцы, гладкая светлая кожа, россыпь множества тёмных веснушек на груди. Подтянутый живот, курчавые волоски цвета пшеницы, ровной дорожкой убегающие к паху, и…

На её глазах каменеющий член — результат её невольного соблазнения минутой ранее. Она даже не вспомнила о несчастном украшении, сиротливо валяющемся где-то на полу, ибо мысли потекли в ином русле. Вот оно, то, что она всеми силами оттягивала, неизбежно случится сейчас…

***

Паренёк, которому Артём поручил узнать всю подноготную Яны, уложился в пару часов. Теперь Шерхан знал о ней если не всё, то очень многое, и уже успел переварить поток информации. Чутьё не подвело и в этот раз, девчонка неспроста появилась на его горизонте, а её легенда о якобы мечте сладко жить за счёт богатого спонсора не более, чем неумелая ложь. Пока он не выяснил наверняка, она ли стащила кейс, или вместе со своей сестрой, которая работала уборщицей в клубе, но докопается и до этого.

Впереди — вся ночь. А уж с лживой дурочкой Артём справится без проблем.

Но серьёзный разговор — после. Она затеяла опасную игру, завела его, заставила чувствовать раздражающее возбуждение, и расплатится сначала за это. Шерхан не выдавал своих мыслей, продолжая оставаться тем лохом, коим его представляла Яна, пусть девочка слегка упьётся своей мнимой победой. Надо же, пятьсот штук зелени — назвала сумму и глазом не моргнула. Молодец, крошка, за смелость и дерзость — пять баллов.

Рывком, подняв на ноги, мужчина обхватил её за поясницу, держа в объятиях, как в коконе. Она явно была напугана, но не сопротивлялась. А как же, решила идти до конца, непонятно только одно — если кейс с баксами украли они с сестрой, на какой хрен ей понадобилось ещё столько же? Хотя, возможно, в чём-то красотка и не врала, по половине лимона зелёных на каждую — и, прощай, нищета…

Одним махом стянув с неё халат, в котором Яна буквально утонула, Артём движением плеч избавился и от своего. Оттеснил девчонку к ванне, она споткнулась, крепче вцепившись ему в спину, оцарапала ногтями. Случайно, разумеется, но это лишь добавило огня в разгорающийся костёр его желания.

— Ни звука. — предупредил он, развернув её, и принуждая наклониться. — щас чуток расслабимся, крошка, а потом поужинаем и пойдём в спальню. Ночь длинная, нам с тобой хватит порезвиться.

Яна схватилась руками за бортик ванны, до Артёма доносилось её сиплое, прерывистое дыхание. Боится, и правильно делает. Он не сопливая шпана, с ним шутить — себе дороже. И покорность эта его злит, пора растормошить девочку. Не дав Яне раскрыть рта, он грубо намотал её же волосы ей на лицо, запечатав губы, и начал осыпать чувственными поцелуями шею, между лопаток, прошёлся языком по нежной коже позвоночника, вырвав у неё утробный, приглушённый стон.

Ага, ещё одна эрогенная зона на прекрасном теле. Первую он нашёл под коленками, интересно, сколько их ещё предстояло обнаружить. Огненная лава росла в паху, пробуждая дикое возбуждение, Артём вдруг ощутил сначала холодок, потом невыносимый жар, скатившийся по коже. Стиснул тугие ягодицы девчонки, огладил, безжалостно развёл полушария пальцами, и, мучая не столько её, сколько самого себя, провёл по мягкому колечку ануса вздыбленным стержнем.

Яна заметно напряглась, попыталась ускользнуть, но он держал крепко. От неё одуряюще пахло свежестью, его пеной для ванны и чем-то ещё. Порочный аромат просачивался через поры её кожи, манил, лишал самообладания. Движения Артёма стали дёргаными, член окаменел, просясь внутрь тесной девичьей попки, но мужчина пока владел собой, и распалялся сильнее, продолжая легонько, без проникновения, вбиваться между её ягодицами. Вот так, крошка, не стой истуканом, бейся, отстаивай свою честь!

Он замер, переводя сбившееся дыхание, по лицу стекал пот, спина тоже взмокла, и Артём скрипнул зубами, заставляя себя держать контроль над своими демонами. Обхватив Яну под грудью, припал ртом к её лопатке, впился страстным поцелуем. Она снова рванулась, не понимая, что лишь плотнее прижимается к нему, задрожала, тяжело дыша под влажными волосами на лице, выплюнула их, и судорожно, с надрывом, глубоким вдохом хватанула воздух.

Свободной рукой вновь направив болезненно твёрдый член к тёплой впадинке, Артём нежно поводил головкой по анусу, и Яна то ли всхлипнула, то ли поперхнулась собственным дыханием. Плохо соображая, сквозь неистовую пульсацию крови в ушах услышал он умоляющий шёпот:

— Артём… Пожалуйста… Пожалуйста… Только не так. Я никогда… Туда…

Бессвязное бормотанье его немного отрезвило. Она чё, решила, что он трахнет её в попу? Он же не зверь, да и подобный секс всегда только с обоюдного согласия. Принуждать женщину к тому, что ей не по душе не по-мужски. Многие считают анальное соитие извращением, и, хотя Шерхан к этому типу людей себя не причислял, насильно ни с кем из своих бывших любовниц этого не делал.