Зеленый «Фольксваген» проехал не более двух кварталов иостановился. Тут же выскочил откуда-то полноватый мужчина, с круглыми щеками,отдаленно напоминающий перекормленного хомяка. Мужчина оглянулся по сторонамнастороженными глазами и юркнул в зеленую машину.

— Это он! — закричала Алка. — Ну точно онсамый!

— Это что ли сынок-то твой? — ехидно спросилводитель. — Что-то не похож.

— Да он мне ровесник! — огрызнулась Алка,несколько преуменьшив свой возраст.

— Ну, этот-то не дите малое, так просто его ненапаришь, сразу видно — тот еще прохиндей, определил водитель.

Зеленый «Фольксваген» прибавил ходу, и водительсосредоточился на дороге. Было часов одиннадцать вечера, но в центре они все жепопали в пробку. Потом преследуемая машина свернула в сторону от главныхмагистралей, попетляла по переулкам и заехала во двор. С одной стороны дворотгораживал большой серый дом, с другой — кирпичная стена без окон. Дальше былпроезд для машин, и еще с одной стороны дощатый некрашеный забор ограждалвырытую канаву. Обычное дело — собирались прокладывать трубы, да передумали.Либо же рабочие срочно понадобились на другом объекте, их перебросили, а канавузарыть забыли. Даже в сумерках было видно, что доски на заборе потемнели, сталобыть, не вчера его поставили.

Надежду волновало сейчас не это.

— Стойте тут, во двор не заезжайте, — скомандовалаона, — я пойду посмотрю… Алка, ты сиди в машине, чтобы этот не уехал.

— Слушайте, давайте рассчитаемся и валите на все четырестороны! — взмолился водитель. Можете потом следить за той бабой хоть доутра!

Сколько я денег с вами потерял! Вот послал Бог пассажиров!

— Да ты еще должен радоваться, что такие женщины, какмы, согласились сесть в твое ржавое ведро! — напустилась на водителя Алка.

Надежда решила, что машина с водителем в надежных руках иосторожно заглянула во двор. Фольксваген стоял у дальнего подъезда, как разрядом с забором. Надежда велела Алке, если что, бежать на помощь, сама жерванула вдоль забора в надежде найти там оторвавшуюся доску. Жизненный опытподсказывал ей, что таковая должна непременно отыскаться.

Так и оказалась. Доска была удобно сдвинута в сторону.Надежда вздохнула, жалея свой приличный костюм и туфли, и протиснулась зазабор. Ограждение в свое время было поставлено с размахом, так что принадлежащем везении спокойно можно было пройти вдоль забора, не упав в канаву ине сломав себе шею.

Аккуратно придерживаясь за шершавые доски. Надежда началакрасться вдоль забора обратно к зеленой машине. Почувствовав запах горящейсигареты, Надежда решила, что она у цели, и осторожно заглянула в щелочку.Машина стояла почти рядом. Окно было открыто, потому что там курили иразговаривали. Надежда прижалась к забору и вся превратилась в одно большоеухо.

— Значит, договорились, — в голосе Карины не былоникаких легкомысленных интонаций, только спокойные деловые нотки, —встречаемся завтра в кафе «Берсалино» без пятнадцати двенадцать.

— Я не понимаю, — донесся раздраженный голос«хомячка», — для чего нужны такие сложности? Отчего ты не могла передатьмне все сегодня?

— Сегодня утром бумаги еще не были готовы, —невозмутимо сообщила Карина, — ты же знаешь, очень трудно привести его кмысли что-то подписать…

«Все ясно, — мелькнуло в голове у Надежды, — „он“— это конечно наш Люська, что-то он должен подписать, поэтому они и держат еговзаперти…»

— Но теперь-то бумаги у тебя? — не успокаивался«хомячок».

— С чего ты взял? — в голосе Карины было столькоправдоподобия, что даже Надежде за забором стало ясно, что она врет.

— Ты могла принести их сюда, ты для того и вызвала меняна эту дурацкую презентацию! Я рисковал, меня могли заметить…

— Да кто тебя заметил бы в этом столпотворении,дорогой? — лениво возразила Карина, не волнуйся, все пройдет отлично, язнаю… Завтра я все отдам тебе в кафе.

— Я рискую всем — своей жизнью и репутацией! —снова начал ныть «хомячок». — Ты же…

— Я буду вместе с тобой…

— Ты просто не доверяешь мне…

— Все будет хорошо, дорогой, ты сейчас иди домой ивыспись как следует. Завтра у нас решающий день, ты должен быть в форме…

«Она врет, — в смятении думала Надежда, — какие-тобумаги уже у нее. Зачем же тогда им Люська, если он уже все подписал? Неужелиони его… О, Боже, лучше не думать о плохом!»

В волнении она переступила ногами, земля начала осыпаться,Надежда, лишившись опоры, схватилась за доски забора и почувствовала, как вруку впились две занозы. Доска скрипнула, Надежда застыла с поднятой ногой,чтобы не выдать своего присутствия.

Очевидно, те двое что-то почувствовали, потому чтопрекратили разговор, потом начали прощаться. Надежда видела в щель, как спутникКарины скрылся в подъезде. Сама Карина не спешила уезжать. Она дождалась, покана третьем этаже загорелся свет в двух окнах, потом выбросила сигарету в окно.

— Бумаги тебе принести, — расслышала Надежда ееголос, — как же, дожидайся! Чтобы ты меня кинул! Да я с тебя, голубчик,глаз не спущу, в туалет и то провожать буду… Скоро, скоро уж все закончится…Как же ты мне надоел, дорогой мой хомячок…

"Серьезная девушка, — подумала Надежда, с такой наузкой дорожке лучше не встречаться.

И хомячку этому я не завидую, проведет она его, какмальчишку, охмурит, обкрутит… Правда, и он вроде не так чтобы сильно ей верит.

Два сапога пара… Но куда они дели Люську, хотела бы язнать…"

Послышался шум мотора — Карина разворачивалась, чтобывыехать в переулок. Надежда отважилась нащупать опору под ногами и встатьпоудобнее. В это время где-то сзади раздался громкий шепот:

— Надька, ты где? С тобой все в порядке?

Надежда хотела ответить, но побоялась, что услышит Карина.Она замешкалась, и Алка впала в панику. Очевидно, она пыталась пролезть черезту же оторванную доску в заборе. Но проход оказался для нее слишком узок, такчто Алка элементарно застряла. Пытаясь прорваться, Алка дернулась туда-сюда ираскачала забор.

Надежда, и так-то стоявшая очень неудобно, почувствовала,что теряет почву под ногами, пыталась схватиться за доски, но руки ее встретилипустоту, и с громким криком она полетела в канаву.

Как выяснилось позже, машина Карины в это время уже выехаласо двора. Алка, заслышав вопль близкой подруги, чудом сумела проскочить в дыркуи теперь стояла наверху и звала Надежду.

— Надь, ты жива? Что они с тобой сделали?

— Уж ты бы молчала, — со стоном отозвалась Надеждасо дна канавы.

Уже неделю не было дождей, так что на дне было относительносухо, но земля не успела затвердеть. И оставалось благодарить неизвестныхстроителей, что они не оставили на дне канавы старых труб и не бросили ржавуюарматуру. Надежда шлепнулась все на тот же ушибленный утром бок. Оно и клучшему, подумала она, не будет еще одного синяка.