– Послушай, твои отношения с Сандаловой меня не волнуют. Но я не хочу выглядеть дурой в глазах наших друзей, окей? Хочешь быть с ней – пожалуйста. Только тогда… 

– Что? 

– Не целуй меня на глазах у всего класса так, будто мы пара! Они решили, что мы встречаемся! И когда Ветка начала болтать языком про ваши с ней шуры-муры… 

– Да? 

– Ребята подумали, что я обманутая жертва, и стали меня жалеть! Спроси – нужно ли мне это? 

– Нет? 

– Вот именно. Не нужно. К тому же такие ошибочные сведения вредят… вредят… – Дуня всыпала сахар в чай и нервно размешала тот ложечкой, не торопясь закончить начатую мысль. 

– Вредят… – подтолкнул ее Семен. 

– Вредят моей личной жизни. 

– Ах вот как, – сощурился Краснов. – И каким же образом? 

– Самым непосредственным. Парни, которым я нравлюсь… 

– Не спешат к тебе подкатывать, думая, что ты – моя? 

– Вроде того. Только что это за пещерные – моя-твоя? Я не вещь, чтобы кому-то принадлежать. И даже если… точнее, когда я начну с кем-то встречаться, я не стану чьей-то. 

Дуня, наконец, собралась с силами и вскинула на него взгляд. Смешная. Она даже отбрить его не могла, чтобы не коснуться всей этой феминистической чуши. У Краснова же на этот счет было совершенно иное мнение. Его женщина, когда она у него все же появится, будет именно его. И точка. Она будет ему принадлежать целиком и полностью, от и до. Семен и так слишком долго мирился с чужим – чужой одеждой и игрушками, чужими мужиками рядом с матерью и чужой девушкой рядом с собой… Так что к черту набирающую обороты моду! Он слишком собственник. Слишком эгоист. Вот и все, с этим разобрались. Осталось выяснить, про каких таких парней Дуня талдычит?

– И что, много желающих занять мое место? 

– Речь сейчас не об этом! 

– Как это? Ты сама только что сказала… 

– Что я не хочу, чтобы ты меня использовал в своих играх с Веткой. 

– А я не играю. 

– Черта с два. Думаешь, я не понимаю, что ты меня поцеловал, чтобы заставить ее ревновать? – зеленые глаза Дуни полыхнули. Семен никогда не видел Северного сияния, но почему-то был уверен, что это свечение выглядит как-то так… Удивительно. – Ну, что ты молчишь? 

А что ему было сказать? Да, я тебя использовал? Семен хмыкнул. Ведь кому-кому, а себе он предпочитал не врать. После долгих раздумий Сема вынужден был признать, что к Дуне его тянуло и раньше. На самом деле очень сильно тянуло. И, может, не будь он таким замороченным идиотом, все бы у них срослось. Но он не мог не думать наперед, не мог не… бояться (да-да, тут она тоже очень четко все уловила), что втянется в нее, в эти отношения со всеми потрохами. Что поверит… ей. И в то, что с ним, Семеном Красновым, может случиться сказка. А жизнь опять укажет ему на место.

– Семен… 

– Что? 

– Ты думаешь, что недостоин? – спросила она его как-то. И... нет, черт его все дери! Нет. Он так не думал. Но сука-жизнь каждый раз убеждала его в обратном. Его проклятущая жизнь. 

– Ладно! – Дуня выдохнула. Встала из-за стойки, так и не выпив свой чай. – Это неважно. Не отвечай. 

– Окей, – Семен примирительно выставил перед собой ладони. – Я не хотел тебя обидеть. Правда. 

– Тогда друзья? – Дуня улыбнулась и протянула ему маленькую, будто прозрачную ладошку. 

– Угу. Друзья. 

– Так когда ты придешь позаниматься? Любовь Михайловна сказала, что желающие смогут переписать контрольную во вторник. От этой оценки зависит твой результат за четверть. 

– Ну, надо же. 

– Ага. Сем, с таким аттестатом ты сможешь поступить. Пусть на какую-нибудь не слишком популярную специальность, но ведь сможешь. Главное – всунуться, а потом, может, выйдет перевестись… 

– Ты сейчас говоришь, как Рюмочка. 

Дуня проказливо улыбнулась.

– Я слишком много времени с ней провожу, помогая с Новогодним балом. 

– Хм… Звучит претенциозно. 

– Придешь? – Дуня снова натянула шапку и полезла в карман за варежками. 

– Не думаю, что хулиганы вроде меня там желанные гости. 

– А я не думаю, что хулиганы знают слово «претенциозно», – парировала Дуня. Семен усмехнулся. Подпер задницей стену и сложил на груди руки. 

– Так и скажи, что тебе нужен кавалер. 

– На самом деле с этим у меня все в порядке. – Дуня осмотрелась по сторонам и, перевесившись через барную стойку, шепнула ему на ухо: – Но ты мог бы пригласить Мариам. Пожалуйста… 

Семен чуть повернул голову, наблюдая за тем, как, будто в замедленной съемке, шевелятся Дунины губы. Теперь, когда он знал их вкус, это было особенное испытание. Особенное и неожиданное в плане собственных на него реакций. Краснов представил, что какой-то придурок целует их, и… О, нет. Только не это. Он свою порцию ревности исчерпал еще с Сандаловой. Нажрался так, что до сих пор мутило. Так что… нет, избавьте.

– Ветка-то все равно пойдет с Сиваковым. 

О, да. Потому что папа Митьки – крутой чел из МВД. И именно он прикрывал задницу Веткиного отца. И ее выбор был очевиден. Сандалова каждый раз занимала местечко, где потеплее да повыгоднее. Семен ее в том не винил, а где-то даже понимал и сочувствовал. Ведь Ветке тоже приходилось нелегко. Каждый раз договариваться с собой. Поступаться чувствами и мечтами.

– Без проблем. 

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Правда? 

– Угу. 

– Класс. Спасибо большое. 

Дуня и впрямь светилась от счастья. Словно он бросил к ее ногам весь мир, а не просто согласился выручить их общую подругу. И этим она его трогала. Своими небезразличием и добротой, идущими не от вбитых обществом понятий, как надо, а из глубин души.

– Завтра в семь? Будет нормально? 

– Чего? 

– Если мы позанимаемся в семь? 

– Ага. Самое то. 

Благодаря Дуне он все же написал контрольную на четверку. В его табеле за вторую четверть остался всего одни тройбан. По русскому. И пусть это был далеко не самый лучший результат в классе, Семен втихую собой гордился. А вчера даже засмотрелся на рекламный буклет очередного ВУЗа, криво-косо прилепленный в маршрутке. МЧСники обещали более чем хорошие условия поступления и даже крышу над головой. И к черту, что эта крыша была казарменной.