– Тут уж мы проверили, – повинуясь взгляду Грищенко, Гамзат снял резинку с пачки, бросил в машинку и включил ее.

Завертелся барабан, зашелестели «хрусты». Стремительно сменялись на экранчике цифры. Полковник каждый раз, когда сквозь счетчик пролетали купюры, кивал. Аслан подхватывал пересчитанные деньги, стягивал резинкой и складывал на сиденье стопочкой.

– Готово, – доложил он. – Рубль к рублю, бакс к баксу.

– Хорошо, – наконец-то Грищенко притронулся к деньгам, неторопливо сложил их в портфель, а затем раскрыл на коленях папку. – Здесь новые варианты. Двадцать две квартиры. Хороших, центровых, восемь. Советую начать с этой.

Аслан и Гамзат чуть не стукнулись лбами, когда заглядывали в бумаги.

– Квартирка стоящая. Три большие комнаты. Два балкона. Находится в том же квартале, где и городская администрация, – согласился Гамзат. – Но только в ней двое зарегистрированы. Пенсионер еще не старый – бывший учитель Прохоров Иван Иванович да его дочка преподаватель английского Мария Ивановна. Это же не алкаши какие-нибудь. К ним с бутылкой паленой водки, чтоб назавтра от нее окочурились, не подкатишься.

– Но квартира хорошая? Много стоит?

– Хорошая, – должен был признать Алсан.

– Вот и старайтесь. Деньги все могут. Да и я вам помогу, если потребуется. Идейку подкину. Вот, например, – Грищенко достал из портфеля пухлую папку, открыл.

– Что это? – одновременно проговорили Гамзат и Аслан.

– В соседнем районе мудак-маньяк объявился. Баб насилует, душит. Внимательно посмотрите, – Грищенко показал своим собеседникам несколько страшных фотографий жертв и мест преступлений.

Гамзат скривился и отвернулся, испытывая брезгливость. Аслан смотрел более пристально.

– Почерк понятен? – привычно-назидательным тоном спросил мент.

– Не-а, начальник.

– Зачем ты нам это впариваешь? – недовольно произнес Гамзат.

– А то, что мне доморощенных маньяков не надо. И «висяков» и крику из Москвы тоже. Сделать надо точно, как здесь описано. А мы уже отпишемся – мол, заехал, гаденыш, и у нас наследил. То, что там соседи его не могут вычислить – это не наше дело. Понятно?

– Не совсем, – буркнул Гамзат.

– То есть… – стало доходить до Аслана.

– Да. Еще раз показываю, как надо сделать. Вы запоминайте, потому что документов я вам не дам. Напрягайте мозги.

Грищенко еще раз пролистал фотографии, пальцем указал на характерные следы на телах жертв.

– Только работайте так, чтобы вашего материала не осталось. Правда, такого не бывает, ну, чтобы немного осталось. Хотя мы, чуть что, подотрем…

Аслан почувствовал фальшь в последней фразе мента. Он понял: если останутся следы их человека, то это будет крючок, на который их можно подцепить.

– Сделаем как надо, – хмыкнул он.

– Вы ж согласились, что квартира хорошая. – Грищенко захлопнул папку, положил ее в портфель, открыл дверцу внедорожника, глянул на небо, где уже собирались белые облака. – Парит что-то сегодня с утра.

Он выбрался из внедорожника, сжимая портфель под мышкой.

– Дождь, наверное, собирается, – сказал мент и неспешно отправился к своему автомобилю.

Кавказцы смотрели на отъезжающий «Лексус».

– Давай, сейчас в офис поедем, там и подумаем, что нам предпринять. Мансурчик-то все, что мы ему ни скажем, сделает. Он и сестру родную зарежет из-за бабок. Но только надо знать, что именно ему говорить.

Накрапывал дождь. В сгущающихся сумерках ярко горели окна общежитий и учебных корпусов педагогического университета. Еще три года тому назад высшее учебное заведение, готовившее учителей для школ области, располагалось в комплексе старинных зданий в самом центре города, где оно и было основано как учительский институт в начале прошлого века. Сто лет оно никому не мешало. А вот три года тому назад с подачи городской администрации началась в местной прессе странная компания. Мол, и аудитории перегружены, и общежития находятся в аварийном состоянии, и университетский стадион не соответствует современным нормативам, бассейна так вообще нет. Короче говоря, пришло время построить новый университет за городом, где студентам станет вольготно, и жить они будут в блоках современных общежитий, и ходить-то на занятия им придется всего от крыльца до крыльца.

Надо ли говорить, что новые здания за городом строились за бюджетные средства, а старые в самом центре были переданы нужным инвесторам «в интересах города». На чем местная власть сильно нагрела руки. Мест в новых общежитиях все равно не хватало, занятия шли в две смены. Но преподавателям и городским студентам приходилось добираться до университета на перекладных, тратя по полтора часа на дорогу в одну сторону. В общем, вроде бы хотели сделать лучше, а получилось как всегда.

Старший преподаватель английского языка Прохорова Мария Ивановна вышла из главного корпуса одна – без студентов, через час после последней лекции. Последний автобус, идущий из студенческого городка в город, уже ушел, и теперь ей предстояло идти через лесопарк к окраине города. Не то чтобы она не спешила домой, просто сегодня в обед ей позвонил какой-то мужчина, говоривший с кавказским акцентом, сказал, что хочет нанять репетитора для оболтуса-сына, которому в следующем году поступать в университет. Говорил, что он вдовец, и сын для него – это всё. Поэтому он ищет лучшую в городе преподавательницу английского и не поскупится. Обещал заехать вечером в университет и потом подкинуть ее до центра на машине. Ну а потом за четверть часа до встречи позвонил, извинился и сказал, что сможет подъехать только завтра.

Всякое в жизни бывает, проблемы у всех случаются. А если подрабатываешь репетиторством, то стараешься не пропускать ни одного перспективного предложения. Мария Ивановна – спокойная, рассудительная женщина тридцати пяти лет щелкнула кнопкой зонтика, прикрылась им от дождя и зашагала по тропинке, тускло освещенной редкими фонарями. Большой проблемы в опоздании она не видела, своей семьи у нее не было, жила вместе с отцом. Мария была единственным и поздним ребенком, мать умерла при родах. А потому с самого младенчества любящий отец чрезмерно опекал ее. Даже женихов в молодости распугал. Ну, а теперь женщине с образованием уже и поздно было искать серьезного мужика. Вот, разве что на квартиру мог кто-нибудь позариться. Но во-первых, такую партию не назовешь достойной, а во-вторых, отец никогда не потерпел бы кого-нибудь рядом с дочкой, а про размен хорошей квартиры в центре не могло идти и речи. Иван Иванович, будучи в прошлом учителем истории, неизменно называл квартиру майоратом, который за неимением у него сыновей должен перейти в руки дочери.

Мария Ивановна услышала, как зуммерит ее мобильник, на ходу поднесла трубку к уху:

– Доченька, ну где ты так поздно? Я уже и ужин разогрел. Волнуюсь, куда ты пропала?