Мы молча идем к подъезду, в бок немного отдает, но в принципе нормально, повезло мне, однако. Подъездная дверь распахивается перед нами, мимо шмыгает подросток, Гордеев поддерживает дверь, я прохожу внутрь. Молча мы поднимаемся по ступенькам. С каждой новой на меня нападает все большая нервозность. Я должна его позвать к себе? Нет, конечно, нет, что за глупость? А если он сам зайдет, вот так же бескомпромиссно возьмет и зайдет? Нет, он не будет, что ему делать в моей квартире, спрашивается? До дома довел, и ладно. На моем этаже света нет. Это какое-то наказание прямо, постоянно лампочка перегорает, наверное, какие-то проблемы с разъемом, надо вызвать электрика, но никому до этого дела нет.

Я лезу в сумку в поисках ключей. Гордеев стоит за моей спиной, и мне почему-то кажется, что очень близко, потому что я чувствую запах его туалетной воды. Кажется, если я сделаю полшага назад, то упрусь спиной в его грудь.

Это нервирует еще больше.

Да где эти чертовы ключи? В тот же момент нащупываю их и мысленно матерюсь, они перепутались с порванными колготками.

– Только не говорите, что ключи потеряли? – слышу почти над ухом голос и, закрыв глаза, выдыхаю от пробежавшего по телу импульса.

Дергаю ключи, представляя, как мужчина заберет у меня сумку и достанет их сам вместе со свисающими колготками. Очень романтично, блин. Ключи поддаются, и я выдыхаю.

– Не настолько я безнадежна, – слегка поворачиваю голову и убеждаюсь, что мужчина и впрямь слишком близко, стоит, опираясь рукой на дверь.

На мои слова хмыкает. Хотя глаза привыкли к темноте, я все равно не вижу четко его лица, и это немного напрягает. Открыв дверь, делаю шаг вперёд и разворачиваюсь на пороге.

– Зайдете? – спрашиваю вдруг осевшим голосом.

Роман Андреевич замирает, прислоняясь рукой к косяку и головой к руке. Я тоже стою, не двигаясь, сердце начинает колотиться, губы пересыхают. Мне почему-то кажется, что сейчас между нами происходит что-то такое интимное, словно я его зову не из вежливости, а совсем по другой причине. Я знаю, что это только мои выдумки, но все равно почему-то нервно жду ответа. Которого нет слишком долго.

– Нет, поеду, – наконец, произносит Роман Андреевич, я медленно выдыхаю, чувствуя внутри дурацкое разочарование. – Завтра вставать рано. Не забывайте, что утром встречаемся у Кремля.

– Я помню, – быстро киваю, – я уже все собрала.

– Ну и хорошо, – Гордеев делает шаг назад, продолжая на меня смотреть. – Тогда до завтра, Аля.

– До завтра, Роман Андреевич.

Еще помедлив, он, кивнув, разворачивается и быстро спускается вниз. Я не закрываю дверь, пока не слышу, как хлопает подъездная. И тогда быстро иду в комнату и замираю у окна. Роман Андреевич как раз подходит к своей машине. В свете фонаря мне хорошо его видно. Мужчина открывает дверцу и вдруг поднимает глаза на окна. Знаю, что он не может меня увидеть, но все равно закусываю губу, словно меня застукали. Через полминуты машина покидает двор, а я ещё некоторое время стою, прислонившись лбом к холодному стеклу.

Ребята заезжают без опоздания, я спускаюсь вниз с большим рюкзаком. Раньше мы часто ходили в походы, потому эта сторона жизни мне хорошо знакома. И любима. За ночь боль в боку утихла, и теперь только слегка отдавалась при ходьбе.

– Что-то ты не выспавшаяся, Аль, – смеется Глеб, когда я падаю на заднее сиденье.

– Так утро раннее, с чего мне быть выспавшейся?

– А я думал, зажигала с каким-нибудь парнем, – подкалывает он меня, я показываю ему язык. И невольно думаю о Гордееве. Если бы он вчера зашел… Мотаю головой, так все, хватит думать о том, чего не случилось и не могло случиться.

– Ты что, забыл, секс только после свадьбы, да, Аль? – добро смеется Савва, я на это глаза закатываю.

Любимый повод для шуток. Помню, в какой-то момент нашей дружбы они всерьез пытались меня свести по очереди со всеми своими друзьями. Идея оказалась провальной. То есть с некоторыми я пробовала встречаться, но когда дело доходило до постели, все заканчивалось. Потому что я была не готова лишаться девственности, а они не готовы ждать. Короче, ничего интересного.

Ну в итоге парень у меня появился, и девственности я тоже лишилась, только ничего хорошего не вышло. Об этом парни не знали и потому шутили на тему того, что я собралась быть девственницей до замужества. В общем-то, я лично ничего плохого в этой идее не видела, хотя, конечно, действовать таким образом не планировала.

– Точно так, – отвечаю с напускной суровостью, ребята смеются. – Лучше скажите мне, что там у вас с Мариной?

Они переглядываются, и я тут же напрягаюсь. Перегибаюсь через сиденье к ним.

– Ну-ка рассказывайте, кто-то из вас ее окучивает? Надеюсь, не оба сразу?

Глеб только фыркает.

– Ну мы же не извращенцы, Аль.

Я щурюсь, глядя на него.

– Признавайся давай.

– А почему я? – возмущается он, но все же продолжает. – Ну мы с ней погуляли вчера вечером.

– И как? – я почему-то готовлюсь услышать самое страшное, но Глеб снова фыркает.

– Никак. То есть нормально погуляли, поболтали. Она прикольная.

– Целовались? – спрашиваю хмуро. Глеб закатывает глаза.

– Ты хуже матушки, честное слово.

– Ага, но поверь, я намного лучше ее батюшки. Если он узнает, что ты ее того…

– Боже, Аль, замолчи. Марина совершеннолетняя, это раз. И называй вещи своими именами, это два.

– Не смей с ней спать, понял? – выставляю вперед палец. Глеб фыркает.

– Тебя не спросил, Аль. Ничего обещать не буду.

Я откидываюсь на сиденье, качая головой. Ну вот, все-таки будет лишняя головная боль. Значит, Марина выбрала Глеба. Ну или так само собой сложилось. Смотрю через зеркало заднего вида на Савву, расстроенным он не выглядит. Ладно, если вдуматься, эта поездка даже на пользу. Глеб познакомится с Романом Андреевичем, тот зыркнет пару раз, и парень будет куда скромнее относительно Марины.

За этими мыслями не замечаю, как доезжаем до Кремля, на парковке вижу знакомую машину и указываю ребятам в её сторону. Мы вроде не опаздываем, но Гордеев, конечно, уже здесь.

Савва тормозит возле, и только тогда Глебу приходит в голову поинтересоваться:

– А что, этот папаша – он прямо такой грозный?

Я хмыкаю, молча вылезая из машины вслед за Саввой, Гордеев с отцом и Мариной тоже выходят. Глеб вылезает последним.

– Привет, – Марина явно с трудом сдерживает улыбку, глядя в сторону Глеба.

Хорошо, её не видит отец. Я кидаю на него быстрый взгляд. Мужчина одет в джинсы и лёгкий пуловер, выглядит хмурым. Мне коротко кивает, я быстро здороваюсь в ответ, отводя взгляд. А вот отец Романа Андреевича, наоборот, в хорошем настроении.