Самым удивительным, когда это все же случилось, была Ромкина деликатность. Если честно, Караулова вообще ее не ждала от такого приземлённого, твердо стоящего на ногах парня. Но тот сумел ее удивить. Вопросом о ее готовности. И своим замечанием о том, что в случае чего готов ждать ее столько, сколько понадобится. Может быть, поэтому Юлька все же решилась… 

Прерывая обрушившийся на нее поток воспоминаний, в комнате матери зазвонил телефон. Караулова медленно села на кровати – низ живота немного тянул, и резких движений делать не хотелось. В то время связь была неприлично дорогой. Звонили мало, в основном сугубо по делу. А потому настолько поздний звонок не сулил ничего хорошего. Это Юлька поняла сразу. Нащупав в темноте тапки, она обулась и вышла из комнаты.

– Нет-нет, ну, какая милиция? Подумайте о репутации школы. Да… Я понимаю, что вещь дорогая. Что? Еще даже кредит не выплатили? Хм… Я поняла. Завтра первым делом соберем педсовет и попытаемся найти виновных. Поспрашиваем детей… Говорите, телефон пропал из сумки, оставленной в учительской? 

Завидев дочь, Ольга Петровна спешно свернула разговор.

– Что случилось? 

– А ты не слышала? 

– Нет. 

– У Анастасии Сергеевны украли телефон. 

– На балу? 

– Угу. – Ольга Петровна несколько нервным движением поправила волосы. – Ты не видела ничего подозрительного? 

– Нет, – пожала плечами Юлька. 

– По-моему, ты вообще ушла очень рано. 

– Угу, – Юлька беззаботно потянулась, понимая, как важно, чтобы мать не вцепилась в нее сейчас. Врать ей она никогда не умела, а сознаться в произошедшем пока не могла. Да и не считала необходимым. Это была ее жизнь. И даже по закону она, будучи совершеннолетней, могла делать все, что угодно. Юлька поморщилась. Все же, как Роман ни старался, избежать боли не получилось. Та до сих пор напоминала о себе. И о том, что случилось. Юльку бросило в жар. 

– Ты у друзей поспрашивай. Может, кто-нибудь что-нибудь видел. 

– Ага. Ну, я пойду. Глаза на ходу закрываются. 

Караулова вернулась в свою комнату. Врубила древний комп и, пока тот запускался, уставилась в окно. Погода была по-настоящему праздничной и в кои веки безветренной. Молодой месяц, зависший на небе, вспорол своим тонким серпом грязно-серое брюхо тучи, и оттуда, укрывая деревья и крыши домов, пряча под своей белоснежной шубой оккупировавшие весь двор подчистую машины, посыпались лохматые хлопья снега. Даже как-то не верилось, что в такую ночь может произойти что-то плохое.

Комп запустился. Юлька открыла аську и написала в их дружеском чате: «У Клеточки на балу сперли телефон. Завтра будут разборки. Может, кто-то видел что-нибудь подозрительное?».

«Я видел ее зажимающейся со Стакан Стаканычем».

«Там, я серьезно».

«Так и я не шучу».

«Ладно. Если что-нибудь вспомните, напишите. Я спать».

Но уйти от компа сразу же не удалось, потому что, увидев ее в сети, Карауловой написал Ромка.

«Ты как?»

Юлька улыбнулась. Коснулась ладонями горящих огнем щек.

«Я в порядке».

«Это хорошо. Я тоже. Если тебе интересно».

«Ок».

«Нет. Не так. Я на десятом небе от счастья».

«Ок)».

«Ок, и все? Ты точно в порядке? Может, у тебя что-то болит?»

«У меня ничего не болит. Я просто не имею опыта ведения таких бесед».

«Я тоже. Но мы научимся».

«Ладно. Тогда до завтра».

«Юль…»

«Что?»

«Я тебя люблю. Очень-очень. И всегда буду».

«Я тебя тоже, Ромка. Иди спать, хорошо?»

«Иду. Буду представлять, что ты рядом».

«Ромка!»

«Я тебя люблю».

Посмеиваясь, Юля, выключила комп и улеглась в постель с ощущением того, что все-все сделала правильно. В нужное время, с нужным человеком. Одним единственным на всю жизнь. Как она и хотела. Даже удивительно, что ей понадобилось столько времени, чтобы оценить Быкова по достоинству. У нее кровь стыла в жилах от мысли, что она могла никогда не узнать, какой он. Не разглядеть за Ромкиной показной непритязательностью существующую в нем глубину. А за его видимой приземленностью – надежность. Он так прочно стоял на ногах, что эта основательность совершенно не взялась с парнем его возраста. Но такой уж он был. Ее Ромка. Теперь уж точно её.

Юлька уснула лишь под утро, а потому, если бы не мать, непременно проспала бы. Впрочем, даже поднявшись вовремя, она едва не опоздала. Слишком много времени в этот раз у нее ушло на сборы. Она перемерила всю свою одежду, начесала волосы у корней и, недовольная результатом, снова те выпрямила, а потом даже накрасила ресницы, надеясь привлечь внимание к своим довольно симпатичным глазам чем-то кроме очков, которые ей выписали еще в третьем классе.

В общем, в школу Юлька примчалась к звонку. Поймала Ромкин взгляд. Покраснела. Хорошо, что к этому дню контрольные остались в прошлом, и в журнале были проставлены итоговые оценки за четверть. Вряд ли бы она смогла сосредоточиться на учебе. Все ее мысли были о Роме. Юлька то и дело с ним переглядывалась, пропуская мимо ушей большую часть из речи Лавруши.

А где-то в середине урока дверь в класс открылась.

– Краснов! К директору! Сейчас же… 

Ребята в классе загудели. Было не так уж много причин, по которым могла появиться такая срочность.

– Ребята! Тише… – Лавруша постучала по столу ручкой, призывая к порядку. А те и не думали затыкаться. Дверь в кабинет открылась опять. 

– Валентина Лаврентьевна, вас тоже зовут! 

Конечно, прежде чем уйти, Валентина Лаврентьевна в очередной раз попросила класс не шуметь. Конечно, ее никто не послушался. В одиннадцатом «А» поднялся гул. Народ окружил Юльку, надеясь, что ей известно, какого черта случилось.

– Я не знаю! Ну, правда, ребят… 

– Думаешь, это как-то связано с пропажей телефона Клеточки? 

– А что, у нее пропал телефон? 

– Ага. Ты что, с луны упал? Сегодня только и разговоров, что об этом… 

Внезапно дверь распахнулась снова. Так резко, что отлетела к стене. Разговоры оборвались, и все уставились на вернувшегося Краснова. Выглядел тот диковато. Злой, как черт, он застыл посреди класса, вглядываясь в лица одноклассников, а потом подошел к их с Дуней парте, сгреб в пакет, с которым ходил, ручку и тетрадь. 

– Погоди, Семен, что случилось?! 

– Ничего. Дай пройти. 

– И не подумаю, пока ты не расскажешь нам, чего от тебя хотели! – Сверкая глазами, Дуня выскочила из-за парты, преграждая собой проход. Семен выругался, угрожающе сжимая и разжимая кулаки. Дуня не отступила. Тогда, не придумав ничего лучшего, Краснов рванул вбок, перепрыгнул через парту и был таков.